Жизнь Миларепы

Я вернул камень на место, ради чего мне пришлось приложить усилие, равное силе троих. Поскольку этот камень мне пришлось относить и возвращать самому, я назвал его Исполинским Камнем.

Пока я был занят закладкой фундамента на вершине горы, родственники ламы собрались на совет и сказали:

– Марпа строит башню на Горе Торжественной Клятвы. Мы должны защитить наши земли.

Некоторые сказали на это:

– Марпа совсем выжил из ума. Он заполучил дюжего новичка из Лато, который строит башни без всякого плана на каждом близлежащем холме и пригорке. Когда башня наполовину построена, он разрушает ее и относит камни обратно. Он, наверное, и эту башню разрушит. А если нет, мы помешаем ему строить дальше. Поживем —увидим.

Но я продолжал строить и не думал разрушать. Когда уже был построен седьмой этаж, у меня на спине появилась еще одна рана. Родственники Марпы сказали друг другу:

– Похоже, он не собирается сносить это здание. Здания, построенные раньше, были снесены, но это, наверное, было лишь прикрытием, обманным маневром. Давайте сами снесем его.

И они приготовились осуществить задуманное. Но лама создал иллюзорных солдат в доспехах и разместил их везде: снаружи и внутри здания. Враги подумали: «Откуда у Марпы такое войско?» Испугавшись, они не осмелились начать войну с Марпой. Вместо этого каждый тайно поклонился и выразил свое почтение Марпе, и все они стали его благотворителя и учениками.

В то время прибыл Метон из Цангронга, чтобы получить посвящение йидама Чакрасамвары[59 - Йидам – это специальный термин. Чакрасамвара – индивидуальный йидам, принадлежащий к классу материнских тантр. Теория и практика самоизменения, ассоциируемая с этим йидамом, имеет отношение, главным образом, к развитию превосходной мудрости и достижению первосознания, описываемого как пустота ясного света. Однако это не исключает тренировки по достижению формы самбхогакаи, являющейся главной практикой Гухьясамаджи, пояснения к которой даны в следующей сноске.].

Жена ламы тогда сказала мне:

– Тебе нужно постараться сейчас получить учение.

Про себя же я подумал: «Сейчас я смогу получить посвящение, ведь я построил такое здание своими руками, и никто мне не помогал. Никто не принес мне ни одного камня хотя бы с козлиную голову, ни одной корзины земли, ни одного кувшина воды, ни одного куска глины».

Поприветствовав ламу, я занял место среди прочих учеников. Лама позвал меня:

– Великий Маг, какие подарки ты приготовил?

Я отвечал:

– Я выражаю тебе почтение постройкой дома для твоего сына. Ты обещал, что дашь мне посвящение и наставления. Поэтому я и пришел.

Лама возмутился:

– Ты построил всего лишь башенку, которая не толще моей руки. Вряд ли это заслуживает учений, которые я нес из Индии, претерпевая огромные трудности. Если ты можешь заплатить за учение, тогда другое дело. Если же нет, не смей оставаться среди посвящаемых.

Сбил меня с ног, он за волосы выволок меня из комнаты. Мне хотелось умереть на месте. Я прорыдал всю ночь. Жена ламы подошла ко мне со словами утешения:

– Лама всегда говорит, что принес учение из Индии ради блага всех существ. Он готов учить каждого, даже собаку, если она окажется перед ним. Он раскрывает благо учения всем. Почему он отказывает именно тебе, я не знаю. В любом случае, не разочаровывайся в нем.

Подбодрив меня, она ушла. На следующее утро лама сам пришел ко мне.

– Великий Маг, лучше прекратить строить эту башню и начать возводить алтарный зал с двенадцатью колоннами в виде пристройки к главному зданию. После я передам тебе тайное учение.

Еще раз я заложил фундамент здания и принялся возводить стену. Во время строительства жена ламы приносила мне хорошо приправленную еду и так много пива, что я, бывало, пьянел. Она была очень добра и утешала меня.

Когда пристройка была близка к завершению, прибыл Цуртон Вангнге из Дола, чтобы получить посвящение Гухьясамаджи[60 - В соответствии с ануттара-тантрой, один из йидамов. Гухьясамаджа – это проявление дхармакаи, объединяющее в себе атрибуты всех будд. Теория и практика самоизменения, ассоциируемая с этим йидамом, имеет отношение, главным образом, к развитию безграничного сострадания как мотивации и искусным преобразованиям физиологических совокупностей и, в частности, их скрытых энергий в форму самбхогакаи. Этот йидам принадлежит к классу отцовских тантр. Существуют много ипостасей Гухьясамаджи.].

Тогда жена ламы сказала мне:

– Сын мой, на этот раз тебе уж удастся получить посвящение.

Она дала мне бочонок масла, отрез ткани и небольшой медный сосуд, чтобы преподнести ламе.

Сделав подношение, я сел среди учеников. Лама спросил меня:

– Великий Маг, какие подарки ты приготовил, что дало тебе сесть среди посвящаемых?

– Бочонок масла, отрез ткани и медный сосуд.

– Эти вещи были подарены мне другими учениками. Не надо дарить мне мое же добро! Если у тебя есть что-то лично твое, то принеси. Если нет, не смей оставаться здесь.

Лама вскочил и вытолкал меня взашей. Мне хотелось провалиться сквозь землю.

«Наказание ли это за те убийства, что я совершил с помощью колдовства, и за то, что я уничтожил столько посевов градом? Или лама знает что-то такое, что не дает мне практиковать дхарму[61 - Дхарма имеет отношение к двум принципам духовного совершенствования. Первый: учения, олицетворенные в Три Корзины (Трипитака) и практика самоизменения посредством совершенной этики, совершенного размышления и совершенной мудрости. В махаяне все они объединены в один принцип, называемый бодхичитта, пробужденное сознание. Второе: термин «дхарма» указывает на метафизическую позицию буддизма касательно относительной и абсолютной природы реальности.]? Или из-за недостатка сострадания он не хочет обучать меня? Что бы ни было, без дхармы человек лишь накапливает омрачения. Может, мне покончить с собой?»

В этот момент супруга ламы принесла мне кусок освященного пирога. Она старалась утешить меня, но я потерял вкус к пище и прорыдал всю ночь.

На следующее утро лама пришел ко мне со словами:

– Ты должен закончить оба здания: пристройку и башню. После этого я дам тебе посвящения и наставления.

Возобновив работу, я закончил башню и приступил к алтарному залу, но к тому времени у меня появилась еще одна рана на спине. Кровь и гной сочились из трех ран, и скоро вся моя спина превратилась в одну сплошную рану. Я показал ее жене ламы и стал умолять помочь мне и попросить ламу раскрыть мне учение, напомнив об обещаниях, которые он дал при закладке фундамента башни. Мать осмотрела мои раны, и глаза ее наполнились слезами.

– Я поговорю с ламой, – сказала она.

Придя к ламе, она сказала:

– Лама Ринпоче, работа, которую выполняет Великий Маг, покрыла его руки и ноги ссадинами и синяками. На спине у него три огромные раны, из которых сочится кровь и гной. Я слышала раньше о лошадях и ослах с такими ранами и даже видела несколько таких животных, но никогда прежде не слышала, что у людей могут быть такие раны, и уж тем более не видела таких. Будет очень стыдно, если кто-нибудь прознает об этом. Но еще хуже будет, если они узнают, что это из-за такого великого ламы, как ты. Ты обладаешь огромным состраданием, дай мальчику инструкции. Ты обещал, что после завершения строительства ты передашь ему наставления.

Лама отвечал:

– Да, я обещал. Я обещал, что передам ему учение, когда десятиэтажное здание будет закончено. Но где эти десять этажей?

– Он построил больше, чем десять этажей. Он сделал пристройку.

– Много слов, мало дела. Я дам ему наставления, когда он закончит десятый этаж. А правда, что у него на спине раны?

– У него не просто раны, вся его спина – сплошная рана. Однако у тебя такая власть, что ты можешь поступать, как тебе хочется.

Сказав это с большой печалью, она поспешила ко мне.

– Пойдем со мной, – сказала она.

По дороге я думал: «Начнут ли меня обучать?»

Но лама сказал:

– Великий Маг, покажи спину.