Республика Дракон

– Не в этом дело, – поспешила ответить она.

– Тогда в чем?

– Просто… прости меня.

– За что? – нахмурился Нэчжа.

Рин всмотрелась в его лицо, пытаясь уловить признаки сарказма, но не увидела ничего, кроме подлинного интереса.

– Это моя вина.

Нэчжа перестал грести.

– Нет, не твоя.

– Нет, моя. – В горле у Рин встал комок. – Я могла тебя вытащить. Я слышала, как ты меня звал. Ты меня видел.

– Этого я не помню.

– Нет, помнишь. Перестань врать.

– Рин. Не надо. – Нэчжа прикоснулся к ее руке. – Ты не виновата. Я тебя не виню.

– А следовало бы.

– Нет.

– Я могла тебя вытащить, – повторила она. – Я и хотела, уже собиралась вернуться, но Алтан мне не позволил, и…

– Так вини Алтана, – твердо произнес Нэчжа и снова взялся за весла. – Федерация не собиралась меня убивать. Мугенцы любят брать пленных. Кто-то понял, что я сын наместника, и они держали меня ради выкупа. Думали, что в обмен на меня могут выторговать провинцию Дракон.

– И как ты сбежал?

– Я не сбежал. Я был в лагере для военнопленных, когда пришли новости о смерти императора Риохая. Захватившие меня солдаты вернули меня отцу в обмен на возможность покинуть страну живыми.

– И им это удалось? – спросила Рин.

Нэчжа поморщился.

– Им предоставили возможность.

Когда они доплыли до корабля, Нэчжа привязал к лодке четыре каната, поднял голову и свистнул. Через несколько секунд шлюпку начали поднимать.

С лодки не было видно главную палубу, но Рин заметила, что по всему кораблю стоят солдаты. Никанцы, судя по внешности, видимо, из провинции Дракон, но не в форме ополчения.

Седьмая дивизия, которую она встретила в Хурдалейне, носила зеленую форму ополчения с эмблемой дракона на рукавах. Но эти солдаты были в небесно-голубом, а на груди вышит серебряный дракон.

– Сюда.

Нэчжа повел ее по трапу вниз, на вторую палубу, и дальше по проходу, пока они не оказались перед деревянной дверью, которую охранял высокий и худой солдат с алебардой, украшенной голубой лентой.

– Капитан Эриден, – обратился к нему Нэчжа и отдал честь, хотя, судя по мундиру, Нэчжа был выше по званию.

– Генерал. – Капитан, судя по всему, никогда в жизни не улыбался. Худое иссохшее лицо постоянно хмурилось. Он поклонился Нэчже и повернулся к Рин. – Протяни руки.

– В этом нет необходимости, – сказал Нэчжа.

– Со всем уважением, но вы не из гвардии вашего отца, присягнувшей оберегать его жизнь, – ответил Эриден. – Протяни руки.

Рин повиновалась.

– Вы ничего не найдете.

Обычно она держала кинжалы в сапогах и под рубашкой, но сейчас они явно отсутствовали – видимо, команда «Баклана» обыскала пленников.

– И все-таки я должен убедиться. – Эриден заглянул ей под рукава. – Предупреждаю, если ты осмелишься прицелиться в наместника провинции Дракон хотя бы палочкой для еды, тебя утыкают стрелами быстрее, чем успеешь вдохнуть. – Он ощупал ее рубаху. – И не забывай, что твои люди у нас в плену.

Рин бросила на Нэчжу укоризненный взгляд.

– А ты говорил, что они не заложники.

– Так и есть. – Нэчжа повернулся к Эридену и нахмурился. – Они не заложники, а гости, капитан.

– Называйте как вам угодно, – пожал плечами Эриден. – Но если она попытается что-нибудь выкинуть, они покойники.

Рин повернулась, чтобы он мог ощупать ее спину.

– И в мыслях не было.

Закончив, Эриден вытер руки о мундир, развернулся и взялся за дверную ручку.

– В таком случае рад тебя поприветствовать от имени наместника.

– Фан Рунин, верно? Добро пожаловать на «Неумолимый».

Рин охнула. Невозможно было смотреть на наместника и не увидеть в нем черты Нэчжи. Инь Вайшра был возмужавшей версией сына, только без шрамов. Он обладал обескураживающей красотой семьи Инь – белой кожей, черными волосами без проблеска седины и тонкими чертами, словно высечен из мрамора, – холодный, высокомерный и властный.

Во время учебы в Синегарде она слышала много сплетен о наместнике провинции Дракон – богатейшей в империи. Во время Второй опиумной войны он в одиночку оборонял Красные утесы и разгромил флот Федерации с помощью группки рыбацких лодок. Уже многие годы его раздражало правление Дацзы. И когда он в третий раз подряд не появился на ежегодном летнем параде, который проводила императрица, кадеты в открытую разглагольствовали о том, что он собирается поднять мятеж, а Нэчжа вышел из себя и отправил одного из болтунов в лазарет.

– Можете называть меня просто Рин.

Слова вышли едва слышными и робкими, растворились в огромной позолоченной каюте.

– Это вульгарное сокращение, – объявил Вайшра. Даже его голос звучал как у Нэчжи, только ниже по тону, он растягивал слова все с теми же высокомерными интонациями. – На юге это обожают. Но я буду называть тебя Рунин. Прошу тебя, садись.

Рин бегло осмотрела дубовый стол, отделяющий ее от наместника. Стулья с высокими спинками выглядели ужасно тяжелыми. Если она сядет, то колени попадут в ловушку.

– Я постою.