Падший Ангел

– Ты решила сегодня убить меня, принцесса? Оставить синяки по всему телу? Смотри, я умираю… – он почти ложится на пол. Со своего места на островке лишь фыркаю, наблюдая за спектаклем.

– Если ещё раз назовёшь меня «малышкой», – взгляд становится угрожающим, – оставлю тебе фингал и под другим глазом.

Он мгновенно поднимается и вскидывает руки в жесте капитуляции. Широкая улыбка снова появляется на красивом лице.

Как мне вообще удаётся терпеть его последние восемь лет? Хотя, стоит признать: такая улыбка ему чертовски идёт. Рид действительно красив – тёмно-каштановые непослушные волосы, карие глаза цвета молочного шоколада, высокие скулы, пухлые, но не слишком, губы. Тело мускулистое, подтянутое, всегда держит себя в форме. Кожа гладкая, без татуировок, лишь несколько тусклых, едва заметных шрамов на спине, руках и нижней части подбородка украшают его молодое тело. Он выше меня на голову: около 182 сантиметров против моих 162. Не то чтобы я совсем маленькая, но и далеко не высокая. Рост меня вполне устраивает, но иногда раздражает – особенно когда приходится смотреть на высоких ублюдков Братвы снизу вверх.

Что касается Рида, то на него постоянно вешаются какие-то девушки, жаждущие затащить его в постель. Сначала – страсть, потом – попытка забраться к нему в душу, стать его девушкой или, что лучше, сразу женой, особенно когда им становится известно, что он ещё и богат. Но Риду на всех этих сучек абсолютно плевать. Секс без обязательств – единственное, что его интересует.

Проблемы он ловит словно магнитом – и каждую приносит домой, автоматически приплетая в них и меня. Мы с ним неразлучны, почти как сиамские близнецы. Несмотря на то что, по мнению окружающих, мы совершенно разные, однако общего у нас больше, чем кажется. Любим скорость, адреналин и даже боль. Страха нет – если речь идёт о собственной жизни. Но стоит кому-то тронуть одного из нас – перевернём весь мир. Каждый потерял кого-то дорогого, поэтому и цепляемся за эту братско-сестринскую связь ещё сильнее.

Но в отличие от него, держать себя в руках я умею – и рассуждать здраво тоже.

Умею надевать сотни масок, и никто никогда не узнает, какая я настоящая. В обществе богатых идиотов легко веду себя как интеллигентная леди или как настоящая, избалованная сука. Чаще всего пользуюсь именно этим образом: пусть думают, что перед ними холодная стерва, которой на всех и на всё плевать. Так даже проще. По факту же мне действительно безразлично любое мнение, кроме собственного.

Люди могут называть меня конченой мразью, тварью или холодной стервой – смысл не меняется. И мне всё ещё будет плевать.

Рид же не умеет держать себя в руках – агрессия у него внутри кипит постоянно и периодически прорывается наружу, оставляя за собой разрушение. Я пытаюсь его контролировать, но под алкоголем это почти всегда бесполезно. Вспыльчивость – его главная проблема.

Вспоминаю, что нахожусь на кухне, разворачиваюсь боком, всё ещё сидя на островке, и смотрю на часы, встроенные в плиту. 3:12. Через три часа вставать, если хотим потренироваться утром нормально.

– Ричард так и не вернулся домой? – спрашиваю резко, имея в виду нашего недосожителя, который последние месяцы толком не появляется дома.

– Вроде нет. Я не слежу за ним, – Рид пожимает плечами, скрестив руки на голой груди.

– Ты его сын! – между ними тяжёлые отношения после смерти Норы. Ричард подтвердил слова врача: сердечный приступ, естественная смерть. Рид не поверил. После этого между ними всё ухудшилось, и Рид начал зависать в клубах, пить, участвовать в гонках и подпольных боях без правил.

– И? – он смотрит так, будто ничего особенного. Затем отворачивается, чтобы взять яблочный сок в холодильнике.

– Хоть звонил ему?

– Нет. А должен был? – делает глоток и снова прислоняется к холодильнику.

– Да! Он не ночует дома третьи сутки, мог бы поинтересоваться, всё ли в порядке. Может, что-то случилось?

– Всё нормально, принцесса. Уверен. Тебе не о чем беспокоиться.

– Ты что-то знаешь и скрываешь? – хватаю его за плечи и разворачиваю лицом к себе. Он сразу уводит взгляд в сторону, делая вид, будто смотрит на часы.

– Так и знала! – пальцы сжимают его плечи ещё крепче. – Говори! Что происходит?

– Ничего не знаю. Честное слово, – он сглатывает.

– Хватит врать! Лучше скажи правду! – перехватываю его подбородок двумя пальцами, заставляя смотреть прямо в глаза.

– Клянусь своим большим членом, но правда ничего не знаю, – взгляд начинает бегать. Лгать мне он никогда не умел.

– Если сейчас же не скажешь, оторву твой большой член.

– Ты только что признала, что он огромный? – он снова улыбается.

– Нет, – бросаю сердитый взгляд.

– Да!

– Нет! И не уходи от темы, – повышаю голос. Он закатывает глаза, отходит назад, сбрасывает мои пальцы со своего подбородка и делает ещё один глоток сока.

– Честно не знаю, принцесса. Он звонил вчера вечером, сказал, что останется в клубе, у него куча дел. Нам не о чем беспокоиться, правда.

– И всё? – он подозрительно молчит. Повторяю: – Это всё?

– Не совсем. Он хочет поговорить с тобой на днях, но я честно не знаю, о чём и… – он резко вздыхает, обрывая фразу.

– И?

– Твой дядя… приезжал пару месяцев назад… была встреча с отцом. И не только с ним. Думаю, разговор связан с приездом Григория.

– Твою мать! И ты мне только сейчас это говоришь? Ты был там? – рычу так, что Рид отшатывается. Не позволяю уйти и перехватываю его запястье.

– Нет, принцесса, честно! Меня там не было. Отец не докладывал, о чём они говорили. Ты же знаешь – считает, что я язык за зубами держать не умею. И он прекрасно понимает, что я бы всё равно рассказал тебе, – поясняет он торопливо.

– Когда ты узнал? – голос удаётся удержать спокойным, но пальцы сжимают его запястье сильнее.

– Что именно?

– Когда узнал, что мой дядя был в Лос-Анджелесе?

Он молчит и переводит взгляд на пол, уставившись на ногти на моих ногах. Подтягиваю его ближе, и мы оказываемся лицом к лицу. Другого выхода, кроме как посмотреть мне прямо в глаза, у него нет. Он что-то бормочет слишком тихо и быстро:

– срзупслевстрч…

– Что?

– Сразу после их встречи, – глаза у меня округляются.

– И ты молчал два месяца?! – резким движением отпускаю его запястье, отталкиваю и спрыгиваю с островка.

– Получается, что так.

– Сейчас нисколько не жалею, что врезала тебе. Хоть это и было случайно.

Поворачиваюсь к лестнице и быстро направляюсь к выходу, но он сразу же преграждает путь, пользуясь своим ростом.

– Ви… я… отец попросил… – Рид запинается. – Сказал, что сам поговорит с тобой, что это просто деловая встреча.

– Заткнись и уйди с дороги!

– Принцесса, я…

– Я сказала: «Замолчи!». Как ты мог мне не сказать? – голос предательски дрожит от разочарования.

– Я…

– И даже не думай оправдываться! – он молчит, топчась на месте. Обхожу его и поднимаюсь по широкой мраморной лестнице.

– Ви, ну не обижайся… Ви, да, я облажался! – слышится за спиной.

Резко останавливаюсь на середине лестницы, бросаю взгляд через плечо – тот самый: «убью, если повторишь». Поворачиваюсь обратно и продолжаю подниматься. Почти достигаю комнаты, когда бросаю:

– Ложись спать! Утром тренировка! – в ответ слышится громкий стон. Фыркаю. Главная проблема – злиться на Рида долго не получается.

В спальне запрыгиваю на огромную двуспальную кровать и закрываю глаза. Но сон не приходит. Ворочаюсь. Двадцать минут. Тридцать. Сорок. Время теряет форму, а заснуть так и не удаётся. Стоит лечь на спину – мысли тут же уводят в прошлое. Вспоминаю незнакомца, о котором не должна была вспоминать.

Клуб «Одеколон».

Примерно два месяца назад.

Март.

Лос-Анджелес.

– Мы не должны быть тут, – начинает ворчать Николас.

– Ну брось, дружище. Новый клуб в городе, мы обязаны его опробовать, – лениво отзывается Рид, дерзко ухмыляясь.

– Мы не знаем, чей это, чёрт возьми, клуб! – не унимается Ник.

– Ник, ну перестань. Давай хотя бы на один вечер забудем обо всех проблемах и просто оторвёмся, – пытаюсь хоть немного его успокоить.

– Сегодня мне исполнилось восемнадцать, не будь таким занудой, – Рид хлопает его по плечу.

Ник лишь закатывает глаза и замолкает. Мы стоим в длинной очереди в «Одеколон».

– Какого хрена мы должны ждать? – недовольно спрашивает Рид, глядя на меня.

– Потому что сегодня мы обычные люди, не забывай об этом, – подмигиваю ему.

– Вы двое как маленькие дети. Если что-то случится – пеняйте на себя, – ворчит Николас.

– Замолчи, Ник! – синхронно произносим с Ридом.

Минут через тридцать очередь наконец-то доходит и до нас. Мы быстро проходим охрану и оказываемся внутри. Масштабы клуба действительно поражают.

«Одеколон» впечатляет двухуровневой конструкцией. Первый этаж представляет собой просторный зал с шикарным танцполом, залитым мягким светом разноцветных светильников и светодиодных панелей. Высокий потолок украшен изящными люстрами, переливающимися тысячами огней, – они напоминают созвездия на ночном небе. По обеим сторонам танцпола расположены бархатные диванчики и кресла. Барная стойка сразу же притягивает взгляд зеркальными бокалами и сверкающими бутылками элитного алкоголя.

Но больше всего внимание приковывает второй этаж. Открытые балкончики второго уровня предлагают панорамный вид на происходящее внизу, позволяя наблюдать за танцующими парами и оживлёнными столиками. Сразу замечаю VIP-зоны с комфортабельными диванами, мраморными столиками и зеркальными стеклянными перегородками, скрывающими особо важных гостей от посторонних глаз.

Туда, наверх, хочется попасть больше всего – и вскоре у нас это выходит. Правда, Николасу приходится отдать приличную сумму и добавить сверху ещё несколько сотен долларов чаевых менеджеру клуба.

Устроившись за свободным столиком, не отгораживаемся перегородкой от остальных – наоборот, хотим видеть танцпол и гостей. Рид сразу заказывает нам виски и какие-то закуски, тут же отвлекаясь на стройную официантку.

Поднимаюсь и подхожу к стеклянному ограждению, чтобы лучше рассмотреть танцпол. Люди снизу, словно заворожённые, двигаются в такт громкой музыке. Кажется, они счастливы, у них нет проблем, и завтра утром они просто продолжат свою обычную жизнь, полную привычной рутины. Ком в горле предательски поднимается: моя жизнь совсем не похожа на их.

– Эй, принцесса! Иди к нам, принесли выпивку! – перекрикивает музыку Рид.

Медленно разворачиваюсь на высоких каблуках и замечаю своё отражение в зеркалах над полукруглым тёмно-синим диваном.

Сегодня выгляжу откровенно соблазнительно и дерзко. Длинные белокурые волосы распущены и падают до поясницы. Макияж идеально подчёркивает мои черты лица. Чёрные тушь и подводка делают мои голубые глаза ярче, а главным акцентом становятся ярко-алые губы, придающие дополнительной уверенности.

Короткое красное атласное платье облегает фигуру, подчёркивая каждую линию и грудь приличного третьего размера. Прекрасно понимаю, насколько сексуально сейчас я выгляжу.

Неторопливо подхожу к Нику и Риду. На столике уже стоят несколько стаканов с алкоголем. Беру один и, не раздумывая, опрокидываю в себя весь объём жгучего виски под взглядами парней.

А потом просто разворачиваюсь и направляюсь на танцпол.

– Хочу танцевать, – кричу Риду на ухо, почти не слыша собственный голос из-за музыки.

– Вперёд. Мы ещё выпьем и потом присоединимся, – быстро отвечает он.

– Отлично.

– Стой, – Ник резко вскакивает. – Я пойду с тобой.

– Эй, успокойся. Лучше выпей ещё и расслабься, перестань вести себя так, – похлопываю его по плечу. – Ник, со мной всё будет хорошо, – улыбаюсь ему как можно мягче.

– И вправду, дружище, хватит ходить за ней следом, – вступается за меня Рид.

– Её жизнь – моя ответственность. И если что-то случ…

– Ничего не случится! Я в состоянии постоять за себя, и ты это прекрасно знаешь! – не давая договорить, разворачиваюсь и иду вниз, прямо на танцпол.

Протискиваюсь в центр зала и начинаю двигаться – плавно, красиво, чувственно, отдаваясь ритму. Закрываю глаза, позволяя музыке захлестнуть сознание, – дурные мысли отпускают, тело подчиняется только танцу, и на мгновение удаётся просто расслабиться.

Продолжаю двигаться в такт, мягко виляя бёдрами, как вдруг ощущаю на себе прожигающий взгляд. Открываю глаза – и почти сразу замечаю его. Он стоит наверху, на втором этаже, в отдельной VIP-зоне, облокотившись татуированными руками о перила балкона, освещённые тусклым разноцветным светом танцпола.

Этот мужчина – воплощение опасной красоты. Взгляд невольно цепляется за него и уже не может оторваться. В полутьме клуба его глаза кажутся почти чёрными, такими же, как густые волосы и аккуратно подстриженная борода, придающая облику одновременно притягательную загадочность и ощущение угрозы.

Тело мощное, каждое лёгкое движение говорит о силе и уверенности. Широкая грудь напрягается под тонкой тканью чёрной рубашки, пуговицы будто с трудом удерживают её рельеф. Мускулы крупных рук отчётливо проступают под манжетами. Образ завершает безупречный костюм: чёрные брюки подчёркивают атлетическое телосложение.

От него исходит опасная энергия – даже на расстоянии чувствуется его внутренняя уверенность и скрытое, хищное желание. Он смотрит прямо на меня – спокойно, сосредоточенно, как будто ждёт подходящего момента, чтобы спуститься вниз и оказаться рядом. От одного только этого взгляда внутри всё сжимается, и становится по-настоящему не по себе. Совершенно ясно: этот горячий незнакомец способен вскружить голову даже самой холодной девушке одним лишь присутствием.

Постепенно удаётся взять себя в руки, вернуться в реальность и понять, что отсюда нужно поскорее уйти.

Быстрым шагом направляюсь к лестнице на второй этаж. С трудом протискиваюсь сквозь толпу, заворачиваю за угол и оказываюсь в узком коридоре. Уже почти достигаю цели, как вдруг чья-то рука резко сжимает моё запястье и разворачивает так, что я врезаюсь прямо в чью-то твёрдую грудь.

Виски, сосна и смерть. Металл. Свежая кровь. Этот запах…

На мгновение кажется, что перестаю дышать. С трудом отрываю взгляд от его груди, поднимаю глаза – и встречаюсь с ним взглядом.

Это он.

Его зелёные глаза, освещённые лишь тусклым светом настенной лампы, внимательно изучают моё лицо и тело. Сердце замирает, когда его пальцы крепче сжимаются вокруг моего запястья. От прикосновения горячая волна пронзает всё тело, заставляя кровь бежать быстрее. Взгляд словно проникает внутрь, читая каждую мысль прямо сейчас.

Незнакомец опасно красив и до неприличия горяч. Высокий, крупный, он буквально нависает надо мной. Густая борода делает его ещё более суровым и притягательным. Тёмная рубашка плотно облегает широкие плечи и сильную грудь, подчеркивая линии мышц.

Ещё ни один мужчина не действовал на меня так, как действует он. От него исходит мощная энергия власти и силы, он словно магнит, притягивающий своей неизвестностью. Запах металла и пряного парфюма смешивается с ароматом дорогого алкоголя, окутывая плотным коконом. Он тянет меня ближе, сжимая руку сильнее, почти до боли. Но эта боль странным образом кажется сладкой, будоражащей. Каждый нерв в теле откликается на его присутствие, пульсируя в такт бешено колотящемуся сердцу.

– Куда ты так спешишь? – спрашивает он грубым, низким, до неприличия сексуальным голосом.

Продолжаю смотреть прямо в эти невероятные ярко-зелёные глаза, задрав голову вверх. Никогда ещё не приходилось встречать людей с таким насыщенным зелёным цветом радужки – и уж тем более с таким контрастом между этим ярким оттенком и зверской жестокостью, исходящей от него. Цвет меняется в зависимости от того, как падает свет лампы: то глубокий изумруд, то мягкий нефрит, то сочная зелень молодых листьев.

– Отпусти меня, – произношу твёрдо и уверенно, вопреки творящемуся внутри хаосу. Дёргаюсь, пытаясь вырвать руку из его хватки, но он даже не шелохнётся, и пальцы лишь сжимают запястье сильнее.

– Не хочу тебя отпускать, – спокойно отвечает он, и приходится сдерживать порыв, чтобы не ахнуть. Что, чёрт возьми, он несёт?

– Отпусти. Сейчас же! – требую, но он лишь хитро ухмыляется. На пару секунд глупо ловлю себя на том, что любуюсь этой улыбкой. Она ему действительно идёт.

– Нет, Ангел, – дыхание перехватывает. Замираю, не понимая, как на такое реагировать. Острая боль пронзает сердце, напоминая о старой ране, до сих пор приходящей ко мне в ночных кошмарах.

Только два человека в жизни имели право называть меня так – и этот горячий мудак из клуба точно к ним не относится.

– Я не твоя собственность, чёрт возьми! – огрызаюсь, пытаясь отстраниться.

– А ты с характером. Мне нравится, – он прижимает меня ещё сильнее, так, что между нашими телами не остаётся даже сантиметра. – Теперь ты моя, Ангел.

– Что? – выдыхаю, моргая от удивления. Он сейчас серьёзен? Или просто пьян?

По коридору раздаются шаги. Внутри появляется слабая надежда: мы больше не одни. Но этому мужчине явно не по вкусу посторонние. Лицо хмурится, и мне кажется, что зрачки становятся почти чёрными.

– Босс, извините… что отвлекаю. Но вам срочно нужно идти. Это важно, – раздаётся за его спиной мужской голос.

Он назвал его Боссом? Кто, блин, этот человек? Владелец клуба?

Выражение лица мгновенно меняется – становится непроницаемым, опасным. В глазах вспыхивают искры гнева. Пальцы сильнее впиваются в моё запястье, явно не желая отпускать.

Он наклоняется ближе, так, что чувствую его тёплое дыхание у самых губ. Осторожно заправляет прядь моих волос за ухо и почти вплотную к моему рту шепчет:

– Тебе повезло, Ангел, – подушечка большого пальца проводит по щеке лёгкую линию. Касание едва ощутимо, нежно – и при этом обжигающе. – Но мы ещё обязательно встретимся. И тогда ты точно станешь моей. И ничто в этом мире меня не остановит.

Он резко отпускает мою руку, разворачивается на своих чёрных туфлях и просто уходит, растворяясь в темноте коридора. Кожу моментально покрывают мурашки, ноги будто приростают к полу – ни сдвинуться, ни вдохнуть.

Что, к чёрту, происходит с тобой, Виктория?

Но почему каждую ночь память возвращает к этому сексуальному незнакомцу из клуба? Почему мысли раз за разом цепляются за слова этого грёбаного мужчины? Это была не я. Тогда – точно не я.

Пыталась выяснить, кто он такой, но всё оказалось тщетно – словно того человека из клуба никогда и не существовало.