Сыновья для бывшего

Папа встаёт из-за стола, приближается ко мне.

Встаю с колен, смотрю в упор и наши взгляды перекрещиваются .

– Макар, ты спал с Юлей?

Копец! Он до сих пор не знает из-за чего вышел конфликт.

– У нас всё серьёзно! Мы подали заявление в ЗАГС.

Брови отца ползут на лоб.

– Мак, мозг включи. Какой к черту ЗАГС! Вы сводные!

– Папа!

– Убирайся из моего дома немедленно. Тебе здесь не рады!

Бросаю молящий взгляд на Юльку, но она неприступна. Смотрит мимо меня. Будто я пустое место.

– Юля, пожалуйста, расскажи ему, как было на самом деле. Поверь мне, я готов ради тебя на всё.

– Макар, если ты уедешь сейчас, то сделаешь всем одолжение, – говорит та, которую я боготворил.

Кожа покрывается мелкими мурашками. Обвожу взглядом близких мне людей.

Осознаю, что им фиолетово на меня и мои чувства. Они сейчас думают только о своей боли.

– Юля, ты для меня очень важна! Я уеду, но буду ждать тебя…

Меня провожает гнетущее молчание.

Жутко напрягает. Не выдерживаю эмоциональной драки.

Между нами моментально вырастает стена непонимания, недоверия, отчуждения.

Иду к себе, собираю вещи, звоню матери.

– Мам, я прилечу к тебе завтра. Пожалуйста, ни о чём не спрашивай!

***

Спустя месяц

Юля

Спасает только учёба. Моё призвание – журналистика, и Максим Покровский обеспечил мне осуществление мечты.

Дом – учёба – интернет. Вот и все мои развлечения.

Пасмурная осень с затяжными дождями, хмурое небо и беспросветная печаль за окном усугубляют моё отвратительное настроение. Как Белла сижу у окна, ничего не хочу, считаю дни.

Кажется, радость покинула наша дом навсегда.

А ещё меня нещадно тошнит по утрам. Уже неделю!

Кружится голова… и грудь увеличилась!

Покупаю тест. Молюсь всем богам, закатив глаза, чтобы пронесло. Убеждаю себя в том, что симптомы – всего лишь совпадение.

Смотрю на тест…

… и слёзы катятся градом, падая на две нежданные полоски.

***

Юлия

Сегодня забрали маму из больницы, где она пролежала три недели с переломом ноги. Отчим выделил ей отдельную комнату, чтобы никто не беспокоил. Её физическое состояние в норме, но эмоционально она в полном раздрае. Не хочет видеть чужих людей.

Сама беру поднос с едой, поднимаюсь на второй этаж, захожу в уютную маленькую комнатку.

– Доброе утро! – улыбаюсь, бросая на кровать быстрый взгляд.

– Доброе, – голос грустный, почти безразличный, не окрашен ни одной эмоцией. Как же это на нее не похоже.

Мама лежит поверх застеленной постели в домашнем спортивном костюме. Светлые волосы собраны в низкий хвост. В руках планшет.

Ставлю поднос с горячим завтраком на кровать, и мой взгляд напарывается на плоский живот мамы.

Вздрагиваю.

В такие моменты чувство вины затапливает меня. Если бы мы не встречались с Макаром, мама бы не поругалась с ним. Не упала бы с лестницы, у меня бы родился братишка, а у Максима еще один наследник. Тогда бы старший Покровский перестал наседать на младшего, давить.

Но этих "если бы" не случилось в нашей жизни.

Зато случился секс с Маком, мамин выкидыш, ее сломанная нога и жуткая депрессия Максима.

Понимаю его – в один день потерять сразу двух сыновей.

Макс выгнал Макара из дома, запретил ему приезжать и заблокировал карту. Кошмар!

Мак конечно виноват, но оставить сына у разбитого корыта слишком жесткая мера. Заслужил ли он это?

Парень забрал деньги из университета, оплатил всю сумму за обучение в московский ВУЗ. Значит, сейчас он совсем на мели.

Как жить-то? Мажору, не привыкшему зарабатывать самостоятельно.