Вампир на полную ставку

Глава 1: пробуждение вампира в новом мире

В карельском лесу, где вековые сосны своими макушками пронзают свинцовое небо, а воздух наполнен запахом мха и сырости, раздался гул двигателя экскаватора. Огромный стальной ковш погрузился в подзолистый грунт. Если раньше эти звуки означали бы строительство заводов, больниц, школ и жилых домов, то сейчас в Карелии это значило, что здесь скоро будет очередной отель. Реклама будущего отеля под названием «Северное сияние» обещала туристам, что из его окон будет открываться вид на озеро, чьи воды помнят шепот древних скал. Умелые маркетологи, разумеется, скромно умолчали, что по утрам постояльцев будут будить не звуки девственной природы, а постоянный шум от строительной техники, ведь соседний участок уже куплен под строительство спа-комплекса с говорящим названием «Медвежий угол».

Так, клочок за клочком, земля, видевшая старцев-сказителей и викингов в чешуйчатых доспехах, неспешно, но неумолимо превращалась в пестрое полотно из табличек «Продается» и унылых заборов из профнастила. Прогресс, что с него взять…

Экскаваторщик Вадим, человек с холодным лицом, будто высеченным из карельского мрамора, уже второй час выгребал грунт для будущего бассейна. Он мечтал о кружке горячего чая в этот холодный, пасмурный, осенний день. Другие работники ушли на перерыв, который уже должен был закончиться, но так и не заканчивался. Вадим, поссорившись прорабом, не захотел идти со всеми, и вообще его работа действовала на него как медитация. Его размышления о согревающем чае прервались скрежетом, чуждым привычному звуку стального ковша о камни. Краем ковш зацепил что-то в земле, и это что-то поддалось с глухим, утробным треском. Как оказалось, ковш слегка приподнял массивную, потемневшую от времени и сырости крышку гроба, укрытую под толщей сырой земли, камней и корней. Вадим выругался сквозь зубы, заглушил двигатель и спрыгнул осмотреться.

“Опять старое кладбище, что ли?” – мелькнула в его голове мысль.

Он уже потянулся к телефону, чтобы вызвать прораба, хоть и не очень хотел с ним говорить, как вдруг из зияющей черноты возникла бледная, истощенная рука с длинными пальцами. Затем из гроба, словно Чертик из табакерки, исторгся силуэт. Два сверкающих глаза впились в Вадима. Бедолага шарахнулся назад, невнятно бормоча что-то про сектантов и любителей старинных обрядов.

***

Первым ощущением был не голод, не жажда крови, а всепоглощающий, оглушительный шум. Он обрушился на обострившиеся чувства, словно кузнечный молот. Я зажмурился, силясь нырнуть обратно в спасительную тишину вечного сна, но хватка реальности оказалась слишком цепкой. Я был жив. Вернее, мертв, но все еще жив. Или как там это теперь называется…

Медленно, словно древний механизм, я выпрямился, отряхивая с камзола столетние наслоения грязи. Пыль веков осыпалась с моих исхудавших плеч, образуя подобие савана из забвения. Мир качнулся, ослепляя своей вырвиглазной яркостью, ранящей, как удар хлыстом. Фонари, источающие свет без огня, кричащие цвета чудовищной кареты, что нарушила мой покой, и этот человек, глядящий на меня с неподдельным ужасом и сжимающий в руках сияющий прямоугольник.

– Ты че, мужик, разыграть меня решил? – просипел он, тыча мне в лицо своей светящейся плоской коробочкой. – Нормально так, в гробу заныкался! Пранкер что ли? Я тебя тоже на видео снимаю, выложу в интернет.

Ни единого слова не достигло моего понимания. Мой родной карельский и русский, выученный для важных дел давно минувших дней, оказались бесполезным грузом в этом новом, безумном мире. Я попытался оскалиться, обнажить свои клыки, выпуская на волю хищный оскал, надеясь напугать двуногую добычу. Но человек не отступил. Напротив, он расхохотался, как над самой удачной шуткой.

– О, клыки! Классно! А кровь изо рта будешь пускать? Ты у нас граф Дракула?

Эти слова наконец-то пробили брешь в стене непонимания.

“Дракула?”

– Я не знаю такого графа, – ответил я по-русски. – Он владеет этими землями? Не припомню графов в этих широтах, снова вышел очередной указ?

– Да ты совсем ку-ку? – с насмешкой протянул смертный.

“Что? Он указывает на мою невменяемость?” – пронеслось в голове. Мысль оборвалась, когда острая, пронзительная боль вонзилась в спину – расплата за попытку принять величественную позу и расправить плечи. Вечность, проведенная в тесном гробу, явно не способствовала королевской осанке.

– Платить будешь? – переходя на деловой тон, спросил мужчина. – За испуг, так сказать. И за испорченный ковш, ты мне его серьезно поцарапал своим реквизитом, – и кивком указал на развороченный гроб.

Снова непонятное слово “Реквизит”. Однако я понял, что он хочет, чтобы я ему зачем-то заплатил монетой за его беспокойство. У меня когда-то были золото и серебро. Целое состояние, если верить безумному купцу, моему создателю, который грезил о вечной жизни, власти и богатстве. Он пообещал мне, бедному карельскому юноше, что мы будем владеть целым миром. А через неделю после укуса какой-то заезжий охотник на нечисть пронзил сердце купца осиновым колом, а я, дабы переждать смутные времена, слег в гроб в глухих карельских лесах.

Так я и пролежал с 1742 года, владея миром размером с сосновый ящик. А сейчас стоял перед представителем этого «укрощенного» мира, требующим у меня звонкую монету. У вампира. У существа, которое, по логике вещей, должно питаться этим жалким смертным.

– Мне… нечем тебе заплатить, – наконец, выдавил я. Мой собственный голос показался мне скрипучим и чужим.

Наглый мужик фыркнул.

– Ну, ясно. А без денег ты кто? Бомж в костюме. Иди отсюда, артист.

И он, махнув рукой, направился к своей огромной железной повозке, на ходу, выставив свою коробочку перед собой, громко проговорив:

– Вы не поверите, я нашел живого вампира в Карелии!!!

Я остался стоять посреди вскопанной земли. Ветер трепал мои короткие, рыжие волосы, а глаза, цвета старой меди, обводили незнакомый мир. Где-то вдалеке мерцали огни города, такого огромного, что его невозможно было вообразить. Где-то летали железные птицы, где-то люди держали в руках осколки голубого света и, наверное, творили с их помощью колдовство.

Я, Сантери, дитя ночи, был освобожден от многовекового сна. И я был абсолютно, полностью, до унизительной степени… нищий. Ни гроша за душой, которая, впрочем, была давно продана. «Владеть миром», – с горькой иронией подумал я, глядя на опухшего заросшего щетиной смертного, что разбудил меня и сейчас, как привороженный, смотрел на свет в своей коробочке. – «Сначала бы стать его частью…»

Эпоха вампира-аристократа, похоже, закончилась, едва начавшись. Наступила эпоха вампира-бомжа. И она обещала быть до чертиков неудобной.

Поначалу я пробовал обогатиться с помощью моих вампирских навыков, но то ли, потому, что я им не учился, то ли еще почему-то, но ничего не получилось.

Я подошел к смертному, который меня пробудил. Я не стал им питаться – больно мне не нравился его вид, только лишь приказал дать мне нормальную одежду и серебряные монеты или рубли. Он принес мне свои вещи – странные и совсем не по моему вкусу, но я надел его синие грубые штаны и мягкий короткий кафтан. Обувь тоже была необычной: он назвал ее “кедами”.

– Серебра нет, рубли вот, – мужик протянул мне бумажку. – Только пятьсот рублей есть, все остальное на карте.

“Что за карта?” – подумал я, забирая его купюру. – “Пятьсот рублей. А этот мужик явно не беден, может, зажиточный мещанин какой-то.”

Я видел своим вампирским зрением город, поэтому пошел в его сторону.

“Целых пятьсот рублей!” – эта мысль грела мне душу, которой у меня не было, пока я не дошел до ближайшего торгового ряда, чьи витрины слепили меня своими яркими всполохами. Внутри царил храм нового мира – бесконечные полки с яствами, от которых, увы, мое нутро лишь скучающе сжималось. Я был готов отдать все свои сокровища за глоток горячей крови, но пришлось довольствоваться бутылкой какого-то темного, шипящего зелья под названием “Кола” и пакетом хрустящих картофельных монеток. Расплачиваясь, я с ужасом наблюдал, как кассирша собирает мне мою сдачу. Мои пятьсот рублей превратились в жалкую горсть мелочи. Этот мир был поистине безумен. Да на такие деньги я бы мог закупиться на несколько месяцев вперед, а сейчас что?

Несмотря на перекус едой смертных, голод становился нестерпимым. В темном переулке я набросился на какого-то курящего юношу, вознамерившись утолить жажду и хотя бы слегка напугать его для собственного морального удовлетворения. Но едва мои клыки коснулись его шеи, я отпрянул, скорчив гримасу отвращения. Кровь пахла… табаком и дешевым кислым пойлом. Это была не кровь крестьянина, весь день работавшего в поле, или чистой девы, а субстанция, отравленная всей грязью нового времени. Юноша, оглушенный и ошарашенный, просто рухнул на асфальт. Пришлось обыскать его карманы в поисках тех самых бумажек. Нашел еще триста рублей. Эпоха вампира-аристократа и правда канула в Лету, уступив место эпохе вампира-карманного воришки.

Я нашел пристанище у восьмидесятилетней пожилой женщины, Анны Петровны, которая на старость лет осталась одна, поэтому она попросила меня помогать ей по хозяйству в ее пятикомнатной квартире. Первые месяцы я углубленно изучал различную литературу, посещая местную библиотеку – мне необходимо было изучить тот мир, который проходил мимо меня, пока я более двухсот лет спал под землей.

Пока я штудировал учебники по истории, экономике и, что важнее всего, по праву и бухгалтерскому учёту, я наткнулся на целый пласт мировой культуры, посвящённый… мне. Вернее, таким, как я.

Я читал “Дракулу” Стокера, листал комиксы, смотрел на библиотечном компьютере фильмы про вампиров. И у меня нарастало чувство глубочайшего недоумения. Согласно этим источникам, вампиры были аристократами, властителями ночи. Они жили в замках, пили кровь из хрустальных бокалов, носили бархатные плащи и своим одним лишь взглядом склоняли к своим ногам толпы поклонников. Они были чертовски богаты! Граф Дракула владел целыми состояниями, накопленными за века.

Я откинулся на стуле, глядя на свои потрепанные джинсы и простую футболку, купленную на деньги, которые смог с трудом добыть у зевак – сейчас уже никто не носил настоящие деньги, а расплачивались почти за все карточками, а без документов я не мог себе такую позволить.

“Что это за дискриминация? – бушевал у меня внутри возмущенный голос. – Где мой замок? Где моя свита? Где мои сундуки с золотом?”

Все стереотипы оказались наглой, романтизированной ложью. Вампиры в книгах и фильмах были гламурными, трагичными и невероятно привлекательными особами. Я же был вампиром-оборванцем, который теперь мыл полы и бегал по поручениям старушки в обмен на свою комнату и тарелку борща. Осознание этого было отвратительнее, чем вкус той самой табачно-кислой крови. Мир был несправедлив даже к нежити.

Отчаявшись, я начал искать выход. Я понял, чтобы нормально существовать в этом мире, необходимо иметь работу. Мне нужна была не просто работа, а стратегия выживания. Голод напоминал о себе постоянно. Я понял, что есть место, где смогу добывать себе кровь для пропитания без лишнего внимания.

Именно тогда, в отчаянии, я наткнулся на объявление:

“Городской больнице №1 города Эйлен требуется санитар”.

Требований – минимум, зарплата – мизерная, но зато ночные смены. Ночь – моя стихия. Это был мой шанс.

На собеседовании я снова попытался применить гипноз на женщине в белом халате, которая, как я понял, была главным врачом. Я расправил плечи (и чуть не вскрикнул от приступа радикулита) и проникновенно сказал:

– Вы хотите принять меня на работу. Вы чувствуете ко мне безграничное доверие.

Она подняла на меня усталые глаза поверх очков.

– Молодой человек, – сказала она сухо, – я за последний месяц провела собеседование с тремя наркоманами, двумя бывшими заключенными и одним парнем, который утверждал, что он реинкарнация Наполеона. Ваш взгляд, признаться, не самый безумный, что я видела. Пройдете медкомиссию? Справка из наркодиспансера есть?

Так я стал санитаром. Работа была адской: запах медицинского спирта перебивал все естественные ароматы, яркий свет палат выжигал глаза, а необходимость быть добрым и участливым шла вразрез с моей хищной природой. Но это была стабильность. Я научился включать «режим невидимости»: двигаться бесшумно, не попадаться на глаза начальству и делать свою работу. Я обнаружил, что мне не нужно спать, а сил хватает на троих. Пока другие санитары клевали носом на ночных дежурствах, я один таскал каталки, мыл полы и утешал буйных пациентов.

Именно тогда я и столкнулся с ним. С тем самым бизнесменом, чей особняк я посетил пару месяцев назад в тщетной попытке разжиться капиталом. Его привезли с приступом гипертонии, вызванным, как я позже узнал, гневом от обнаружения пропажи денег и золотого слитка из сейфа. Он лежал в палате, окруженный парой верзил в черном, и строчил в своем светящемся прямоугольнике – смартфоне.

Наши взгляды пересеклись. Его глаза расширились. Он тут же начал что-то шептать своим охранникам. Я понял – пришел мой час. Меня ждет новый гроб, на этот раз – на городском кладбище.

Когда я вышел во двор подышать свежим воздухом, они уже ждали меня: двое здоровенных громил с лицами, не выражающими никаких эмоций, кроме готовности выполнить приказ своего босса.

– Попался, вор, – прошипел один, сжимая кулаки размером с мою голову.

Инстинктивно я снова попытался применить гипноз.

– Вы не хотите меня бить, – сказал я, вкладывая в голос весь свой вампирский шарм. – Вы хотите… пойти и купить себе по шаурме.

Охранники переглянулись.

– Босс предупреждал, что ты несешь какую-то ересь, – сказал второй и двинулся ко мне.

Первый удар кулаком в солнечное сплетение заставил меня сложиться пополам. От другого меня отбросило к стене. Боль, острая и унизительная, пронзила мое бессмертное тело. О, да, я чувствовал ее в полной мере. Моя вампирская регенерация не делала меня нечувствительным – она лишь гарантировала, что я буду страдать от боли всегда.

Они методично принялись меня избивать. Мир поплыл перед глазами. И в этот момент отчаяния, когда физическая боль достигла пика, я выкрикнул:

– Деньги и золото я не потратил, я всё верну!

“Как это жалко для дитя ночи”. – подумал я, но у меня не было выбора.

– Он раскололся, – один из громил говорил по телефону со своим боссом.

Я отвёл их к себе, благо Анна Петровна уехала на неделю к сыну в другой город, и отдал всё, что выкрал у этого бизнесмена. С тех пор они меня не трогали. Перед уходом охранники снова позвонили боссу, и он сказал по громкой связи:

– Чтобы я тебя больше не видел. – прохипел он. – Тебе повезло, что главный врач, твой начальник – мой хороший приятель, а то так закопал бы живьем в земле.

“Да я и так только оттуда”. – подумал про себя я, разумно не озвучив это вслух, а то бы после такого точно бы закопали.

И тогда я понял ещё одну вещь – связи решают. Я решил, что бы мне это не стоило, я добьюсь повышения и обрету связи!

С тех пор я стал идеальным сотрудником. Я не просто мыл полы – я оптимизировал графики уборки. Я не просто разносил лекарства – я вел учет их расходования с точностью до миллиграмма. По ночам, когда больница затихала, я пробирался в кабинет главного врача и… читал. Читал отчеты, инструкции, СанПиНы, приказы Минздрава. Мой вампирский ум, веками дремавший в гробу, впитывал эту скучную, сухую информацию с жаждой, человека, который пробежал марафон.

К тому же из-за постоянной пасмурной погоды Карелии я стал работать днём а не ночью – так меня стало замечать начальство, я мелькал то тут, то там у них перед глазами. Если вдруг случались солнечные дни, я мазался солнцезащитным кремом – ещё одна классная вещь современности.

Так через год я был старшим санитаром. Еще через два – экономистом. Я научился не гипнотизировать людей, а составлять такие отчеты, что у проверяющих не оставалось вопросов. Я оптимизировал всё что мог, и наша больница, всегда еле вписывающаяся в бюджет, вдруг смогла закупить новое оборудование.

И вот я, Сантери, бывший вампир-бомж, проснувшийся осенью 2021 года, сидел в своем кабинете с табличкой «Заместитель главного врача по экономическим вопросам» в 2025 году и с наслаждением вчитывался в новый приказ от минздрава.

Мой телефон издал птичий щебет – сообщение. Я взял в руки свой “осколок голубого света”. Это была Валентина Александровна, главный врач:

“Сантери, зайдите, пожалуйста. К нам мужчина один хочет попасть, по блату, номерка нет. Нужно ваше… убеждение”.

Я усмехнулся, обнажив клыки, которые теперь были спрятаны за безупречной улыбкой управленца. Эпоха вампира-аристократа и правда закончилась. Но началась эпоха вампира-чиновника. И я чувствовал, что эта эпоха подходит мне куда больше.

Глава 2: Катя

Будильник на телефоне звонил уже полчаса. Я еле открыла глаза и выключила его. Медленно я поднялась и приняла сидячее положение, бёдра сильно горели, поэтому поспешила встать с кровати.

“Аппетита нет, может, перекушу уже на работе.”

Натянув на себя свитер с высоким воротником, чтобы скрыть следы этой ночи, и надев джинсы с ботинками, на ходу я накинула на себя коричневое пальто и выбежала в подъезд. Быстро спустившись с третьего этажа, я снова не смогла не обратить внимание на граффити на стенах. Переехав в этот дом три месяца назад, я не думала об этой мазне на стенах подъезда, единственное, что меня волновало тогда – дешёвая аренда. Позже, к своему несчастью, я поняла, что это тараканы так знатно занизили аренду.

Дорога до больницы была недолгой, но я снова проспала и, скорее всего, опоздаю на работу, за что могу получить выговор.

Рабочий день медсестры в городской больнице – это как стирка в стиральной машине на высокой скорости отжима. В конце рабочего дня чувствуешь себя выжатым и высохшим: раздача лекарств, забор крови, заполнение бесконечных карт, сопровождение пациентов на процедуры и многое другое. Руки сами знали, что делать, пока голова витала где-то между воспоминаниями о сегодняшней ночи и мыслями о предстоящей вечерней подработке. За восемь часов я по полной выложилась эмоционально, так, я успела порадоваться за выписанного пациента после операции по вырезанию аппендицита, утереть слезы пожилой женщине после укола и мысленно послать в космос десятого за день мужчину, который требовал к себе внимания, потому что у него насморк или температура 37, 5 °С. Обычный день.

Попивая противный кофе из автомата, я наблюдала, как по коридору важной походкой расхаживал Сантери. Рыжий, высокий, с идеально сидящим на нём белым халатом, он не шел – он шествовал. Всего за четыре года он проделал головокружительный путь от санитара до заместителя главного врача. Все им восхищались: такой молодой, а такой амбициозный и целеустремленный.

Я же видела в нем другое – надменность. Его медные глаза, которые, как я слышала от сотрудников, которые работают тут давно, когда-то казались выцветшими и потерянными, теперь горели холодным огнем карьериста. Он никогда не замечал меня, обычную медсестру, хотя сам когда-то был санитаром. В его мире я была функцией, винтиком в системе, которую он так успешно оптимизировал. Он не видел в нас, сестрах и санитарах, коллег. Мы были для него расходным материалом, частью отчетности, которую нужно правильно подать. Его волновали только цифры, показатели эффективности и, конечно, его собственная зарплата и статус. Иногда мне казалось, что он не дышит, потому что не может никогда расслабиться.

Вечером, впопыхах переодевшись после смены, я уже бежала на автобус, направляясь в другой мир – мир богатства и тихой, пахнущей дорогим парфюмом, роскоши. Семья Березовских-Величко, в доме которой я подрабатывала домработницей, владела, как я знала из обрывков разговоров, недвижимостью по всей стране и за рубежом. У них была целая компания по аренде квартир. И была одна странность – они почти всегда жили ночью, а днем отсыпались. Я редко видела, чтобы они чем-то занимались именно днем.

Сегодня мне нужно было прибраться в комнате Алексея, младшего сына, которому впрочем было уже двадцать три года, он был всего на один год младше меня. Мне сказали, что он уехал по делам в другой город. Я тихо вошла в его комнату, но, оказалось, она была не пуста. Алексей полулежал на кровати, уткнувшись в ноутбук. Он поднял на меня взгляд, и в его глазах вспыхнула искорка интереса.

– Катя, – мягко произнес он, откладывая ноутбук в сторону. – А я думал, это привидение какое-то ходит по особняку так бесшумно.

– Простите, Алексей, мне сказали, что вы уехали. Я потом зайду, – я сделала шаг назад.

– Ничего, ничего, проходи. Работа не ждет, я знаю, – он улыбнулся обаятельной хищной улыбкой. Его взгляд скользнул по мне с ног до головы, он посмотрел на мою одежду и на тряпки и ведро с водой у меня в руках. – Знаешь, тебе очень идет эта униформа. Скромность – это, конечно, мило, но на тебе даже мешок для картошки смотрелся бы шикарно.

Мои щеки запылали. Я потупила взгляд.

– Спасибо за комплимент, но у меня много работы. Я только что вспомнила, что мне срочно нужно на кухню, – я попыталась говорить твердо, но голос прозвучал слабее, чем хотелось.

– Вечно ты куда-то спешишь, – он томно вздохнул, поднялся с кровати и подошел ко мне совсем близко. От него всегда веяло какой-то опасностью. – Может, передохнешь немного? Со мной. У нас тут скучно, а ты… ты как лучик солнца в нашей вечной ночи.

Его пальцы легонько коснулись моей руки, в которой я держала ведро с водой. По спине пробежали мурашки – не от восторга, а от тревоги.

– Алексей, правда, мне надо… На кухне ждут, – я отступила к двери, чувствуя, как сердце колотится очень быстро, он как будто это знал. – Хорошего вечера.

Я почти выбежала из комнаты, оставив его с загадочной улыбкой на губах.

“Лучик солнца в вечной ночи. Ну конечно. Что за подкат такой?” – подумала я.

Придя в себя, я отправилась на кухню, надо было почистить картошку, и только после этого Надежда Игоревна, главная по персоналу, отправила меня в библиотеку убрать там пыль.

Дверь в библиотеку была приоткрыта, что показалось странным, так как обычно она пустовала. Я узнала низкий, бархатный голос Галины, матери Алексея, а также его собственный.

“Что-то сегодня мне нигде не дадут прибраться.” – заворчала я про себя.

Однако, вместо того, чтобы уйти по другим делам, коих всегда в этом большом особняке было много, и вернуться позже, я прислушалась к разговору сына и матери – любопытство всё-таки взяло верх.

– …новый лот в Сочи, Леша, нужно лично съездить, – говорила Галина. Несмотря на свой возраст, она выглядела поразительно молодо, будто время для нее остановилось лет тридцать назад. Она выглядела почти как моя ровесница.

– Я знаю, мама. Но здесь тоже нужен глаз да глаз. Мне кажется, что в нашем городе завелся такой же как мы, надо это проверить.

– Кажется? Мне теперь отложить покупку только потому, что тебе кажется? – легкий, холодный смешок Галины заставил меня похолодеть. – Ладно, давай обсудим это позже, я уже очень голодна.

Только сейчас я поняла, что в библиотеке находится третий человек. Она молча сидела на роскошной банкетке из дорогой древесины и с бархатной зеленой обивкой, поэтому её присутствие было незаметным, словно она была предметом интерьера. Красивая, молодая, с длинными светлыми волосами, девушка смотрела в одну точку и не двигалась, пока ее не позвала хозяйка семейства Березовских-Величко.

– Вероника! – Галина распахнула объятия. – Иди к нам, дорогая.

Девушка безвольно подошла. И тогда случилось нечто, от чего кровь застыла в жилах. Галина и Алексей, их движения были так быстры, что глаза уловили лишь мелькание. Они склонились над шеей девушки, и по библиотеке разнеслось тихое, влажное чавканье. Я видела, как плоть Вероники начала сморщиваться и усыхать, словно плод на солнце. Ее кожа стала серой и пергаментной, волосы поседели и начали выпадать. Через несколько секунд от живой девушки осталась лишь обтянутая кожей мумия, которую Алексей с отвращением оттолкнул ногой.

– Фу, они всегда такие мерзкие, когда мы с ними заканчиваем. – произнес Алексей.

– Молчи, мальчик, – огрызнулась Галина. – Можно было уже давно привыкнуть.

Мой желудок сжался в тугой узел. Я отшатнулась от двери, прижав ладонь ко рту, чтобы не закричать. Мир поплыл перед глазами.

Я бежала по коридору, не разбирая дороги, с одной лишь мыслью в голове: нужно выбраться отсюда. Прямо сейчас. Пока они не почуяли мой страх. Пока я не стала их следующей едой.

Глава 3: Сантери

Октябрь в Карелии – это не прогулка по

Конец ознакомительного фрагмента.