Драконы, Иоанн и каждая песчинка. Сборник эссе по Книге Откровения в память о д-ре Роберте Лаури

Хотя обычно их называют десятью казнями, этот термин отсутствует в Исходе 4–11 и в остальной части Ветхого Завета. Чаще всего используются термины «знамения» (???) и «чудеса» (????).

Септуагинта (LXX) также немногословна и использует ????? только два раза в этих главах: в Исходе 11:1 и 12:13. Интересно, что LXX переводит обычное еврейское слово, обозначающее казнь, ??????, как «смерть» (???????) в Исходе 5:3; 9:3, 15.

Мы предположили, что казни должны были помочь познать Бога, но это познание было получено тяжелым путем, поскольку казни были разрушительным божественным действием против Египта, его фараона и его богов. Это подтверждается различными глаголами, используемыми при описании казней. Многие из них используются, когда речь идет о разрушении, инициированном Богом. Так, казни «обрушились» на Египет (5:3, ???). Лягушки «поразили» землю (8:2, ??? [H—7:27]); 12:12. Смерть поразит египтян (??? – 12:23, 27). Насекомые «посылаются» на землю (???? – 8:21, 9:14). Град «падает» на землю (???? – 9:18) и «поражает» ее (9:23). Саранча «пожирает» землю (??? – 10:5). В конце концов, египетские первенцы были «убиты» (??? – 13:15). Далее Яхве «сразился» с египетской армией (??? – 14:14, 25). Это поражение было вызвано «сильной рукой» и «простертой десницей» Бога (Исх. 15:6, 12, 16; Втор. 9:29). Этот язык представляет собой возмездие, то есть божественное уничтожение за совершенное насилие. Египет испытал на себе те лишения, страдания и смерть, которые он причинил Израилю (Исход 1).

Влияние язв на Ветхий Завет

Казни произвели глубокое впечатление на авторов остальных частей Ветхого Завета, особенно на пророков. Язык этих знамений и чудес стал неотъемлемой частью выражений, которыми пророки обозначали Божий суд над народами и даже над самим Израилем.

Впервые этот язык встречается в проклятиях завета во Второзаконии 28. В длинном разделе Моисей предупреждает, что непослушание завету повлечет за собой проклятия (Втор. 28:15–68). Они будут выражаться в стихийных бедствиях и нападениях врагов. Поэтому Яхве будет вызывать болезни (??????), которые будут цепляться за них (???), пока не уничтожит (???) их (28:21). Он будет поражать их (???) всевозможными болезнями и бедствиями, пока они не погибнут (??? – 28:22). Они будут поражены нарывами Египта (ст. 27, ср. ст. 35). Кроме того, саранча будет пожирать их посевы (ст. 38), как это делала саранча в Египте. Проклятия приведут к опустошению земли и народа, что станет зеркальным отражением последствий «знамений и чудес», совершенных Богом в Египте (ст. 46). Бог поступит с народом своего завета так же, как Он поступил с Египтом со всеми его болезнями (ст. 58–61), и это действительно ужасный призрак. Еще более невероятно то, что великое спасение Израиля будет обращено вспять, и Господь отправит его обратно в Египет (ст. 68)!

Пророки переняли этот язык, потому что в своей роли посредников завета они находили многие слова и идеи подходящими для выражения грядущего Божьего суда над грехами Израиля и народов. Их целью было убедить народ в его грехах, чтобы он покаялся и вернулся к Богу завета. Два распространенных существительных из повествования о казни, которые используют пророки, – это кровь (????) и мор (??????). Хотя они часто используются отдельно, иногда они встречаются в списке других слов, связанных с казнью. В Исаии 34:1–7 говорится о Божьем суде над народами, в результате которого холмы обагрятся кровью, а меч Божий покроется кровью. Божье спасение Израиля из плена будет означать уничтожение его угнетателей, которых Бог напоит их собственной кровью (Ис. 49:26). В результате все живые существа «узнают, что Я Господь, Спаситель твой» – повторение темы казни в Исходе! Иезекииль также часто говорит о Божьих судах над Израилем в терминах казней. Бог наведет на них голод, диких зверей, кровь, меч и язву (5:17). Иезекииль также говорит о крови и язве (5:17) и о моровой язве и кровопролитии и мече (28:23; ср. 38:22). Особенно интересны слова Иезекииля против Египта и фараона в 30:13–19 и 32:2–8. На них обрушится множество бедствий: меч, тьма над землей, плен, дикие звери и обильное пролитие крови. В результате они «узнают, что Я Господь» (30:19).

Среди пророков Иеремия использует слово «моровая язва» (??????) чаще других (17 раз). Но он почти всегда включает ее в триаду: меч, голод и моровая язва (14:12; 21:7, 9; 24:10; 27:8, 13; 29:17, 18 и т. д.). Фактически, моровая язва почти всегда появляется в многочастных списках у пророков. Помимо триады с мечом и голодом, она перечисляется вместе с дикими зверями, градом, огнем, серой, засухой, падением городов, повреждением посевов, войной и бедствиями. Похоже, что эти списки в книге Иеремии и Иезекииля были составлены на основе реального опыта иудеев, переживших разрушение своего народа. Они также параллельны проклятиям, найденным в пограничных камнях и вассальных договорах на древнем Ближнем Востоке.

Огонь (????) часто встречается у пророков, описывающих Божий суд. В Ветхом Завете этому есть прецедент, помимо седьмой казни. Эта идея основана на том, что в Ветхом Завете огонь ассоциируется с Богом различными способами. Огонь ассоциируется с Богом в теофании (Быт. 15:17; Исх. 3:2; 13:21, 22; 14:24; 19:18; Втор. 4:12; 5:4 и т. д.) и с идеей, что Бог есть Бог ревнитель и, следовательно, огонь пожирающий (Втор. 4:24; 9:3). Также в начале истории Израиля Бог использовал огонь для наказания непокорных (Числ. 16:35). Казалось естественным ассоциировать огонь с Божьим судом над нечестивыми (Пс. 10:6; 96:3; Ис. 30:30; Иер. 21:14; Ам. 7:4). Огонь был особенно разрушительным средством, полностью уничтожая свою цель. В эсхатологических текстах огонь также упоминается как одно из средств, которые Бог будет использовать для наказания нечестивых (Иез. 39:6; Иоил. 2:30 [H 3:3]).

Другие темы казней, используемые в текстах о суде, включают град, тьму и саранчу. Град побьет посевы и уничтожит все (Ис. 28:2, 17; 30:30; Аг. 2:17). Тьма покроет землю и уничтожит источники света – солнце, луну и звезды (Ис. 13:10; 60:2; Иер. 13:16; Иез. 32:8; Мих. 3:6). Пророк Иоиль хорошо известен своим изображением разрушительной казни в виде нашествия саранчи как божественного суда (Иоил. 1–2). Нашествие армии, подобной саранче, уничтожит все (1:4). Нашествие будет сопровождаться тьмой и огнем (2:2–3, 10). Стюарт утверждает, что описание казни в 1:4 почти в точности заимствовано из Исхода 10:5 и 15. Но саранча – это символ вторгшейся армии, а не буквальное бедствие, как в Исходе. Это проклятие вызывает такое опустошение, что логически приводит к другим проклятиям завета, таким как опустошение полей, виноградников, деревьев, земли и засуха. Наум использует символику нашествия саранчи в качестве суда над Ассирией (Наум. 3:15–17). Исайя использует этот образ для осуждения Ассирии (Ис. 33:4). Иеремия использует его для осуждения Египта (Иер. 46:23) и Вавилона (Иер. 51:14, 27).

Кроме того, в Псалмах 77 и 104 рисуется обзор мятежной истории Израиля и один раздел посвящен избавлению из Египта. В каждом псалме перечислены семь, а не десять казней (Пс. 77:42–51; 104:26–36). Оба псалма дидактичны и призваны учить на отрицательном примере (Пс. 77:1–4). Предки терпели неудачи на каждом шагу, несмотря на могущественный труд Бога и Его терпение. Однако Он благословил их землей, храмом и Давидом (Пс. 77) и сдержал обещание, данное Аврааму (Пс. 104).

Влияние казней на Откровение

Когда Иоанн искал в Откровении язык для передачи своего богословия Божьего суда, кажется логичным, что он последовал примеру пророков Ветхого Завета и использовал язык казней. Как минимум, можно утверждать, исходя из общих обстоятельств и намерений, что выбор Иоанна был осознанным и ожидаемым. Ему не пришлось изобретать идеи или символы, но он уже имел под рукой богатый концептуальный репертуар, из которого мог черпать. Эта связь наиболее очевидна в описании семи труб в Откровении 8–11 и семи чаш в Откровении 16, хотя аллюзии встречаются и в других местах Откровения, особенно в семи печатях в Откровении 6:1-17; 8:1–5.

Печати, трубы и чаши

Литературная схема семи печатей, труб и чаш поразительна. Они следуют схеме 6 + 1 из Бытия 1 и повторяют схему казней (9 + 1), как отмечалось выше. За шестью печатями (Откр. 6:1-17) следует интермедия (Откр. 7:1-17), а затем седьмая печать (Откр. 8:1–5). За шестью трубами (Откр. 8:6–9:21) следует интермедия (Откр. 10:1–11:14), а затем седьмая труба (Откр. 11:15–19). Это архетипическая схема, которая встречается во всем Ветхом Завете, и Иоанн сознательно копирует ее в Откровении.

Особенно интересны параллели между семью трубами (Откр. 8–11) и семью чашами (Откр. 16). В каждой септе представлены казни, поражающие сферы творения в одном и том же порядке, а кульминацией является финальная сцена суда, включающая те же элементы: молнию, гром, землетрясение и град. Все трубы, кроме шестой, каким-то образом намекают на казни Исхода.

Изучение лингвистических данных также свидетельствует о сознательном заимствовании. Иоанн использовал несколько слов из греческого перевода повествования о казнях Исхода для обозначения своих казней труб и чаш. Первая казнь, кровь (греч. ????), отражена во второй и третьей чашах (Откр. 16:3 и 4–7). Во второй чаше море превращается в кровь. В третьей чаше реки и источники становятся кровью (прямой намек на Исх. 7:17 и 20). Кровь также появляется, когда трубят первая и вторая труба (Откр. 8:7–9), но зависимость между ними не столь очевидна. Во время второй трубы треть моря превращается в кровь. Возможно, здесь мы наблюдаем более общее заимствование из пророческой традиции Ветхого Завета.

Вторая казнь, лягушки (????????), отражена в рассказе о шестой трубе, которая описывает трех злых духов, похожих на лягушек (Откр. 16:12–16). Шестая казнь, нарывы (?????), отражена в рассказах о первой и пятой чашах (Откр. 16:2, 11). В обоих случаях выливание чаши вызывает уродливые, болезненные гнойные раны на поклоняющихся зверю. Седьмая казнь, град (???????), упоминается в трех разных событиях в циклах труб и чаш. Град, а также огонь и кровь проявляются в рассказе о первой трубе (Откр. 8:7). Град является частью божественной теофании, когда седьмая труба открыла Небесное Царство (Откр. 11:19). Также рассказ о седьмой чаше открывает окончательное уничтожение народов и включает огромные градины, падающие на людей (Откр. 16:21). Седьмая казнь также включала огонь вместе с градом, а огонь является важной частью рассказов о трубах и чашах. Кони при звуке шестой трубы выдыхали огонь и серу, которые убивали (9:17, 18). Седьмая чаша вызывала огонь и молнии (16:18).

Восьмая казнь, саранча (?????), отражена в рассказе о пятой трубе (Откр. 9:3, 7), где обладающая огромной силой саранча выходит из бездны, чтобы мучить людей, не имеющих на челе печати Божьей. Это были свирепые существа (Откр. 9:7-11). Девятая казнь, тьма (??????, ???????) над землей, отражена в рассказе о четвертой и пятой трубах и пятой чаше. В рассказе о четвертой трубе затмевается треть солнца, луны и звезд (8:12). В рассказе о пятой трубе дым из бездны затмевает небо (9:2). В рассказе о пятой чаше царство зверя погружается во тьму, а на людях появляются язвы (16:10–11).

Аллюзии на пятую казнь, мор или болезнь египетского скота (Исх. 9:1–7), очень тонкие. Септуагинта переводит еврейское ?????? (мор или чума) словом «смерть» (???????). Смерть – важная тема в Откровении, поэтому каждое упоминание вряд ли будет аллюзией на Исход. Но если учесть, что в циклах труб и чаш часто встречаются ссылки на казни, то, возможно, дважды встречающееся слово ??????? в рассказе о пятой трубе (Откр. 9:6) является завуалированной аллюзией на пятую казнь.

В рассказе о семи печатях (Откр. 6:1-17; 8:1–5), похоже, нет прямых намеков на казни. Но некоторые из них в значительной степени заимствованы из пророческого языка суда, который был сильно обусловлен казнями. Например, триада «меч, голод, смерть» – это результат четвертой печати (Откр. 6:7–8). Шестая печать приводит к тому, что солнце становится мрачным, а луна – кроваво-красной (Откр. 6:12).

Другие параллели в Откровении

Язык казней в Откровении не ограничивается рассказами о семью печатях, трубах и чашах. Например, в Откровении 14:20 упоминается кровь, вытекающая из винного жернова Божьего гнева. Этот образ – явная аллюзия на Иоиля 3:13 и особенно на Исаии 63:1–3. Возможно, кровь здесь реальна, а не метафорична, но количество ее гиперболизировано. Все же суд приносит смерть (пролитие крови), что передает ту же концепцию суда в трех септах.

У двух свидетелей (Откр. 11:4–6) в качестве защитного снаряжения есть способность превращать воду в кровь, что является явной ссылкой на Исход 7:17–25. Они также обладают способностью изливать огонь на своих врагов (ст. 5). Огонь – еще одно слово из языка казней, которое усиливает тему суда. Огонь как идея суда используется чаще, чем кровь, за пределами трех септ. Вероятно, это связано с тем, что он широко использовался у пророков, как отмечалось ранее. Поклоняющиеся зверю и его изображениям будут пить чашу гнева Божьего и будут мучиться в огне (Откр. 14:10) – определенное наказание, о котором также упомянуто в Исаии 51:17, Иеремии 25:15–18 и в Псалме 74:8. Великая блудница будет сожжена на суде (Откр. 17:16). Вавилон также подвергнется язвам и будет сожжен огнем (Откр. 18:8).

Хотя в книге Исход девять событий, описанных в главах 7–11, не часто называются казнями, как было указано выше, Иоанн использует это слово (?????) довольно часто. Наиболее заметными являются ссылки на «семь Ангелов, имеющих семь последних язв», которые представляют семь чаш (Откр. 15:1, 6, 8). Конечно, число семь используется из-за его символического значения, но, возможно, на Иоанна также повлияло перечисление семи язв в Псалмах 77 и 104. Эта фраза также встречается в Откровении 21:9 для обозначения ангела, который показывает Иоанну Новый Иерусалим.

Общая ссылка на казни-язвы также используется для описания сцены разрушения Вавилона в 18:4, 8. Позже эти казни-язвы обещаны тем, кто осмелится отнять хоть одно слово из пророчества «книги сей» (Откр. 22:18).

Цель описания казней в Откровении

Теперь остается определить, с какой целью Иоанн использовал традиции казней Исхода в своих циклах-септах. Выше мы предположили, что казни были космическими событиями, как акты суда, призванные убедить фараона, египтян и Израиль в том, что Яхве – Бог.

Иоанн, кажется, идет в другом направлении со своими септами. Прежде всего, казни не являются знамениями и чудесами. В Откровении знамения совершаются зверем или его приспешниками! Иоанн также не использует казни для укрепления веры. Он никогда не рассматривает познание Бога в качестве результата, на котором сосредоточены казни в Исходе. Скорее, Иоанн, следуя примеру пророков, использует казни-язвы как символы суда. В частности, трубы и чаши возвещают о суде над врагами Бога, зверем, нечестивым городом и приспешниками зверя.

Кроме того, следуя за пророками, Иоанн, похоже, видит возможность того, что казни могут способствовать покаянию. Особенно это касается труб, хотя после шестой трубы он говорит, что выжившие после казни-язвы не покаялись (Откр. 9:20–21). После четвертой и пятой чаш он также отмечает, что те, на ком было начертание зверя, так и не покаялись (Откр. 16:9, 11). Таким образом, возможность покаяния как цели представляется в лучшем случае косвенной. Если покаяние и было возможно, то оно было кратковременным, поскольку семь чаш обычно рассматриваются как окончательные, а не частичные суды, как семь труб. «Последователи антихриста, однако, подобны фараону и его народу во времена Моисея. Их сердца остаются упрямыми во время всех божественных наказаний. Поэтому гнев обрушится на последнее поколение до конца, как на фараона и его поколение».

Бил смягчает тему покаяния, указывая на то, что богословие казней исхода было формирующим для рассказа о трубах и что в итоге трубы следует понимать как наказание народа. Трубы в первую очередь призваны продемонстрировать уникальность и несравненное всемогущество Бога. Они также демонстрируют черствость человеческого сердца. Это так, потому что трубы – это ответ на мольбу святых в Откровении 6:9-11 о наказании их гонителей. Эта связь «объясняет, почему трубы в основном не предупреждают, а наказывают нераскаявшихся гонителей и идолопоклонников».

С другой стороны, в интерлюдиях между септами звучит тема Божьей славы. Перед седьмой трубой землетрясение убивает тысячи людей, а выжившие в ужасе прославляют Бога (Откр. 11:13). Перед семью последними язвами, семью чашами, небесные жители вступают в новую песнь Моисея, чтобы прославить Бога за Его суды (Откр. 15:3–4). Те, кто не покаялся после четвертой чаши, также не воздали Богу славы (Откр. 16:9). Эта тема вполне может быть параллельна теме Исхода, когда фараон был вынужден признать Бога (и тем самым воздать Ему славу).

Заключение

Иоанн использовал ветхозаветную традицию казней, чтобы найти символы для рассказов о семи трубах и семи чашах. Воздействие описанных им казней-язв было еще более сильным, чем в Исходе, поскольку они имели космический масштаб, приводящий к концу света. Они являются высшим проявлением несотворения, подготавливая путь к новым небесам и новой земле. В них проявляется справедливость Бога, который наказывает тех, кто открыто восстает против Него и угнетает Его народ. Казни-язвы могут привести некоторых к покаянию, но вероятность этого невелика; ведь противники Бога, подобно древнему фараону и Египту, ожесточены в своих сердцах, абсолютно непокорны и созрели для окончательного Божьего правосудия – полного уничтожения.

Глава 3

«Свидетельство» в Книге Откровения

Нил Уиндхэм

В Откровении Иоанна «свидетельство» служит одновременно и культурным проявлением христианской верности, и необходимым актом сопротивления злу. Как таковое, оно представлено одновременно пророческим и революционным. Но более всего оно является выражением поклонения. Иоанн использует верное христианское свидетельство как лом, отделяя истину от лжи, святых от грешников, Живого Господа от звериных богов и подлинное поклонение от языческой болтовни. Его центральная роль в замысле Откровения несомненна, ведь видение Иоанна о непреходящей надежде искупленных обещает светлое будущее с Богом и Агнцем, потому что христианские свидетели и рассказали правду об Иисусе Христе, и в то же время верно продолжали поклоняться своему Богу.

В этом эссе мы сначала рассмотрим современное научное понимание «свидетельства» в Откровении, а затем проведем анализ выдающихся слов в соответствующем семантическом поле. Далее мы определим и проследим ключевые фразы, часто встречающиеся в паре со словом «свидетельство» на протяжении всей книги, и в итоге выделим основной дискурсивный пик в Откровении 19, где все ключевые элементы свидетельства сходятся в сцене триумфа свидетеля верного, Иисуса, и его последователей. Наконец, мы рассмотрим римский культ поклонения императору как возможный основной источник конфликта, вызывающего свидетельство, который заставил Иоанна обратить внимание на эту тему, и в заключение скажем несколько слов о применении этой темы к церкви в современном мире.

Последние толкователи

Книга Эллисона Трайтса «Новозаветная концепция свидетельства» положила начало современной дискуссии[1 - Allison Trites, The New Testament Concept of Witness (Cambridge: Cambridge University Press, 1977).]