Песни драконов

– Несомненно, – подтвердила кивком головы, красавица. – Но это я сообщу только на третий заход луны, после свадьбы.

* * *

Так что свадьба состоялась по слову провидицы и была грандиозной и пышной: столы ломились от яств, вино лилось рекой, и музыка не стихала. Все именитые гости спешили с дорогими подарками, и присутствующих было видимо-невидимо. И тем, кому довелось побывать на пиру, могли откровенно ответствовать: «АлХагал никогда столь громко не гулял и никогда не был столь щедр.»

Дивились люди немало и красоте невесты, уверяя, что в жизни своей не видали девы прекрасней. Правда никто не знал откуда та родом, но ведь это не главное, поскольку и сам жених не шибко этим интересовался. А потому не обошлось без перешёптываний:

– А может дева не ангел, а демон! Смотрите как конунга приворожила: глаз с неё не спускает. Никто отродясь АлХагала не видел таким счастливым. Не колдовство ли это? – допрашивали они прислугу.

– А хоть бы и так! Нам всё равно, – отвечали те, – может хоть теперь «сердце дракона» смягчится. Нас новая хозяйка во всём устраивает: и приветлива, и умна, да и понапрасну не обидит.»

Так что многие стали ожидать больших перемен, надеясь на лучшее.

А тем временем в преддверьях третьей ночи, как и было условлено, новоиспечённому супругу открылось имя похитителя. Ничего неподозревающий вор – племянник главного казначея, со всеми веселился на свадьбе, и был на глазах у всех в тот же миг заточен в тюрьму. А с восходом луны распахнулись и двери спальни прекрасной невесты.

Этого АлХагал ожидал более всего. Смотреть на драгоценную вещь и руками не трогать – непомерное для подобных ему испытание. Но приходилось мирится по двум причинам. Первая, конунг слишком увлёкся зеленоокой девой, а вторая – начал понемногу и доверять: умела она во всём ухватить суть дела, увидеть корень любой проблемы. С одного взгляда могла определить характер каждого человека, проникнув в тайные мысли.

И вот настал долгожданный час, когда страстно желанная новобрачная, наконец, предстала пред ним во всей красе. Но только конунг собрался овладеть мечтой, как та ловко ускользнула из его рук и неожиданно произнесла:

– Известно ли тебе, мой сладострастный, что есть на свете нечто такое, что гораздо сильнее и восхитительнее, чем физическая близость? Именно это, и только это, способно доставить настоящему мужчине ни с чем несравнимое удовольствие!

– Это невозможно, дорогая! Такого не существует! Нет более могучих и всепоглощающих чувств и эмоций, чем те, в огне которых я хотел бы сейчас сгореть без остатка, – ответил возбуждённый АлХагал.

– Тогда позволь мне с тобой поспорить! И если мне не удастся доказать, то обещаю исполнить любое твоё желание! – сказала удивительная дева, сея в его сердце и разум героя крупные зерна безумного любопытства.

– Ну что же, я весь твой. Удиви меня, женщина, если сможешь! – сдался в конце концов тот, готовясь лицезреть нечто необычное.

И в тот же миг словно по волшебству в руках красавицы появился высокий бокал с искрящийся алой, как кровь, жидкостью, пахнущей ароматом душистых южных роз Солнечной Долины.

– Доверься мне, мой повелитель, и не пожалеешь. Пригуби этот удивительный эликсир из лепестков нежнейших роз, приготовленный мной с любовью. И он тебя сделает неотразимым: точно таким, как я вижу тебя в своих снах. Поверь, напиток способен сотворить чудо – наполнить тебя необычной силой и энергией. И тогда ты сможешь подарить мне незабываемую первую ночь, что станет слаще райского мёда великих Звёздных Богов и крепче адского зелья.

Конунг без заминки осушил бокал до дна, и уже в следующее мгновенье почувствовал, как внутри него, в самых недрах, разыгралась непонятная огненная буря, так что закружилась голова и в глазах на мгновенье всё почернело.

Бедняга пошатнулся и, схватившись обеими руками за живот, рухнул подрубленным деревом на колени. И от боли даже не заметил, как рядом стоящая Амина накинула на его шею крепкие кожаные поводья. А когда зренье слегка вернулось, то сквозь мутную пелену прямо над собой увидел безобразное старческое лицо, бормочущее скороговоркой странную тарабарщину, похожую на заклинание, и почувствовал горечь во рту от мерзкого поцелуя. И тут же зловещий неумолимый хохот пронзил слух.

– Не этого ли ты хотел, мой повелитель?! – гоготало над ним ужасное создание.

Сражённый конунг, хотел было приподняться и оттолкнуть злобную ведьму, но внутренний огонь вновь возгорелся с ещё большей силой, смешавшись на этот раз с кровью и наполнив собой каждую клеточку организма. Невиданная раскалённая боль сковала всё тело, заставив АлХагала позабыть обо всём. Несчастный захотел закричать, но изо рта вместо звуков вырвалось лишь ожесточённое яркое пламеня, тут же вскипятив мозг.

Далее чувство реальности испарилось. И в сером облаке дыма от образовавшегося багрового огненного столба родился свирепый дракон, полный невиданной силы, мощи и гнева. Чудовище выползло на широкий балкон, расправило могучие крылья, и, гневно протрубив трижды в небо, взмыло стрелой в облака. И очень скоро его твердеющий на ходу антрацитовый панцирь почти слился с темнотой полночного неба. Он летел высоко, поблёскивая стальным отголоском света в лучах серебристого диска луны, и иногда в этих вспышках становилось заметно, как этой громадиной управляет некая маленькая фигура, чей раскатистый жуткий смех пугал всю округу.

– Ну давай, повелитель небес, прокати-ка свою возлюбленную! – кричала косматая ведьма, погоняя гигантского виверна, подобно дрессированной лошадке. – Наконец сбылась мечта идиота: теперь ты – властелин мира. А я – твоя королева!

И так страшная парочка летала всю ночь, предавая огню целые поселения. Однако с первыми лучами солнца они оба вернулись в палаты замка. Дракон тут же принял вновь человеческое обличие, а старуха бесследно исчезла. Ведь даже никто и представить не мог, что под удивительной внешностью несравненной красавицы Амины скрывается коварная злая колдунья Морелла, посланная к АлХагалу самой лесной феей Флорефиной, в качестве наказания за убитых ящериц. Для этой цели ведьме была возвращена на некоторое время молодость и было поручено приготовить волшебное зелье из последних погибших птерос, лепестков ядовитых роз с Острова Теней и огненной воды подземных источников Красных скал, что возвышаются в самом сердце раскалённой южной страны Гондвана – дикой Земли Диапсид.

* * *

Вот так, благодаря чёрной магии и злым чарам, на свет и появился первый драконоголовый оборотень, который был рождён для того, чтобы люди знали своё место на земле и никогда не превышали своих полномочий. А проще говоря, виверн стал «карающим огненным мечом правосудия» феи, потому как именно с того момента он повадился каждый вечер выжигать человеческие поселения. И делал это до тех пор, пока людям ничего не осталось, как приклонить в страхе колени перед злобным чудовищем и откупится всем, что осталось.

И алчный Алхагал, получивший всё сразу: бессчётные богатства и невероятную власть, по началу безумно возрадовался. Однако животная сущность вскоре возобладала, не позволив ему однажды вернуться в человеческое обличие. Тогда-то дракону и пришлось покинуть свой замок, и вместе с сокровищами поселиться в одной из пещер высоких Бингальских гор. Именно там он спустя время и ощутил бескрайнее одиночество и отчаяние. Да, он сал безмерно велик, богат и силён, как настоящий властелин мира, но не было на земле ни единого существа, которое бы его не проклинало. И старики говорят, что именно от этих беспредельно мрачных чувств и появились громоподобные огненные песни дракона, ведь сердце в известной степени по-прежнему оставалось человеческим. Поэтому единственным утешением осталось лишь одно, что его жизни отводилось не огромное драконье тысячелетие, а один короткий человеческий век, так как он был не урождённым виверном, а всего лишь драконоголовым перерожденцем.