Музыкальное отражение

– Перестаньте, это же моя вина, – он нервно почесал голову над ухом. – Вы хоть что-нибудь видите сейчас? – он покосился на меня.

Ещё как! Очки-то фейковые, но отыграть надо по полной.

– Вижу, но немного размыто, – я заглянула ему в лицо и нарочно сощурилась. На самом деле я пользовалась тем, что могла открыто и безнаказанно смотреть на него.

– Съездите в оптику, если надо, я подпишу отгул, – Женя выдохнул, успокаиваясь, и прошёл за стол. Он раскрыл принесённую мной папку и бросил как бы невзначай: – Надеюсь, вас не нужно предупреждать, что всё, виденное и слышанное в этом зале, должно здесь и остаться?

– Конечно, Евгений Юрьевич! Я никому не скажу, обещаю, – выпрямилась я. – Это не моё дело, я не буду распускать сплетни.

Не глядя на меня, он как-то задумчиво покивал, будто оценивая, можно ли доверять мне и не лучше ли будет припугнуть или задобрить прибавкой? А потом повернулся.

Я оказалась на бескрайнем поле расцветших красных маков. Нежные лепестки затрепетали на ветру, и воздух насытился дивным дурманящим ароматом. Я упала в глаза Жени и потонула в океане томительного чувства. И что-то такое же безбрежное раскрылось между нами…

А потом зазвонил мой телефон.

Взгляд Селиванова медленно наполнился если не презрением, то крайней степенью неприятия. Мужчина переменился в лице и посмотрел на мой карман, в котором надрывался сотовый, изливая свежий хит металкор-группы. Да, со всеми яркими атрибутами стиля: скоростные гитары, хрипящий скримо, барабанный ритм, как сердце тучного человека, догоняющего уезжающий автобус. И как моё сейчас.

С плеч медленно стекала река мурашек, пока я пыталась вытащить из кармана злополучный телефон, а он, зараза, как назло, запутался в подкладке.

Моего красноречия не хватало описать взгляд Жени. Океаны нежности? Ха, да он так побледнел, что лицо потерял. Мне показалось или его зелёно-голубые глаза напитались оттенком стужи? Боже, от обиды хотелось плакать.

Так испоганить трогательный момент могла только я!

– Господи, выключите уже это безобразие! – голос моего начальника перекричал басы трека. Надо же как он разозлился. – Я же давал чёткие указания!

– Простите, – я наконец выловила проклятый сотовый и отрубила звонок.

Полина потеряла меня. Ух, я ей задам! Да и себе не мешало всыпать – какого чёрта не поставила на вибро? В кои-то веки удалось так близко подобраться к Жене!

Мужчина покачал головой и выдохнул.

– Идите, Мария! Скоро приедут заказчики, мне нужно подготовиться, – сказал он холодно, снова склоняя голову к бумагам и теряя ко мне интерес.

Тишина раздавила уши. Я кивнула и развернулась на выход. Но вдруг стало обидно: почему он так болезненно реагировал на музыку, что запретил радио в офисе и разрешил только вибро режим телефона?

Про это мало распространялись. Указания просто приняли как причуду большого начальника. Похоже, только меня это сильно задевало.

Он не любил всю подряд музыку или выборочно? Допустим, не всякому нравился тяжёлый рок, я лично не переваривала рэп, но были же и более лёгкие стили: эмбиент, лаундж. Классика, на худой конец.

– Евгений Юрьевич, а вы совсем никакие жанры не признаёте? – выпалила я быстрее, чем задумалась о последствиях.

Что я себе позволяла? Ненужная сейчас гордость заставила меня вскинуть подбородок. Ох, Машка, поплатишься ты за этот выпад. Тебе бы промолчать, смиренно склонить голову и ретироваться, как и сделала бы Мария Иванова.

Но кто-то выпустил Керис.

Это мой сценический псевдоним. Музыкальная индустрия: фанаты, коллеги по «Фосфору» и другим группам – знают меня под этим ником.

Женя поднял голову и с удивлением посмотрел на меня.

– Хотите обсудить со мной этот вид искусства? – жёсткие нотки уплотнили голос.

Казалось, сам воздух вокруг меня сжался, а мурашки снова потекли по плечам, груди, ногам. И как он так мог? Кто научил его контролировать чужое тело?

Да, я безумно хотела обсудить с ним и музыку, и всё на свете. Но… И тут в груди стало больно – ему это не нужно. Я покачала головой, а Евгений повторил:

– Вы свободны, Мария.

Я взглянула на его склонённую голову, на тёмные волны густых волос, высокий лоб, длинные ресницы, и вздохнула, едва сдерживая слёзы. Недостижимый.

Развернувшись, я зашагала к выходу.

* * *

Нереально длинный и перенасыщенный событиями день не торопился заканчиваться. Сегодня я специально пришла пораньше, чтобы успеть вечером на концерт, но к четырём часам уже уработалась так, будто неделю из офиса не вылезала. Сначала это столкновение с Женей, потом скоростное завершение проекта, выходка Жабы, и на десерт – разыгравшаяся драма между родственниками, свидетелем которой я невольно стала. Хорошо, что сегодня пятница, завтра отдохну и высплюсь, а уже вечером разгружу мозг на сцене.

Пока я шла на своё рабочее место, мои мысли занимал Егор. Да, впервые за долгое время я думала о другом мужчине, не о Жене. Просто до этого момента я не знала, что у него есть брат. Да ещё такой своеобразный. Но, похоже, не я одна пребывала в неведении.

Мне даже не пришлось спрашивать: едва я вернулась, как Полина принялась рассказывать, как на проходную заявился незнакомый парень и потребовал босса.

– Позор-то какой! – с жаром шептала Краснова. – Он орал матом на Евгения, а все это видели и слышали. Пожалуй, я опущу нецензурные эпитеты, но тот пацан будто нормальных слов вообще не знал, одни ругательства. Селиванов его быстро сграбастал и куда-то увёл.

Знамо дело, куда. Меня до сих пор потряхивало от прожитой сцены. Но удивление и досаду я изобразила мастерски:

– Надо же! Вот чёрт, такое пропустила, пока проектор настраивала! А что за парень?

– Понятия не имею, впервые видела. На заказчика не похож ни по выражениям, ни по одежде. Супер наглый и упрямый хам. Прям на дыбы встал: «никуда не уйду, пока не поговорим!». А где твои очки кстати? – вдруг заметила она.

Меня так и подмывало рассказать подруге о своих приключениях, но я вспомнила, что обещала Евгению «забыть» о случившемся, и посетовала на неуклюжесть:

– Уронила на лестнице. Раскололись в хлам, теперь только новые покупать.

Полина сразу поверила – ожидаемо от меня.

Я невероятно умело поддерживала образ стеснительной, неприметной и неловкой сотрудницы офиса, скрывая любые проявления музыкальной индивидуальности. Безынициативная, мало коммуникабельная, никаких управленческих качеств, но ответственная, исполнительная и трудолюбивая – готовое резюме на Марию Иванову.

Я огляделась: кости начальнику никто не перетирал, все тихонько работали. Это немного успокоило – не хотелось, чтобы по офису гуляли сплетни. Если Женя скрывал наличие брата, значит, так было нужно. Я такого придурка тоже скрывала бы от общественности. Да и вообще, у каждого свои секреты. Мне ли не знать…

Но что у них вышла за размолвка? Я мало поняла из воплей Егора и, жутко заинтригованная, полезла искать информацию о нём в Интернете.

Его личность не была засекречена, и я сразу узнала на фотках того самого грубияна. Двадцатитрёхлетний Егор оказался довольно популярной личностью. Гугл выдал больше ста тысяч результатов. У него даже имелась персональная страница и, читая Википедию, я всё сильнее поражалась контрасту между братьями.

Более известный под псевдонимом Император, младший Селиванов являлся трилл и клауд-рэп исполнителем, приверженцем «новой школы» рэпа. Три альбома, несколько совместных микстейпов[1 - Микстейп (англ. mixtape) – тип звукозаписи, сборник песен, записанных в определённом порядке, представляющий смесь музыкальных фрагментов, собранных в композицию.] с другими исполнителями и длиннющий список треков. Плотность незнакомых слов на страницу зашкаливала. Ни поджанр рэпа, ни принадлежность к какой-то там школе, мне ни о чем не говорили – от индустрии хип-хопа я была так же далека, как Нептун от Солнца, и естественно никогда прежде не слушала Императора. Но решила восполнить пробел при первом же удобном случае.

На «YouTube»-канале Егора обреталось семь с половиной миллионов подписчиков, а клипы переходили в просмотрах за сорок лямов. Во сколько же раз это превосходило статистику скромного канала группы «Фосфор»? Лучше не считать, чтобы не расплакаться.

Но меня больше поразило другое: у Жени брат – музыкант? Как такое возможно? Уж не из-за Егора ли он ненавидел музыку?

У меня аж сердце забилось быстрее от того, что, возможно, я подобралась к разгадке волновавшего меня вопроса. Конечно, не красиво копаться в чужом белье, но Женя мне важен, я хотела узнать его ближе, и всё, происходящее с ним, имело для меня значение.