Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, методы и клиническая практика

Ни один из этих ординаторов не упоминал об эмоциональных проблемах в своих собственных ядерных семьях.

Оглядываясь назад, я понимаю, что это было весьма необычно, поскольку ординаторы, как правило, всегда ищут возможности проконсультироваться по поводу своих эмоциональных проблем. Моя миссия заключалась в подготовке компетентных семейных терапевтов, и эта группа зарекомендовала себя очень хорошими клиницистами. По-видимому, высокие результаты их профессиональной деятельности были связаны с той работой, которую они провели со своими родительскими семьями, а потому ни у кого из них не было причины задавать вопросы, как лучше ладить с собственными супругами и детьми. Спустя год после начала работы, где-то в конце 1968 и в начале 1969 г., я все же начал задавать вопросы, касающиеся их супругов и детей. Они рассказали о всех тех проблемах, которые обычно возникают между супругами и в отношениях с детьми, но, к моему удивлению, в работе и с этими проблемами они достигли такого же прогресса, как и те ординаторы, которые проходили у меня обычный еженедельный курс семейной терапии вместе со своими близкими. Во взаимоотношениях со своими супругами и детьми они автоматически использовали те навыки, которым научились, разбираясь со своими родительскими семьями. Это яркое наблюдение стало поворотным пунктом в моей профессиональной жизни.

У меня был значительный опыт проведения стандартного курса семейной терапии со специалистами в области психического здоровья и их супругами. Все началось в начале 1960-х, когда для решения личностных проблем ординаторов вместо индивидуальной психотерапии или психоанализа я начал предлагать семейную терапию для них и их супругов. В течение приблизительно восьми лет значительная часть моей частной практики была посвящена семейной терапии с этими специалистами. Был накоплен большой опыт работы и с теми, кто преуспевал в своей специальности, и с теми, кто работал плохо. Таким образом, удалось получить средние показатели по группе. Когда я работал с группой заинтересованных людей, которые серьезно занимались семейной терапией, мне удалось вычислить, сколько приблизительно времени уходит на каждый этап терапевтического процесса. На протяжении всех этих лет мое внимание концентрировалось не только на взаимоотношениях в браке, но и особенно на проработке системы взаимоотношений в семье происхождения. В начале 1960-х годов я работал с контрольной» группой, фокусируясь главным образом на взаимоотношениях в браке. Гипотеза заключалась в том, что в процессе терапии обязательно потребуется работа с расширенной семьей. Результаты работы этой группы разочаровали. Почти у 25 % этих семей произошли некоторые изменения в их расширенных семьях, но средняя семья из этой группы была способна лишь на демонстрацию усилий. Большая часть семей либо обвиняла своих родителей, либо великодушно им все прощала. Многие были чересчур увлечены взаимоотношениями в браке, и терапия или сразу завершалась, или вяло тянулась в непонятном направлении. За исключением этой «контрольной» группы, главный упор делался на обучении тому, что представляет собой расширенная семья, и на уговорах супругов как можно чаще посещать свои родительские семьи. Семье, где существует тревога и другая симптоматика неблагополучия, трудно воспринимать чьи-то разглагольствования о расширенной семье. Первый этап работы с подобной семьей можно посвятить взаимоотношениям в браке, а когда спадет тревога и семья сможет смотреть на ситуацию более объективно, то можно будет работать и с расширенной семьей.

Опыт, приобретенный во время занятий с ординаторами в период с 1967 по 1969 г., позволил сделать следующий вывод: самое быстрое и успешное изменение в процессе психотерапии происходит в результате проработки взаимоотношений между индивидом и самым важным человеком в его жизни. Этот вывод противоречил основным теоретическим и терапевтическим предпосылкам. В одной из групп из пятнадцати-двадцати учащихся, собирающихся раз в неделю, акцент был сделан на главном треугольнике, состоящем из самого учащегося и его родителей. Никто из этих учащихся или их супругов не участвовал ни в каком из видов терапии. Эти встречи не имели терапевтической цели. Количество времени, уделяемого каждому из учащихся, не превышало пятнадцати-тридцати минут в месяц. Никакого дополнительного времени им не уделялось, даже в частном порядке. Встречи происходили мимоходом, часто в больничном коридоре, когда ординатор спрашивал, как ответить на письмо или телефонный звонок из родительской семьи. У ординаторов из этой группы происходили такие же (или даже более значительные) изменения во взаимоотношениях с супругами и детьми, как и у тех ординаторов, с которыми я проводил еженедельный курс семейной терапии. Достоверность этих наблюдений подкреплена сопоставлениями со всеми доступными мне критериями. Не все было понятно, но в связи с наблюдениями у меня возникло несколько предположений. Начиная с 1969 г., несколько лет было потрачено на проведение тщательных наблюдений и на разработку клинических экспериментов для прояснения влияния некоторых переменных. Я использовал этот подход много раз во время разнообразных учебных сессий – как с большими группами, так и с малыми, и даже с одним человеком. Частота сессий варьировала от одного раза в неделю до трех или четырех раз в год. В ходе этой работы основная часть наблюдений, сделанных в 1968–1969 гг., получила подтверждение. Эта работа существенно изменила курс семейной терапии, читавшийся в Джорджтауне. Презентация результатов этой работы на Семейном симпозиуме состоялась в Джорджтауне в октябре 1971 г. Спустя три года на основе выступления была написана статья, которая содержала уточненные данные для обоснования этого подхода.

Одним из самых важных понятий общей теории является «Шкала дифференциации Я». Она строится на допущении, что люди в принципе отличаются друг от друга и что существует возможность классифицировать их согласно этим различиям. В самом низу шкалы находятся люди с самыми низкими уровнями дифференцированности, или самыми высокими уровнями недифференцированности. Верх шкалы зарезервирован для людей, уровень дифференцированности которых приближается к абсолютному. Люди, находящиеся на разных точках этой шкалы, обладают разными жизненными стилями, в зависимости от их интеллектуальных особенностей и эмоциональных проявлений. Люди, располагающиеся в нижней части шкалы, могут удерживать свою жизнь в эмоциональном равновесии и не страдать от каких-либо симптомов, но они уязвимы для стресса, им гораздо труднее приспособиться к жизненным обстоятельствам, они больше подвержены болезням и легче попадают в затруднительные ситуации. Люди, располагающиеся выше по шкале, в большей степени защищены от стресса, они реже попадают в затруднительные ситуации и лучше справляются с трудностями. Говоря об этой шкале, следует подчеркнуть, что люди не распределены на ней равномерно и что ее нельзя использовать для частых, повседневных оценок уровня функционирования. Поскольку люди реагируют на других в эмоциональном поле, то в зависимости от легкости или трудности жизненных ситуаций у них часто происходят сдвиги в функциональном уровне дифференциации Я. Однако существует возможность оценить некоторый усредненный уровень дифференциации на протяжении длительного периода времени, что позволяет использовать эту шкалу для прогнозирования изменений на протяжении всего жизненного пути. Еще одним важным понятием общей теории являются треугольники. Посредством треугольников открывается возможность прогнозировать способы взаимоотношений людей друг с другом в эмоциональном поле. В спокойном эмоциональном поле влияние треугольника может быть так ослаблено, что его очень трудно различить. С увеличением тревоги и напряжения возрастает также частота и интенсивность влияния треугольника. Эмоциональное напряжение управляет малодифференцированными людьми, как пешками. Более дифференцированные люди менее уязвимы для напряжения.

Как работать с недоработанными эмоциональными привязанностями

Люди по-разному живут со своими непроработанными эмоциональными привязанностями[13 - Имеются в виду чувства, возникшие как реакция на незавершенные конфликты, непрощенные обиды, длящиеся и не преобразующиеся во что-то конструктивное: вина, гнев, страх; это содержание плохо осознается. – Прим. науч. ред.] к родителям. Необходимо помнить, что интенсивность таких привязанностей бывает разной. Степень непроработанности эмоциональной привязанности эквивалентна степени недифференцированности. Чем ниже уровень дифференцированности, тем больше количество непроработанных эмоциональных привязанностей к родителям, тем интенсивнее механизмы, усиливающие недифференцированность. Одну крайность представляют люди, которые держатся на определенной эмоциональной дистанции от своих родителей, но при этом физически живут рядом с ними. Поведением человека управляют психологические механизмы. Когда эмоциональное напряжение ослаблено, люди могут относиться друг к другу более непосредственно и непринужденно. Когда тревога повышается, они становятся более замкнутыми и изолированными друг от друга. Такие механизмы необходимы для поддержания эмоционального равновесия в семье. Если эти механизмы считать патологическими и пытаться устранить «симптом», не принимая во внимание всю семейную систему, это может вызвать тревогу и разлад в семье.

Другую крайность представляют люди, являющиеся настолько чувствительными к физическому присутствию других, что для эмоционального равновесия им необходима некоторая степень физического дистанцирования. Такие люди живут по принципу «с глаз долой – из сердца вон». Они могут убежать из дома и никогда больше туда не вернуться, или они будут возвращаться, но нечасто. Существует великое разнообразие других, менее ярких форм физического отдаления. Большинство людей использует сочетание внутреннего и физического дистанцирования, отдавая предпочтение одному из этих механизмов. С обычным уровнем тревоги человек может справиться при помощи внутреннего механизма, например, замолкает и отказывается говорить; при более высоких уровнях тревоги он использует физическое отдаление, например, выходит из комнаты. Клиницисты знакомы с сотнями различных сочетаний механизмов внутреннего и физического дистанцирования.

Эмоциональный разрыв

Термин «эмоциональный разрыв», или просто «разрыв», используется нами для обозначения эмоциональной отдаленности, которая достигается при помощи внутренних механизмов или путем физического дистанцирования. Тип механизма, используемый для достижения эмоционального отдаления, не является индикатором интенсивности или степени непроработанности эмоциональной привязанности. Человек, который убежал из дома, может быть в той же степени эмоционально зависим и привязан, как и человек, оставшийся дома и использующий внутренние механизмы для контроля привязанности. У человека, покинувшего свой дом, другой жизненный путь. Ему нужна эмоциональная близость, но он испытывает к ней «аллергию». Он убегает и обманывает себя, что этим он достигает «независимости». Чем сильней его эмоциональный разрыв с родителями, тем больше шансов на то, что в своих будущих взаимоотношениях он будет действовать по той же схеме. У него могут быть глубоко прочувствованные взаимоотношения в браке, которые будут казаться ему идеальными и незыблемыми, но форма физического дистанцирования сохранится как часть его личности. В случае нарастания напряжения в браке он будет использовать ту же модель бегства. Он может сбежать из одного брака в другой, или менять постоянных партнеров, или вовсе обходиться кратковременными связями. Яркий пример – стиль поведения «ходока», переходящего от одной привязанности к другой: каждый раз он обрывает эмоциональные связи с прошлым и отдается нынешним отношениям. Та же самая модель поведения может переноситься на рабочие контакты и на другие области жизни, где присутствует эмоциональная взаимозависимость в отношениях. Человек, добивающийся эмоционального дистанцирования при помощи внутренних механизмов, сталкивается с трудностями другого порядка. Он в состоянии оставаться «на месте» в периоды эмоционального напряжения, но более подвержен различным дисфункциям: внутренним (различные заболевания), эмоциональным (депрессии) и социальным (алкоголизм или безответственное отношение к другим людям). Самым ярким примером является депрессия. Чем выше уровень тревоги в окружении человека, тем больше такой человек эмоционально изолирует себя от других, хотя при этом сохраняется ощущение, что он поддерживает нормальные отношения в группе. Значительная часть людей использует разнообразные сочетания внутреннего и физического дистанцирования при работе над проблемными эмоциональными связями со своими родителями.

Эмоциональный разрыв проявляется главным образом в отрицании остроты состояния непроработанной эмоциональной привязанности к родителями, в действиях и намерениях, направленных на то, чтобы быть более независимым, чем в настоящее время, в существовании эмоциональной дистанции, достигнутой при помощи внутреннего или физического дистанцирования. Одним из проявлений непроработанной эмоциональной привязанности к родителям может служить поведение подростка во время пубертатного периода. У значительной части людей имеется множество непроработанных эмоциональных привязанностей к родителям. Это же утверждают и большинство психологических теорий, которые считают эмоциональные возмущения «нормальными» для подросткового периода. Теория же семейных систем не поддерживает подобную точку зрения. Хорошо дифференцированный молодой человек, который с раннего детства постепенно взрослеет и отделяется от своих родителей, так же правильно будет взрослеть и на протяжении подросткового периода. В подростковом периоде появляются желания и предоставляются возможности для принятия ответственности за себя, а борьба с непроработанной эмоциональной привязанностью к родителям отходит на второй план. Переживая подростковый период, многие пытаются разорвать свою связь с родителями, становятся максималистами и считают себя уже достаточно взрослыми. Интенсивность отрицания и претензий в подростковом периоде является достаточно точным индикатором степени непроработанности эмоциональных привязанностей к родителям.

Типичные формы продвижения по жизненному пути

Степень непроработанности эмоциональной привязанности к родителям определяется следующими параметрами: интенсивностью непроработанной эмоциональной привязанности каждого родителя к своей родительской семье; способом, которым пользуются родители для решения этой проблемы в браке; степенью тревожности, развивающейся в критические периоды жизни; методом, посредством которого родители справляются с этой тревогой. Ребенок в самом начале жизни «программируется» на определенную эмоциональную конфигурацию, в которой сумма непроработанных эмоциональных привязанностей остается относительно фиксированной, за исключением наличия у родителей функциональных сдвигов. Когда человеку благоприятствует судьба, когда у него удачно складывается семейная жизнь, эта сумма может даже уменьшиться. При катастрофических обстоятельствах, при высоком уровне родительской тревоги эта сумма увеличивается. Существует одна переменная, определяемая теми способами, с помощью которых родители справляются с тревогой. В целом уровень тревоги изменяется параллельно со степенью непроработанности эмоциональной привязанности в семье. Например, семья с более высоким уровнем недифференцированности будет более неорганизованной, с большим уровнем тревоги, а семья с нормальным уровнем дифференцированности будет более организованной и с меньшим уровнем тревоги. Семьи, в которых родители хорошо справляются с тревогой и, несмотря на нее, продолжают следовать намеченным курсом, в конечном итоге окажутся успешнее, чем семьи, в которых родители более реактивны и изменяют жизненный курс каждый раз, когда появляется тревога. При прочих же равных условиях жизненный путь людей определяется суммой непроработанных эмоциональных привязанностей, степенью их тревожности и способом, которым они с ней справляются.

Одним из самых эффективных системных механизмов уменьшения общего уровня тревоги в семье является относительная «открытость» взаимоотношений в расширенной семье. Система открытых взаимоотношений, являющихся противоположностью эмоционального разрыва, – это такая система, в которой члены семьи имеют приемлемую степень эмоционального контакта друг с другом. Всегда нужно помнить, что существует много вариантов в частоте и форме проявления взаимоотношений как в ситуации открытости, так и при эмоциональных разрывах. Относительная открытость не увеличивает уровень дифференциации в семье, но она уменьшает тревогу. Снизившийся уровень тревоги позволяет заинтересованным членам семьи сделать медленные шаги в направлении лучшей дифференциации. Верно и противоположное. Если в эмоциональном поле поддерживается высокий уровень тревоги, то уровень дифференциации будет постепенно снижаться. Приведенные далее клинические примеры помогут перенести этот взгляд на тревогу и на более открытые системы. Ядерные семьи достаточно часто поддерживают некоторый уровень удаленности от родительских семей. Есть люди, которые редко общаются со своими родителями, нанося им раз в год короткий «дежурный» визит. Такие семьи относительно слабо адаптированы к стрессу и обладают относительно высоким уровнем тревоги; они подвержены раздорам в браке, у них зачастую возникают сложности с детьми и весь набор человеческих проблем. Улучшение качества эмоционального контакта с расширенной семьей неизбежно повысит уровень приспособленности семьи и ослабит симптомы в ядерной семье. Нагляднее всего вышесказанное проявляется в семьях, где произошел полный разрыв с расширенной семьей. В таких семьях уровень приспособляемости к стрессу ниже, а тревога выше, поэтому они крайне уязвимы ко всем видам человеческих проблем. Попытка применить семейную терапию, сфокусированную непосредственно на проблемах семьи, может оказаться непродуктивной. Основная идея этого раздела состоит в следующем: для того чтобы решить проблемы в ядерной семье, необходимо сконцентрироваться на проработке взаимоотношений с расширенной семьей. Это крайне трудная задача для терапевта, и тем более – для определенного круга семей, не готовых даже к тому, чтобы воспринять сообщение о необходимости такой работы. Те семьи, в которых эта работа с расширенной семьей стала возможной, показывают гораздо лучшие результаты, по сравнению с теми семьями, терапия которых фокусируется только на проблеме ядерной семьи.

Сравнение семейных и социальных взаимоотношений

Люди, разорвавшие связи со своими родительскими семьями, прилагают очень большие усилия, чтобы создать с помощью социальных взаимоотношений «замещающую» семью. Они чувствуют потребность в разрыве с «плохой» родительской семьей и поиске «хорошей» замещающей семьи. Я считаю, что эта склонность является результатом действия эмоционального заряда, который побуждает их к эмоциональному разрыву с прошлым. Эта мощная сила действует в значительной части семей и в обществе в целом. На основании собственного, почти 20-летнего опыта исследования семьи и семейной терапии могу сделать вывод, что замещающая семья – плохая замена собственной семьи, если собственная семья по-прежнему существует. Исключения составляют бедствия, неполные семьи и ряд других экстремальных социальных ситуаций. Я в основном говорю о ситуациях, когда человек отказывается от существующей семьи и находит ей замену. Когда люди разрывают отношения со своей родительской семьей, они стремятся найти более подходящие взаимоотношения в их ближайшем социуме, что снижает непосредственную тревогу и в течение некоторого времени хорошо работает.

Если социальные взаимоотношения приобретают вес и значимость, они начинают походить на взаимоотношения в родительских семьях. При столкновении со стрессом и нарастании тревоги человек разрывает эту социальную связь и ищет взамен ей другую, лучшую. После нескольких таких циклов его все больше и больше тянет к изоляции. Лишь малой части людей удается вести сколь-нибудь продуктивную жизнь, вступая лишь во множество поверхностных взаимоотношений, ни одно из которых не становится важным. На протяжении многих лет я предпринимал попытки провести «семейную терапию» с теми, кто был вовлечен в длительные, внешне стабильные социальные взаимоотношения. Имеются в виду пары, живущие в незарегистрированном браке; неженатые люди, проживающие совместно в одной квартире на протяжении многих лет; партнеры, состоящие в длительной гомосексуальной связи; люди, на протяжении многих лет бывшие близкими друзьями; мужчины и женщины, вовлеченные в самые разнообразные виды «совместного проживания». Ни с кем из них я никогда не добивался такого результата, который я мог бы назвать успешным, даже в случае работы с парами, имевшими детей и проживающими в гражданском браке. Такому браку как будто не хватает стабильности для того, чтобы выдержать изменение. В таких ситуациях терапия обычно инициируется партнером, который является носителем симптома. Для другого партнера характерна следующая позиция: на словах поддержать идею провести семейную терапию, а затем после нескольких встреч найти предлог для отказа от нее. Обычно «совместно проживающие» пары хотят разрешить свои проблемы, чтобы вступить в брак, или просят совета, следует ли им «разделиться». Лишь очень малый процент этих пар вступает в брак после нескольких встреч. Большая часть проводит еще несколько встреч с терапевтом и затем расстается, мотивируя это тем, что хотят пожить по одному. Итог: неформальные взаимоотношения могут обеспечить партнерам довольно комфортное существование, пока в их жизни все спокойно, но такие союзы обладают низкой устойчивостью к стрессам.

Принципы и техники, используемые для оказания помощи людям в их самоопределении в расширенной семье

Термины «самоопределение» и «работа по индивидуации» являются, по сути, синонимами понятия «дифференциация». Процесс дифференциации Я был описан в других статьях и слишком сложен, чтобы представить его здесь во всех деталях. Он требует знаний о функционировании эмоциональных систем во всех семьях, а также специальной мотивации на то, чтобы провести исследование в собственной семье. Это исследование предполагает, что исследователь начнет контролировать свою эмоциональную реактивность в собственной семье, что он будет посещать родительскую семью с предписанной ему частотой, и что он научится объективно оценивать процессы, происходящие в его семье. По мере того как система становится более «открытой» перед исследователем и он приобретает способность видеть «треугольники» и свое место в структуре реакций членов семьи в отношении друг друга, он может начать более сложный процесс отделения себя от мифов, образов, искажений и «треугольников», которых он ранее не видел. Это занимает много времени. Работу, направленную на то, чтобы помочь человеку в его стремлении к дифференциации, назвали «тренерской», поскольку она похожа на взаимодействие между тренером и спортсменом, стремящимся улучшить свои спортивные кондиции. Первоначальная цель – помочь человеку, пожелавшему самоопределиться, начать процесс дифференциации. Он почти всему научится сам, по мере того как он будет добиваться своей цели. Он осознает, что прогресс зависит только от него. Этот процесс резко отличается от процессов, происходящих в традиционной терапии.

Отношения между двумя личностями. Участников тренинга побуждают прорабатывать «парные» взаимоотношения в своих семьях. В широком смысле парные отношения между двумя индивидами – это те взаимоотношения, которые позволяют двоим общаться друг с другом на свои личные темы, не обсуждая других людей (триангуляция) и не говоря о посторонних предметах. Мало кто способен говорить с другим человеком на личные темы дольше нескольких минут, не усиливая при этом тревоги, приводящей к молчанию, к обсуждению других людей или посторонних предметов. В конечном счете никто не может знать, как складываются межличностные отношения между людьми, поскольку в любой момент качество взаимоотношений может быть изменено. На практике полноценные межличностные отношения складываются между двумя достаточно хорошо дифференцированными людьми, которые способны к прямому уважительному общению друг к другом, без тех сложностей, которые возникают в общении двух менее зрелых людей. Усилия по проработке межличностных отношений улучшают систему взаимоотношений в семье и позволяют человеку лучше понять самого себя.

Для начала я предлагал людям: «Если вам удастся построить межличностные отношения с каждым из ныне здравствующих членов вашей расширенной семьи, то это будет способствовать вашему личностному росту больше, чем все то, что вы делали в вашей жизни раньше». Как наставление это верно, однако всей жизни не хватит, чтобы выполнить эту задачу. Успех также зависит от ответной реакции людей. В процессе работы над этой задачей человек должен изучить эмоциональные системы, а также те механизмы, с помощью которых люди соединяются и расходятся в периоды тревоги, а также закономерности протекания эмоционального процесса между людьми, которые отвергают и покидают друг друга. Самым простым советом будет следующий: люди должны выстроить межличностные взаимоотношения с каждым из родителей. Некоторые считают, что уже добились таких отношений со своими родителями. Их вводит в заблуждение сходство с ситуацией, существующей в «спокойных» семьях, где люди устанавливают отношения с позиции возложенных на них почетных ролей. Они не понимают, что их межличностные отношения с родителями обнаружат все эмоциональные проблемы, которые их родители приобрели в процессе супружеской жизни и которые они сами имеют в своей родительской семье.

В процессе выстраивания индивидуальных взаимоотношений с каждым из родителей возникает множество разных проблем. Вот почему необходима помощь «тренера», имеющего личный опыт работы со своей семьей. Без такой помощи крайне важные решения могут быть приняты на основе эмоций, и тогда большое количество времени уйдет на бесполезные попытки, которые заведут в тупик. Обладающий опытом тренер сможет предостеречь от бессмысленных ошибок. Будет правильно, если человек отправится в свой родительский дом один. Усилия по дифференциации будут успешными только тогда, когда одно Я взаимодействует с другим Я. Члены семьи обычно идентифицируют себя с частью группы или клана, поскольку люди предпочитают выстраивать отношения с группой, а не с отдельными личностями. Родители часто подписывают письмо к детям «папа и мама», а дети обычно обращаются в письме «Дорогие папа и мама» или «Дорогие мои». Если человек, отправляясь к родителям, возьмет с собой партнера или детей, то родительская семья будет относиться к семье проходящего тренинг как к группе, что в дальнейшем может послужить препятствием в построении межличностных отношений. Некоторые неправильно понимают межличностные отношения между двумя индивидами как возможность «лучше узнать свою семью». Когда один из супругов, навещая родительскую семью, берет с собой другого супруга и детей, этот визит принимает вид модифицированной групповой терапии, где приходится говорить о «проблемах». Такой визит может или сделать климат в доме более приятным, или вызвать тревогу. В любом случае это препятствует установлению межличностных отношений.

Становитесь более внимательным наблюдателем и контролируйте свою эмоциональную реактивность. Эти два задания настолько взаимопереплетены, что они представлены вместе. Стремление стать лучшим наблюдателем и больше узнать о семье уменьшает эмоциональную реактивность, а это, в свою очередь, помогает человеку стать лучшим наблюдателем. Действуя в этом направлении, вы сможете получить максимальную пользу. Никто не может стать абсолютно объективным и никто не может достичь такого состояния, чтобы эмоционально не реагировать на семейные ситуации. Даже небольшой прогресс в этом направлении поможет участнику тренинга смотреть на эмоциональную систему семьи слегка «со стороны», что, в свою очередь, позволит ему по-другому взглянуть на саму природу человека. Это дает возможность наблюдателю быть «вне обвинения» и «вне гнева» и достичь таким образом определенного уровня объективности, который есть нечто большее, чем просто интеллектуальный опыт. Большинство людей достаточно легко соглашаются с мыслью о том, что в семейных ситуациях никто не должен быть обвиняющим. Однако все это остается в теории, пока дело не доходит до реальной эмоционально насыщенной ситуации. Семья только выиграет от того, что кто-то из ее членов сможет общаться с другими более свободно, не принимая чьей-либо стороны, не втягиваясь в ее эмоциональную систему. Но чтобы в семье произошли какие-то изменения, совсем недостаточно просто дать ей формальное указание, что именно ее член должен сделать. Такая информация может вызвать у остальных несогласие и довести их естественное сопротивление до непреодолимой преграды. Кроме того, эта информация может стимулировать групповую активность, которая препятствует достижению желаемой дифференциации. Стараясь быть более объективным в отношении семьи, человек принимает на себя особую роль, которая очень важна для самоуважения и которая помогает ему развить свою индивидуальность и ответственность. Человек, обладающий хотя бы небольшой способностью объективно наблюдать за событиями в семье и контролировать свою эмоциональную реактивность, может научиться справляться с любыми семейными проблемами. Большую часть своего времени он может спокойно жить своей жизнью, адекватно и естественно реагируя на различные ситуации. Но он знает, что в любой момент может отстраниться от ситуации, умерить свою реактивность, обдумать случившееся и сделать наблюдения, которые помогут ему обрести контроль и над своими эмоциями, и над ситуацией в целом.

Детриангуляция себя из эмоциональной ситуации. Если цель – дифференциация Я, то детриангуляция себя из эмоциональной ситуации – абсолютная необходимость. Вся работа, связанная с установлением личностных взаимоотношений, а также с изучением семьи посредством наблюдения и контроля своей реактивности, помогает создать систему более «открытых» взаимоотношений и восстановить ту эмоциональную систему, которая существовала до разрыва связей. У проделавшего эту работу появляется возможность увидеть треугольники, в которых он вырос, и освободиться от их влияния. Процесс детриангуляции ничем не отличается от процесса проведения семейной терапии с двумя супругами (Bowen, 1971, 1971a). Цель – постоянно вникать в вопросы, эмоционально значимые для двух других людей и тебя самого, не принимая ничьей стороны, не защищая себя, не контратакуя и всегда реагируя нейтрально. Можно замолчать, и это будет восприниматься другими как эмоциональный отклик. В этом процессе много тонкостей. Иногда достаточно просто наблюдать за семьей во время эмоционального взаимодействия, стараясь при этом быть более объективным и менее реактивным, чем другие. Семья сразу чувствует, когда с ней такое происходит. Дифференциация возможна только в отношении конкретного эмоционально окрашенного вопроса. В частности, участнику тренинга советуют по возможности быть в гуще семьи, когда там происходят напряженные события. Поездки в родительский дом, когда там кто-то серьезно болен или умер, во время каких-то семейных сборов или праздников сопровождаются повышением уровня тревоги, что способствует укреплению семейных связей. Когда семья спокойна, то не только отсутствует эмоциональная тема для общения, но и сама семейная система усиленно работает на то, чтобы предотвратить появление подобных тем. В таких ситуациях необходимо затронуть какую-то небольшую эмоциональную тему из прошлого, не вступая в эмоциональную конфронтацию. Вероятно, одной из самых значительных ошибок, которые совершают люди при работе со своей расширенной семьей, является эмоциональная конфронтация. Подобное поведение может дать лишь кратковременное самоощущение какого-то позитивного эффекта, но семья обычно реагирует на это негативно, и могут потребоваться месяцы, а может быть, даже годы, чтобы этот эпизод забылся.

Другие аспекты работы. Когда мы предпринимаем шаги по дифференциации в семье, из которой мы происходим, возникает и целый ряд других важных вопросов, однако эти вопросы по своей природе носят скорее технический, чем методологический характер. Все семьи периодически переживают ситуации, когда взрослые сын или дочь оказываются эмоционально «запертыми» внутри треугольника, образованного ими вместе с их родителями. Когда это случается, продолжение работы против блокировки вызывает прямо противоположный результат. Обычно свобода действий достигается с помощью фокусировки на других членах семьи, которые эмоционально важны для родителей. Другими словами, нужно сфокусироваться на «треугольнике», включающем самого себя, одного из родителей и другого члена семьи (например, сиблинга). Иногда и это не приносит желаемого результата. Тогда более эффективным может оказаться обращение внимания на члена семьи из родительского поколения или из предшествующих им поколений, если, конечно, это возможно. Другие важные вопросы касаются того, что нужно делать, когда одного или обоих родителей уже нет в живых. Большинство людей имеют больше родственников, чем они себе представляют. Существует возможность – даже в случае, когда в живых осталось всего только несколько родственников – использовать существующую расстановку для воссоздания эффективной эмоциональной системы, необходимой для дифференциации Я.

Объяснение полученных результатов

Те впечатляющие наблюдения, которые были собраны в процессе учебных сессий в период с 1967 до начала 1969 г., стали объектом серьезного и интенсивного анализа и клинического экспериментирования. Ко времени первой презентации на Джорджтаунском симпозиуме, который проходил в октябре 1971 г., большинство из проведенных на эту тему работ в целом подтверждали достоверность первоначальных наблюдений. Ко времени написания этой статьи (октябрь 1974 г.) были получены новые данные, которые еще в большей степени подтвердили наши наблюдения. Этот метод обучения использовали в самых разных учебных ситуациях – от небольших групп, состоящих из пятнадцати-двадцати участников, встречающихся раз в неделю, до больших собраний из пятидесяти-семидесяти пяти человек, встречающихся раз в месяц.

В этих собраниях принимали участие начинающие специалисты в области психиатрии. Мы не в состоянии оценить, какой процент в общей массе людей достаточно заинтересован в том, чтобы начать серьезную работу в своих родительских семьях, поскольку на семинар приходят только те, кто уже знает или слышал об этом подходе. Около половины участников небольшой еженедельной группы выразили готовность докладывать о результатах своей работы по дифференциации на этих встречах. Никто из них в то время не участвовал в каких-то других терапевтических группах. Результаты работы этой группы вполне соответствуют нашим первоначальным наблюдениям. На мой взгляд, большие группы собирались слишком редко, чтобы можно было получить ясное представление о происшедших с их участниками изменениях. Часто люди из большой группы пассивно участвуют в работе группы в течение года или более и лишь после этого представляют результаты своих усилий по дифференциации. Меня удивило, сколь много они смогли сделать самостоятельно, без дополнительных подсказок по ходу обучения, которые можно было получить, присутствуя на дюжине встреч по три часа каждая. Самое большое изменение произошло в моей частной практике. Все больше и больше времени стало уделяться консультированию отдельных людей по их работе с родительскими семьями. Это те люди, которые просят о консультации в частном порядке. Как правило, это специалисты в области психиатрии, которые узнали о данном подходе и решили поработать со своими семьями. Большинству из них достаточно одной часовой консультации в месяц. Некоторые, кто живет в более удаленных городах, предпочитают получать одну двухчасовую консультацию в каждые два-три месяца. Члены супружеской пары получают консультации по работе со своими родительскими семьями независимо друг от друга. В моей практике были и непрофессионалы, которые начали использовать этот подход или переключились на него с другого вида терапии. Учитывая разнообразные формы консультирования и обучения, трудно определить точное число тех, кто был ознакомлен с этим подходом, и тех, кто серьезно работал со своей родительской семьей. Вдобавок к этому ряд людей, проходивших тренировку в Джорджтауне, теперь практикуют свою версию этого метода. По моей оценке, приблизительно пять сотен человек «заразились» этими идеями на учебных сессиях и около сотни из них систематически обсуждали свой опыт на встречах, проводившихся непосредственно под моим руководством. Что касается моей практики, то здесь я обладаю точными цифрами. Основная проблема в оценке практики касается разделения всех семей на те, в которых основной акцент делается исключительно на родительской семье, и те, для которых самыми важными оказались брачные взаимоотношения. Около половины моих консультаций я по-прежнему провожу с обоими супругами, но при этом стараюсь все больше внимания уделить родительской семье каждого из них. Переходя к подсчету конкретных цифр по частной практике, надо предусмотреть разделение всех случаев на несколько категорий. Вообще должен сказать, что в моей практике произошел значительный сдвиг в сторону работы с родительскими семьями с тех пор, как были сделаны изложенные выше наблюдения. Следует помнить, что до того времени семейная терапия рассматривала работу с расширенной семьей как дополнение к работе с семейной парой. Более точный подсчет показывает, что с 1969 г. через мою практику прошло девяносто пять семей, с которыми я работал на протяжении года и в работе с которыми внимание почти полностью было сконцентрировано на родительской семье, а взаимоотношениям в браке отводилась только второстепенная роль.

При оценке результатов следует учитывать мнение тех, кто без большого напряжения добился впечатляющих успехов, и тех, кто в результате упорных длительных усилий достиг лишь минимальных изменений. Были семьи, проблемы которых казались слишком сложными и от которых не ждали больших изменений, но тем не менее подобные изменения все же происходили, но были и такие, проблемы которых казались простыми, а изменения в них происходили медленно. Я говорю здесь больше об усредненных, а не о крайних случаях. Общий вывод заключается в следующем: «Семьи, сфокусированные главным образом на дифференциации Я в родительской семье, в процессе терапии достигали такого же или большего прогресса по проработке системы взаимоотношений между супругами и с детьми, как и семьи, вовлеченные в традиционную семейную терапию, ориентированную на супружеские отношения». Мой опыт убеждает, что для мотивированных семей наиболее продуктивным способом изменения является работа по дифференциации Я в родительских семьях, в которой особенно следует избегать концентрации внимания на эмоциональных темах ядерной семьи. Я еще не готов давать такого рода предписания всем и вся, но у меня действительно была подобная экспериментальная группа, перед которой ставилась специальная инструкция по избеганию фокусировки на процессах, происходящих в ядерной семье. Если в конечном итоге мои предположения подтвердятся, это окажет серьезное влияние на теорию и практику семейной терапии. Этот подход вполне применим к людям, живущим достаточно далеко от родительской семьи. Однако его не следует применять к тем, кто живет в родительском доме, к тем, чьи родители живут у него в доме, и к тем, кто повседневно общается с родительской семьей и держит ее в курсе всех своих дел и переживаний. В типичной ядерной семье, живущей отдельно от родительской семьи, супруги в своих ежедневных занятиях и переживаниях очень тесно связаны друг с другом и с детьми, и им очень сложно выйти из этого эмоционального «слияния» или же сделать что-нибудь, что бы выходило за рамки эмоциональной реакции и ответной реакции на выпад в свою сторону. Их попытки достигнуть объективности и контролировать эмоциональную реактивность в ядерной семье могут в течение долгого времени оставаться на уровне эмоциональной игры, в которой ходы каждого супруга сводят на нет потенциальные возможности обоих.

Разумеется, из анализа эмоциональных взаимоотношений в браке можно почерпнуть много полезной информации. В поддержку этого говорит двадцатилетний опыт семейной терапии. Но теперь появились убедительные факты, подтверждающие, что фокусировка на родительской семье может дать даже более весомые результаты. Почему же нельзя сфокусироваться и на взаимоотношениях в браке, и на родительской семье и получить выгоду от обоих подходов? Я считаю, главная причина здесь в том, что между старшим и младшим поколениями действует мощная эмоциональная сила, направленная на разрыв с прошлым. Богатый клинический опыт свидетельствует, что люди обычно не заинтересованы в обращении к прошлому, когда они имеют возможность найти все решения в работе с представителями нынешнего поколения. Есть люди, которым показан комбинированный подход, но есть и другие, которые не могут заставить себя поработать с родительской семьей. Последние, по всей видимости, приобретают слишком большую «зависимость» от регулярных сеансов парной супружеской терапии, и потому обращенные к ним просьбы больше работать с расширенной семьей ни к чему не приводят. Они совсем не похожи на те семьи, которые работали только со своей расширенной семьей. Мне по-прежнему не хватает убежденности и смелости для того, чтобы фокусироваться только на семье происхождения, за исключением тех случаев, когда это входит в план учебных занятий. Мне частично мешают мои давние убеждения в необходимости проработки проблем во взаимоотношениях между супругами. Кроме того, я все еще не отказался от идеи более гармонично сочетать оба эти подхода. Это проблема, которую нужно постараться решить в будущем.

Когда я впервые стал понимать необходимость фокусировки на родительской семье, я полагал, что только небольшое количество семей будет заинтересовано в таком подходе. Я считал, что когда основная проблема существует в ядерной семье, то нет никакого смысла начинать разговор о взаимоотношениях в семье происхождения. Но сопротивление семьи не было таким большим, как я ожидал. Мне это напомнило, как в 1954 г. я впервые начал размышлять о способах вовлечения всей семьи в процесс терапевтического исследования. Тогда я полагал, что только безработные или вышедшие на пенсию отцы захотят принимать участие в психотерапии. Я не верил, что вовлечение отцов окажется легким делом. Но это оказалось именно так. В настоящее время я не ожидал, что подход с обращением к семье происхождения станет столь популярным и получит столь широкое распространение. Трудно сравнивать более традиционный подход семейной терапии с подходом, связанным с привлечением родительской семьи. Семье гораздо проще приходить к семейному терапевту в течение года, двух или даже трех лет, чем тратить свое время, деньги и подвергаться волнениям из-за визитов в родительскую семью. Только очень мотивированные люди реально включаются в такого рода работу. Для самого терапевта работа с расширенной семьей требует гораздо больших умений, более продолжительной работы над собой и большего внимания к деталям, чем традиционная терапия. С другой стороны, подход, связанный с привлечением расширенной семьи, позволяет значительно сократить прямые временные затраты на семью. Частота встреч при таком подходе определяется количеством работы, которую члены семьи в состоянии проделать между встречами. С некоторыми семьями надо встречаться раз в месяц, чтобы эти встречи были продуктивными. С другими мы встречались раз или два в год. Общие результаты при очень редких встречах были значительно хуже. Люди расслабляются и посещают своих родителей непосредственно перед визитом к терапевту. Как правило, для заинтересованного человека полдюжины часовых встреч за год более продуктивны, чем еженедельные встречи на обычных сеансах супружеской семейной терапии.

Литература

BowenM. (1966). The use of family theory in clinical practice // Comprehensive Psychiatry, 7:345-3741.

Bowen M. (1971). Family therapy and family group therapy // Comprehensive Group Psychotherapy, ed. H. Kaplan and B. Sadock. Baltimore: Williams and Wilkins.

Семья как элементарная единица

Даниэль Паперо

Великие океаны, атмосфера и земная суша, находясь в постоянном взаимодействии друг с другом, всегда составляли нечто целое. (Считается, что возраст нашей планеты – около четырех миллиардов лет.) Точно неизвестно, когда возникла жизнь, ставшая четвертым компонентом этого целого, однако по последним данным, это произошло почти три миллиарда лет тому назад. Современные исследователи используют термин биосфера для обозначения всего живого, существующего и функционирующего на Земле и в окружающей ее среде.

Биосфере свойственна гибкость и текучесть. Составляющие ее элементы находятся в постоянном движении, адаптируются, приспосабливаются друг к другу, реагируя на происходящие изменения. Земля никогда не пребывает в покое, и ее биосфера никогда не бывает статичной. Движется и изменяется атмосфера. Составляющие ее газы перемешиваются, образуя новые, по большей части гармоничные и устойчивые смеси. Суша и вода также постоянно изменяются в пределах некоторого диапазона. Внутренняя гармония и устойчивость свойственна и большинству живых существ.

В этом контексте Земля, безусловно, является системой. Перемена в любом из ее элементов вызывает реакцию в других элементах. Цикл изменение-реакция может быть очень небольшим по объему и затрагивать только небольшую область. Но он может быть и глобальным, изменяющим природу всей биосферы. Современная планета отличается от бушующей смеси газов и расплавленных металлов, возникшей четыре или пять миллиардов лет тому назад при формировании солнечной системы. Она также отличается и от той планеты, на которой три или четыре миллиарда лет назад появились живые существа.

Живые существа всегда оказывали влияние на свою среду обитания. Вначале атмосфера содержала мало кислорода, который был токсичен для микробной жизни, занимавшей тогда все ниши Земли (Margulis, Sagan, 1986). Эти жизненные формы, представляющие собой клетки без ядер, выработали механизмы использования света, воды и воздуха для производства питательных веществ. В ходе этого процесса клетки прокариот, как их теперь именуют ученые, выделяли продукты обмена. Среди подобных выделений был и кислород, вырабатывавшийся в количестве, достаточном для изменения исходного состава атмосферы. Другие микроорганизмы выработали у себя способность использовать эти отходы. Взаимозависимость живых существ установилась на самых ранних этапах развития жизни.

Микробы остаются самой многочисленной группой живых существ. Они встречаются во всех известных на Земле формах жизни и необходимы для нормального функционирования всех других организмов. Они живут как независимо, так и совместно с другими существами. Такое сожительство может быть мирным, но иногда оно смертельно опасно. Полтора-два миллиарда лет тому назад природа сделала вторую попытку создать новую жизнь. Возникли новые существа, радикально отличные от микробов. Это стало возможным благодаря появлению ядерной, или эукариотической клетки.

Пропасть между прокариотической и эукариотической клетками настолько велика, что некоторые исследователи считают появление последней самым важным событием в эволюции (Margulis, Sagan, 1986). Никто точно не знает, каким образом это произошло. Согласно одной точке зрения, клетка с ядром появилась тогда, когда клетки-прокариоты отказались от модели отношений «хищник – жертва» и образовали некий союз. Вместо того, чтобы уничтожить жертву, хищник внедрился в нее. Враги слились и стали взаимозависимы. Каждый сохранил некоторые исходные свойства и приобрел функцию, необходимую для другого. Эта теория предполагает, что кооперация играла в эволюции не менее важную роль, чем борьба. Ядерная клетка является основой многоклеточного организма. Все существа, кроме микробов, представляют собой ансамбли ядерных клеток, находящиеся во взаимодействии друг с другом.

Эукариотические и прокариотические клетки – это естественные системы. Как и биосфера, частью которой они являются, клетки гибки и изменчивы. Составляющие клетку элементы выполняют взаимодополняющие функции. Если какая-то из частей клетки не выполняет своей функции, жизнь клетки подвергается опасности. Изменение функционирования одной части клетки вызывает изменение функционирования других ее частей. Каждый элемент живой клетки способен повлиять на целое и отреагировать на поведение других элементов.

Подобная внутриклеточная динамика может проявиться в определенных процессах и в поведении, если посмотреть на клетку как на целое. Например, пища поступает внутрь клетки, а продукты обмена – из нее. Отдельная клетка может двигаться, изменять свою форму и место относительно других частей своего окружения. Происходит репродукция клеток путем замены одной клетки двумя идентичными и т. д.

Несмотря на то, что окружающая среда постоянно вызывает в клетке изменения, в каждый конкретный момент времени она стабильна. Такая ситуация может быть названа функциональным состоянием клетки. Способность клетки к поддержанию своих внутренних условий и к определенного рода поведению определяется ее функциональным состоянием. Здоровье клетки является, по существу, одним из ее функциональных состояний. Здоровая клетка имеет некоторый набор возможностей и способов поведения, который отличается от возможностей менее здоровой клетки. Функциональное состояние клетки может сохраняться на относительно стабильном уровне в течение некоторого времени, но оно может также и изменяться, как плавно, так и достаточно резко. Функциональное состояние клетки может изменяться под влиянием как собственно внутренних факторов, так и под влиянием ее взаимодействия со средой. На самом деле эти процессы трудно, а иногда и просто невозможно разделить.

Организмы состоят из бесчисленного числа ядерных клеток, которые со временем специализировались, чтобы сформировать органы и чтобы выполнять в клеточной системе специфические функции. Как и клетка, организм обладает свойствами текучести, подвижности и в значительной мере стабильности. Как и к клетке, к организму приложимо понятие функционального состояния. Под влиянием различных процессов состояние организма непрерывно меняется. Системы, составляющие организм, также функционально взаимозависимы. Чтобы организм мог поддерживать себя в здоровом состоянии, каждая из них должна работать вполне определенным образом. Любые отклонения влияют на функциональное состояние организма и на благополучие любой его составляющей.

Деятельность каждой клетки и каждого организма управляется с помощью внутреннего механизма. Например, все клетки развивающегося эмбриона исходно одинаковы, но затем они постепенно дифференцируются и в итоге становятся высокоспециализированными. Зверь, бегущий через лес, постоянно меняет свою походку, очертания и направление движения в зависимости от восприятия ситуации и в соответствии с процессами, заложенными в его системе управления. Подсолнечник в поле ориентирует свое соцветие прямо на солнце. Очевидно, что существует определенное взаимодействие между средой и живым организмом, которое запускают процессы, идущие внутри этой особи и обуславливающие ее поведение. Из всех возможных способов поведения только один реализуется в данный конкретный момент. Более того, не все живое способно вести себя одинаковым образом. Поведение растений, например, значительно отличается от поведения животных. Не все животные обладают одинаковыми возможностями. Некоторые более гибки, чем другие, и способны жить и даже процветать в самых разных условиях окружающей среды.

Система управления клеткой имеет преимущественно биохимическую основу. Химические реакции протекают внутри клетки, а также между клеткой и окружающей ее средой. Такие реакции могут изменять ее функциональное состояние. Некоторые реакции носят регулярный и повторяющийся характер, обеспечивая необходимое в данный момент состояние клетки. Другие происходят редко и приводят к радикальным изменениям ее состояния.

Межклеточное взаимодействие также основано на биохимических процессах внутри каждой клетки, но оно включает также и поведение клеток как целостных единиц. На поведение клетки влияют те клетки, с которыми она вступает в контакт. Например, Т-клетки (лимфоциты) иммунной системы человека патрулируют по всему телу, выслеживая вторгшихся микробов. Они опознают клетки как свои или чужие на основе химических процессов. Когда же клетка опознана как чужая, Т-клетки агрессивно ее атакуют. Поведение Т-клетки имеет серьезные последствия для клетки, с которой она входит в контакт. Таким образом, взаимодействие между клетками управляется как процессами, протекающими внутри каждой клетки, так и самой формой их поведенческого взаимодействия. Когда одна клетка воздействует на другую неожиданным или необычным способом, то происходит нечто новое. Меняется характер взаимодействия. Именно таков, например, случай взаимодействия вируса иммунодефицита человека и клеток иммунной системы.

Такие взаимодействия определяют функциональное состояние и возможности организмов. Биохимия каждой клетки внутри органа определяет ее поведение. Поведение всех клеток, составляющих определенный орган, формирует функциональные возможности органа. Функционирование органа влияет на другие группы органов. Биохимические процессы и поведение клеток, деятельность систем органов и других компонентов в совокупности определяют поведение организма как целого. Следовательно, функционирование каждой клетки лежит в основе функционирования всех компонентов тела. Каждый компонент влияет на любой другой.