Новогоднее чудо

– Тогда у Вас весьма бурная фантазия, – подбадривающе закивала Аня, испугавшись этой потерянности на побледневшем лице парня.

– Я и не знал, что так могу… – Тимофей задумчиво почесал подбородок, внимательно разглядывая вагон поезда, на местах которого сидели существа совершенно разных рас, какие только можно было увидеть в фильмах или книгах, а затем щелкнул пальцами и радостно засмеялся. – Тогда стану писателем, всегда мечтал!

– Как чудесно! – странная, но милая девчушка в шерстяном шарфе и легком белоснежном воздушном сарафане радостно захлопала в ладошки, и у Тима в сердце невольно наступила оттепель.

Такая искренняя. Забавная. Неужели всего лишь его воображение? Да и место это такое необыкновенное: из окон–иллюминаторов проносились планеты, а вдали сияла целая россыпь из звезд. Все вокруг смеялись, дергали звериными ушами, были одеты в странные наряды, оживленно разговаривали на неземных языках. Под ногами стелился не тающий белоснежный снег, стены были увешаны рождественскими венками, пахло сладкими пряностями, шоколадом и мандаринами. А волшебный поезд несся в открытом космосе по невидимым рельсам.

– Правда тут восхитительно?

Аня осторожно приблизилась к парню, скрывая пунцовый румянец за шарфом. То ли оттого, что с человеком никогда не разговаривала, то ли от очарования, исходившего от по–ребячьи беззаботного лица с россыпью созвездий–веснушек, блуждающей улыбки на тонких карминовых губах и этого удивительного блеска восторженности в добрых глазах.

– Конечно, у талантливых людей всегда восхитительная фантазия, – парнишка горделиво закивал, довольно быстро поверив собственному внушению, а потом протянул ей руку, слегка склонив голову набок.

– И ты восхитительна, плод моего воображения. Я Тимофей, можно просто Тим.

– Анника, для Вас можно и… Аня, – девушка доверительно вложила свою маленькую фарфоровую ручку в его теплую широкую ладонь, чувствуя, как ее сердце маленькой пташкой мечтает вспорхнуть высоко ввысь.

И пусть это всего лишь его воображение, чудной сон, что закончится уже завтра под утро. Сейчас он здесь, в поезде, несущемся по небу в компании существ из других миров, курящих сов и девушки с милыми заостренными ушками. Поэтому он позволит себе безумство и будет счастлив так, как никогда.

***

– Знаете, а мне вот теперь придется вас расколдовать… Мы случайно заключили контракт. Но я, если честно, не умею большое волшебство, наш народ скорее шарлатаны, торгующие снадобьями и вызывающие иллюзии из чужих мыслей, чем настоящие волшебники.

– Я что, чудовище какое? Чудище–юдище? – Тим дурашливо скорчил забавную рожицу и засмеялся.

Они сидели на верхнем ярусе, в котором располагались самые разные места для отдыха. А еще была полностью стеклянная крыша, поэтому у Анники и в душе, и перед глазами цвели целые Вселенные. Они выбрали самый дальний вагон–ресторан, где подавали восхитительные блинчики с карамельным сиропом. Над головой порхала чудесная праздничная музыка, и Ане самой хотелось петь, кричать о том, что и с маленькими существами этого необъятного мира происходят чудеса, нужно только выйти за рамки, сбежать от правил навстречу тому, к чему рвется душа.

– Чтобы Вам больше всего хотелось? Может, и моих чар хватит на то, чтобы вы больше никогда не грустили.

– Миллион долларов, собственный необитаемый остров и снегурочку под пальму, – Тимофей задорно ей подмигнул и рассмеялся каким–то неестественным, слишком уж механическим смехом, отчего у Ани невольно защемило сердце.

– Вот оно Ваше обличье чудовища, ваша ложь. И всегда Вы пытаетесь валять дурака, когда Вам плохо?

Тим понурил голову, нервно застучав пальцами по столу. Мир вокруг все еще казался ему совершенно нереальным, поэтому он решил не лгать хотя бы собственному воображению:

– Всегда. После того, как я оказался сиротой, после смерти родителей… – он судорожно вздохнул, чувствуя, как внутри все холодеет, а сердце болезненно сжимается в груди, душит. – Я внушил себе, что если придумать, что я всегда был один, если в своем воображении раскрасить сиротский приют в какой–нибудь многолетний детский лагерь, если похоронить в глубине себя свою боль, то на ее месте обязательно вырастут новые цветы… но они все не растут, там так пусто… Почему там так холодно в груди, почему… почему?

Тим обессилено опустил голову на стол и беззвучно заплакал. Его глаза, как и в детстве, заволокла пелена боли. Живой яркий огонек в них мерк так стремительно, что Аннике стало страшно.

– Тише–тише, я знаю, как ухаживать за цветами, в моем краю только они и растут, я помогу… – Анника подскочила со своего места, подбежала к нему и трепетно прижала к своей груди, осторожно, ласкового зарываясь тонкими пальчиками в спутанные кудряшки светло–каштановых волос. – Им нужна любовь, забота и особые волшебные слова, – девушка перешла на нежный тихий шепот, что, несмотря на громкие фейерверки музыки, отзывался хрустальным хрупким эхом в ушах.

– И какие слова? – Тим выдохнул невольно, озвучил свои мысли, прежде чем почувствовать, как смущение от собственной заинтересованности, от тепла чужого тела и нежного голоса вгоняют его в такой непривычный жар смущения.

– Я очень счастлива, что ты появился на свет. И теперь я всегда буду присматривать за тобой. Всегда буду рядом.

– Правда будешь?

Вокруг них заискрился медовый теплый свет, согревавший изнутри своим особым волшебством доброты и поддержки. Это была магия Волшебницы. Это было истинное чудо.

– Правда. – Анника с этими словами обрела себя саму, нашла свое волшебство и накрыла им Тима, точно теплым уютным пледом.

А сова довольно угукала, радуясь, что исполнила свой долг. Работа «Вестника перемен» не из легких, но весьма приятное занятие, особенно с сигарами и глинтвейном. Каждую зиму под Новый год она направляла потерянные испуганные души друг к другу, чтобы те обрели свое счастье.

***

Месяц спустя.

Февраль был необычайно благосклонен в этом году, каждый день радовал легким бодрящим морозцем, кружащимся в танце пушистыми снежинками, а витрины многих магазинов празднично подмигивали новогодними игрушками и подарками. На улицах все еще отголоском праздничных выходных висели красочные гирлянды в форме миниатюрных фонариков или снежинок, а в центральном парке красовалась величественная елка. Все шло своим чередом, только Тим совершенно не помнил свою Новогоднюю ночь.

– Вы все же решились написать свою книгу? – светловолосая незнакомая девушка присела к нему на лавочку в парке. – Чудесно!

– А мы с вами знакомы? – Тим озадаченно уставился на забавную незнакомку, отвлекаясь от своей рукописи.

– Мы с вами виделись во сне, я Аня, – серьезным тоном заверил этот неожиданно свалившийся на его голову инопланетянин.

Парень на ее слова тепло рассмеялся – смешная девчушка, очаровательная.

– Тимофей, можно просто Тим.

Он протянул ей руку и в тот момент, когда ее маленькие пальчики доверительно и радостно обхватили его ладонь, его точно пронзила молния. Перед глазами в цветном калейдоскопе пронеслись события минувших дней: волшебная телепортация, странный поезд и девчушка, от которой невольно радостно замирало сердце.

– Так ты правда пришла! Это не было сном?

– Любое волшебство правда, если в него верить всем сердцем.

– И будешь рядом?

– Буду.

Аня нежно обняла его и невесомо поцеловала в щеку, подтверждая свои слова.

Чудеса должны случаться хотя бы периодически, чтобы напомнить миру о своем присутствии. О самом важном чуде, что находится всегда так рядом и так незаметно в повседневной суете. О любви, доброте и поддержке. О душевной близости.

Авторы идеи и составители сборника:

Алексей Мельников

Маргарита Бабий