Позитивные изменения. Образование. Школа будущего. Тематический выпуск, 2022 / Positive changes. Education. The school of the future. Special issue, 2022

Эти навыки помогают нам связать предметы с реальной жизнью. Если честно, я большой поклонник phenomenon-based learning[1 - Phenomenon-based learning, или феномено-ориентированное обучение (PhBL или PhenoBL) – форма обучения, где студенты изучают тему или концепцию в целом. PhBL возник как ответ на идею о том, что традиционное предметно-ориентированное обучение устарело и удалено от реального мира.]. Мне очень нравится обучение на основе явлений, когда ты изучаешь одну глобальную тему с помощью разных дисциплин, и связываешь, таким образом, воедино все предметы.

ДОВЕРИЕ И ОТКРЫТОСТЬ НОВОМУ

Вы упоминали финскую модель образования. В чем ее главное отличие от российской модели?

Вместе с учителями из российских школ мы ездили в поездки по финским школам. Однажды мы приехали в школу, где только-только внедрили обучение через VR-технологии. Уроки биологии, географии, анатомии там проводили с помощью VR-очков. Так вот, наших учителей больше всего волновал вопрос, кто заплатил за эти очки. А финские учителя вообще не понимали, о чем идет речь. Я объяснял, что у нас учителя не могут расходовать бюджеты. И в какой-то момент стало понятно, что ключевое слово для финского образования – это «доверие», доверие со стороны государства к учителям. Учитель может сам, как он считает нужным, менять учебную программу под учеников. Если он считает, что нужны VR-очки, значит, так и будет.

Финский учитель сказал нам: «У нас исторически в обществе есть три категории профессионалов, специалистов, к которым больше доверия со стороны страны. Это учителя, врачи и полиция». И мы такие: «Ну, понятно». В этом и кроется отличие финского образования от российского.

В Финляндии учителя обязаны на законодательном уровне пробовать новые методологические находки, приемы, какие-то техники, то есть их обязывают следить за всем самым новым. И мне кажется, что в этом очень большое отличие.

Мне кажется, нужно отстать от учителей и дать им возможность хотя бы немножко жить вне рамок. Когда тебе каждый второй учитель жалуется на то, что ему тяжело, это лишает возможности творить.

Мне кажется, нужно отстать от учителей и дать им возможность хотя бы немножко жить вне рамок. Потому что, когда тебе каждый второй учитель жалуется на то, что ему тесно, тяжело и надо изворачиваться, это лишает тебя вообще возможности что-то творить. Нам ведь всем нравится работать в свободной атмосфере, чтобы не дергали по разным вопросам.

Может ли Школа будущего быть доступна для любого ребенка без какого-либо входного отбора? Что для этого требуется?

Это моя мечта, если честно. Ведь это, на самом деле, то, за что ругают очень многие частные школы, – за селективность, когда ты отбираешь в школу самых талантливых. Я не очень верю в эту модель, потому что в таких школах, как правило, процветает буллинг. Самое жесткое эмоциональное и физическое насилие происходит в школах, где все друг друга пытаются перещеголять, и где идет невероятное соперничество, к сожалению. И потом, в принципе, очень многие сдаются и сходят с финишной прямой, потому что так невозможно долго учиться.

Я думаю, что доступ в школу без отбора – это точно не вопрос ближайших 10–15 лет, к сожалению.

Если создавать Школу будущего уже сейчас, как это лучше всего сделать?

Любой хороший проект начинается с того, что ты определяешь для себя целевую аудиторию. Я всегда делю любые свои проекты на «что» и «как». Здесь то же самое: что мы хотим от школы, и как мы хотим это сделать. Это две взаимосвязанных вещи.

Дальше нужно, чтобы адресат нашел отправителя, то есть чтобы родительский запрос совпадал с тем, что может предложить школа. Это, кстати, плюс частных школ. Туда приходят люди, которые уже очень четко знают, что они хотят.

Дальше начинается самый главный этап – поиск людей. Я не поддерживаю ту точку зрения, что у нас все очень плохо с учителями в обычных общеобразовательных школах. Они есть, надо просто их искать и вынимать их из тех школ, где им плохо.

Какие из существующих школ в России, на ваш взгляд, ближе всего к Школе будущего?

Наверное, как ни странно, это была школа имени Тубельского при самом Александре Наумовиче. Это была школа, которая опередила свое время. Наверное, еще «Апельсин» Димы Зицера в Санкт-Петербурге, потому что там, действительно, такая модель обучения, которая построена на абсолютной свободе, которую я, честно говоря, больше нигде не видел.

Возможно, я вас удивлю, но это еще и школа № 42 в Белгороде. Меня поразило, что можно собрать сообщество учителей с правильными взглядами и обучением человечности, навыкам 4К[2 - В модель 4К входят четыре базовых навыка, которые можно и нужно развивать с самого раннего возраста: коммуникация, командная работа (или кооперация), критическое мышление, креативность.] на основе абсолютно обычной муниципальной школы. Я бы не стал ее громко называть Школой будущего, но для меня это очень ценный пример.

А если зарубежные школы рассматривать?

Я здесь оригинальным не буду, мне действительно очень понравились финские школы. Например, Saunalahti, Ressu. Шведскую школу Kunskapsskolan я уже упоминал выше. Есть еще школа La Source, которую я последней описываю в своей книжке «Другая школа».

И еще одна школа, которая мне запомнилась своими взглядами на учителей и тем, что наши западные коллеги называют forward thinking, это ?restad – гимназия без стен в Дании, где действительно есть попытка обучения в open space, когда ты уже со старших классов учишься взаимодействовать с другими детьми, даже через пространство. То есть ты вынужденно учишься с другими бок о бок. С точки зрения директора этой школы, эмпатия – это один из главных навыков XXI века. Мы же часто говорим про личность, но никак эту мысль не подтверждаем. А там идея, что ребенок в центре образовательного процесса.

НУЖНА ПЕРЕУПАКОВКА СМЫСЛОВ

Давайте поговорим о гуманной педагогике. На мой взгляд, это несколько странный феномен, ведь все знают про Шалву Амонашвили, про его последователей, но при этом на сайте Центра гуманной педагогики меньше 10 школ, которые являются аккредитованными центрами. Стоит ли гуманную педагогику брать в будущее, и если да, то как?

Я очень люблю Шалву Александровича, тем более после того, как он сказал, что «Другая школа» – его настольная книга. После этих слов, я могу свою карьеру завершать, в принципе (улыбается). Но мне кажется, что вопрос в упаковке. За таким красивым названием скрывается очень простая вещь. Это любовь к детям. Любой учитель, который по-человечески относится к своему ученику, это уже, на мой взгляд, гуманный педагог.

Любой учитель, который по-человечески относится к своему ученику, на мой взгляд, гуманный педагог. Нужен человек, который талантливо переупакует идеи гуманной педагогики, сделает их массовыми.

Я бы действовал по методике финского директора Лины Лиусваары, которая меня в свое время очень сильно поразила. Когда мы с ней гуляли по школе Ressu, я увидел, что при всем таком своем инновационном подходе, phenomenon-based learning, там много классов с классической рассадкой учеников. Я говорю: «Это же настолько не похоже на тот образ финской школы, которую мы знаем». Директор мне ответила: «Потому что мы считаем, что неправильно ломать все, что было сделано до нас».

Сейчас я, например, снимаю большой фильм про Льва Выготского. На самом деле, поразительно, насколько много мы используем Выготского, даже не зная об этом. В США я буду общаться с двумя людьми, которые работали в круге Выготского, Лурье. Это Джеймс Верче, Майкл Коул – люди, которые еще помнят ту советскую модель. Мне очень важно в этом фильме показать человека, который на нас всех повлиял, а мы этого даже не осознаем.

В Америке еще живет Елена Бодрова, я тоже с ней буду разговаривать, она вместе с Деборой Леонг написала книгу Tools of the Mind. Она взяла за основу учение Выготского и все, что он говорил про детей, переупаковала и сейчас штурмует американские школы и детские сады на «ура». Книга стала бестселлером, и это заново открыло Льва Выготского американцам.

Мы можем сделать то же самое с гуманными педагогами. Когда мы открываем их труды, то понимаем, что это все написано очень устаревшим языком для современного читателя. Нужен человек, который талантливо переупакует их идеи, сделает их массовыми.

Если обобщить все, что вы сказали, что поменяется в школе в перспективе?

Во-первых, учителя. Будет меньше выпускников педагогических вузов, и в большей степени будут люди из разных сфер.

Во-вторых, родители будут больше работать в паре с учителями, этот пресловутый треугольник «ребенок – учитель – ученик», он будет у нас наконец-то закрытым. Мы точно к этому придем через конфликты и сложности.

Вопрос «где брать учителей?» я тоже задавал разным директорам, и в школе № 18 Братска идет набор учителей из родительского сообщества. В очень многих регионах людям интересна частичная занятость преподавателем. Мне кажется, что это следующий шаг, когда родители будут больше вовлекаться в образовательный процесс.

Очень важный момент – доверие к ученику и доверие к учителю. Например, во время пандемии хорошие учителя знали, что ученики все равно сидят на уроке, даже с выключенными видеокамерами.

Естественно, мне кажется, мы придем к индивидуальному маршруту и к учитыванию интересов ребенка. Моя книга начиналась с того, что школу больше всего упрекают за отсутствие связи с реальной жизнью. Та самая фраза, что мы учим детей тысяче вещей, но, выходя из школы, они не знают разницы между ипотекой и кредитом. Я с радостью вижу, когда захожу в школы в самых разных регионах, свою книжку у директоров. Они говорят: «Вы знаете, настолько важна сейчас идея того, что нужно максимально каждый предмет привязывать к реальной жизни». Часто это очевидные вещи. С иностранными языками все понятно, а как это сделать на уроке математики? Учитель может объяснить скорость движения не через пресловутые обозначения, такие как икс и игрек, а через скорость Интернета и вес файла, который тебе нужно скачать. Мне кажется, в будущем таких примеров точно будет больше.

At the Center of the School of the Future will be the Child. Interview with Alexander Murashev

Alexander Murashev, a journalist, author of "The Other School" book and the “Normal People" YouTube project, presenter of the namesake program on Radio Mayak, is a guest of our Journal's special issue "Positive Changes: Education." Editor-in-Chief Natalia Gladkikh talks to Alexander about the concept of the School of the Future and how school can become one's navigator in life.

Alexander Murashev

Natalia Gladkikh

PhD in Psychology, Leading Expert, Centre for Technological Innovations, Institute of Social and Economic Design at the Higher School of Economics

A COMMUNITY OF «BLAZING» PEOPLE

Alexander, to start off our interview, why do you think the school will be needed in the future?

I think this is the biggest question of 2022. The answer is quite clear: the school is needed to get to know the world and yourself. Remember Richard Bach, the writer? He said that the only way to get to know yourself is through relationships, because only one man in human history has been able to do that just by sitting under a tree. We all know his name. Nobody else has succeeded.

When you find yourself in a good school, you identify yourself and search for your kind. Ideally, the school is a community. I guess that’s what specialized classes were created for: that’s where you gradually figure out what you’re interested in and find your kind. Unfortunately, all these communities by interest now only exist outside of the school system. These include all kinds of children’s camps and online communities.

You interact a lot with teachers. How do they answer this question?

The Moscow Department of Education has recently conducted a street survey and found out that most people think everything is very bad with the education: "Everybody says it’s bad, so it must be bad.” And I really wanted to make a film showing that we had good teachers in the most ordinary schools. We went to three locations in Russia: Bratsk, Birobidzhan and Belgorod. To the most ordinary district schools. But when you ask teachers: "What is the school for? What do you teach?”, they talk about how the most important thing is "blazing” people. I’m growing increasingly convinced that you don’t need big budgets, you don’t need a private school, you don’t need some kind of a superstar principal to create this community of «blazing» people. I quizzed the students, the teachers, the principals. It’s just a cohort of people who like to teach, who enjoy teaching.

I am glad people like this exist. And, going back to the first question, this is what the school is about, it is about motivating each other and enjoying each other’s company.

You talk about community, but when I come to school, unlike some hobby group or family class, I don't know who is waiting for me there, and I don't get to choose whom I will study with.

Absolutely, yes. But I believe that gradually it comes down to a backbone of people who are blazing for what they want. I asked the principals outright: "But surely you must have teachers who are not like you, whose idea of education is banging the students on their heads with a ruler." – "Of course we do." – "And what do you do about them?" – "Nothing, really. It is just that once they find themselves around us, they either fit in with the team or realize it is not their thing."

When you find yourself in a good school, you identify yourself and search for your kind. Ideally, the school is a community. The school is about motivating each other and enjoying each other’s company.