Русский вид. Волк

Тут у него перехватило дыхание, в голову немедленно полезли образы женского обнаженного тела, закутанного в эту теплую тряпку. Ему даже показалось, что он чувствует особенный запах пушистых растрепанных волос, почти таких же русых, как у него, только, пожалуй, немного темнее.

– Ты бы все-таки цветы в воду поставил… – тихо сказала Катя, желая прервать затянувшееся молчание во время которого спаситель не сводил с нее странного взгляда.

– Какие цветы?

– Ну, вот же черемуха… жалко, если сразу завянут. Ты зачем столько много веток сломал?

Хати виновато вздохнул, а потом забегал по кухне в поисках подходящей посудины. Наконец вытащил из шкафчика первую подвернувшуюся кастрюлю и налил в нее воды, расплескав половину от спешки. Потом поставил свою металлическую «вазу» на стол и погрузил в нее цветущие ветви.

– Здорово! – похвалила Катя, с удовольствием вдыхая знакомый аромат.

– А откуда ты знаешь, что Хати – это имя волка?

Катя поерзала в одеяле, устраиваясь удобнее, словно готовилась к долгому разговору.

– Я читала скандинавские легенды. Мне они очень понравились, только Фенрира жалко. Знаешь, он тоже волк, только огромный и сильный, за что его приковали под землей? Он же ничего плохого не сделал, а боги испугались заранее и так наказали… авансом. Конечно, он обозлился! Руку Бальдру откусил.

– Откусил… – шепотом повторил Хати, снова садясь на диван поближе к ней, – я бы тоже их всех перекусал, если бы посмели меня так обмануть. А еще боги называются! Сплошь трусы и предатели!

Сказать честно, легенда о сыне бога Локи – могучем волке, прикованном в подземелье лишь за то, что по пророчеству он должен был погубить Асгард и весь мир богов, всегда вызывала справедливое негодование Хати.

– Они же его с самого рождения воспитывали, я уверена, он не мог бы им причинить зло! – продолжала возмущаться Катя, сверкая глазами.

– Не мог… – эхом произнес Хати, понимая, что через минуту вся душа его и все тело, все его мысли, чувства и желания до конца жизни будут принадлежать этой удивительной девушке, вздумавшей заступиться за древнего скандинавского волка из старинной легенды.

Наверно что-то такое восторженное отразилось вдруг на его лице, потому что Катя замерла на полуслове и уже настороженно поглядела на мужчину, который вдруг пересел на пол и теперь смотрел на нее снизу вверх.

– А меня Катей зовут… – просто сказала она, вспомнив, что еще не назвалась спасителю.

Теперь она смущенно улыбнулась, глядя ему прямо в глаза, и Волк в смятении опустил голову, понимая, что окончательно пропал. Только у женщины из его самых потаенных грез могло быть такое чудесное имя, столь созвучное с его собственным.

Какое-то время в комнате стояла томительная ломкая тишина.

– Ой, я же рыбой тебя обещал накормить! Вот дурак, ты же еще и голодная, верно?

Катя даже ответить ему не успела, как он исчез в кухне и принялся там хлопотать, шумя посудой.

«Что-то совершенно невероятное… Может, я сплю? Ночь, лес, волк, домик на берегу… а теперь Хати… Какой он удивительный, заботливый, симпатичный… странный… Оборотень!»

Катя потерла лоб кончиками пальцев.

«Невозможно! Всему должно быть разумное объяснение, хватит придумывать… Чудеса случаются, конечно, но, чтобы лично со мной… Что во мне особенного?»

Но одно Катя поняла точно – загадочного человека она уже никогда не сможет забыть, а ведь ночь еще только начиналась…

– Послушай, может быть, у тебя найдется во что мне переодеться, а то неловко сидеть в одеяле, я уже согрелась давно.

– Футболку я тебе дам, только ты в ней утонешь.

Он снова исчез и Катю в который раз удивило, с какой невероятной скоростью он передвигался по своему жилищу. Вот уже снова стоит рядом, держа в руках сверток.

– Возьми, вроде, самая маленькая из всех, а насчет штанов… даже не знаю, – голос его вдруг понизился до шепота и почему-то охрип.

– Может, трусы тебе свои дать, вроде как шорты оденешь? Да ты не стесняйся, что теперь делать, раз в воду упала, а твою одежду я сейчас на улице развешу, завтра оденешь сухое.

– Завтра? – неуверенно переспросила Катя.

– Ну, да! Ты же до утра здесь будешь, и вообще, зачем тебе куда-то уходить?

– Обо мне, наверно, будут волноваться, искать станут. Точно, Ольга придет вечером, а меня в комнате нет. Весь лагерь на ноги поднимется…

– Так ты из «Северного»? – поразился Хати. – Как же я сразу-то не понял!

– А ты думал, и правда, с Луны свалилась? – засмеялась она.

– Думал, хм… А ты в "Северный" зачем приехала?

– К Маше Русановой – с детишками помогать. Вместо мамы, она заболела.

– Вспомнил, Ольга говорила про бабушку…

– Ну, мама у меня молодая еще, и как бабушка точно не выглядит, – немного обиделась Катя.

– А-а… ты приехала одна? – допытывался Хати.

– Конечно, с кем же еще?

– А твой… мужчина не с тобой?

– Нет у меня никакого мужчины! – раздраженно ответила Катя, нахмурившись. – Это, что – обязательно, быть при мужчине?

– Нет, что ты, что ты – очень даже хорошо, что ты одна, то есть, в смысле… без друга.

Хати мучительно подбирал слова, казавшиеся ему сейчас правильными, а его сердце уже ликовало. «Она свободна и будет моей, никому ее не уступлю, никому не отдам. Только – моя!»

Его переполняли бурные эмоции, такую прекрасную девушку, действительно, стоило подождать. Знал бы он, что она приедет к нему именно такая, то и жилось бы гораздо легче. И не нужно было бы лезть… Ой-й! Он вдруг со стыдом вспомнил свое последнее посещение Машиного дома. Грудь словно сжали стальные тиски, а вдруг «они» уже наговорили Кате о нем что-то плохое? Вдруг, она начнет его сторониться или предложит стать просто приятелем.

– Точно не переживу!

Оказывается, последнюю фразу своего внутреннего монолога Хати проговорил вслух.

– Ты про что? – спросила Катя.

– Если ты от меня откажешься…

– Я не откажусь! – убежденно заверила она. – Ты же спас меня от волка… или… ничего не понимаю, скажи честно, что был за зверь, там у воды, ведь не привиделось он мне опять, как домовой за печкой?

Хати начал рассказывать.