Пред лицом

– Этого мне не говорили, – ответил хавильдар-майор.

– Я слышал, что оно касалось чести некоторых полков, – заметил капеллан.

– Мне это неизвестно.

– Гм! – капеллан спрятал под сутану свои усталые ноги. – Рассказывай же то, о чем тебе позволено говорить, – сказал он, и хавильдар-майор продолжал:

– Поэтому трое гуркхов вернулись к храму и вызвали четвёртого, юношу сорока пяти лет, вызвали, когда он отстоял свой час, и сказали ему: «Мы идём во дворец с приношениями. Ты же останься перед лицом усопшего и выполняй наши обязанности, пока мы не вернёмся».

Они наняли большой и сильный мота-кахар для далёкого переезда от храма до дворца Венидза и обещали своему товарищу поторопиться, но взявший на себя их часы в карауле, ответил: «Нехорошо, чтобы казалось, будто мы торопимся. Нам надо помнить о наших восемнадцати медалях и трех орденах. Не спешите. Я вынесу».

Таким образом, трое с их приношениями отсутствовали три часа с половиной. Возложив цветы, они вернулись, застали юношу на часах, но никто из них не сменил его до окончания четвёртого часа. Таким образом, он четыре часа простоял в карауле, и ни один его волос не шевельнулся, его глаза все время смотрели вниз, и река ног беспрестанно двигалась мимо него. Когда его сменили, глаза этого человека дрожали, точно лопасти молотилки.

Видите ли, это было сделано не в запальчивости, продолжалось немало времени, запас крови и крики не поддерживали его, он стоял в тишине, днём и вечером, прикованный к одному месту перед лицом усопшего, среди ужасного потока людей.

– Хорошо, – одобрительно произнёс капеллан.

– Но вся честь принадлежит гуркхам, – печально заметил субадар-майор.

– Их честь – честь войск Индии, и это – наша честь, – ответил его племянник.

– А мне все-таки жаль, что в этом деле не участвовал ни один сикх, хотя бы сикх низшей касты. Что же потом?

– Они до конца выносили эту тяготу, пока он не вышел из храма, чтобы успокоиться посреди других королей в усыпальнице Венидза. По окончании же церемонии Форсайт-сахиб сказал четверым: «Король приказывает вам утолить голод пищей, приготовленной вашими собственными поварами. Утолите голод и отдохните, мои отцы».

Тогда они распустили свои пояса и стали закусывать. До тех пор они питались только урывками. Когда пища придала им силы, гуркхи проспали много часов подряд, и мне говорили, что шествие невыносимых ног перестало двигаться перед их глазами.

Хавильдар-майор поднял руку ладонью вверх, показывая этим, что его рассказ окончен.

– Мы хорошо и с честью вышли из дела, – заметил субадар-майор.

– Правильно, правильно, – сказал полковой капеллан. – Приятно слышать подобные рассказы в дурные годы, а, без сомнения, наше время – время нехорошее.

notes

Сноски

1

Субадар-майор – высший чин, доступный для туземного офицера индийской армии, чин этот приблизительно равняется чину капитана. Хавильдар-майор – высшая степень не штаб-офицерских чинов.