Тройной риск

Рядом с ней восседала знаменитость, хотя, конечно же, на тот момент все они оказались в сей категории, так сказать, в силу сложившегося положения. Хенри Джеймсон Хит, вплотную подошедший к полувековому рубежу, в молодости унаследовал весьма приличное состояние, однако до сих пор почти никто из состоятельных людей не считал его ровней. Трудно сказать, состоял ли этот тип в Коммунистической партии или же просто поддерживал ее время от времени своими пожертвованиями, но не секрет, что он регулярно вносил залог за арестованных коммуняк. А недавно ему и самому предъявили обвинение в неуважении к конгрессу, и, по всей видимости, Хиту даже светило непродолжительное заключение. Старый костюм из сирсакера был ему явно мал, а глазки на круглом пухлом лице так и сверлили собеседника.

За Хитом расположилась Кэрол Берк, единственная посетительница, к которой я испытывал хоть какую-то симпатию. Каждый раз, когда у нас собираются гости, их рассаживанием занимаюсь я. Если кто-нибудь из них представляется мне заслуживающим изучения, я усаживаю его в ближайшее ко мне кресло. Так я поступил и с Кэрол Берк, однако, пока я встречал в прихожей Леддегарда, явившегося последним, она самовольно переместилась в другое место, и это мне совершенно не понравилось. Меня не оставляло чувство, что ей стоит уделить внимание. Обсуждая Кэрол Берк, наравне с остальными, сегодня днем с Лоном Коэном из «Газетт», я выяснил, что она считается внештатным специалистом по связям с телевидением, но в действительности услуги ее никому не требуются, что она известна своей способностью очень быстро двигаться и что существует шесть различных версий, почему три года назад ей пришлось покинуть Голливуд. Кроме того, я никак не мог решить, приятно мне на нее смотреть или нет. В случаях когда ответом на подобный вопрос является незамедлительное «нет» (а таковых значительное большинство) или такое же незамедлительное «да» (ничтожное меньшинство), подобная проблема даже не возникает, все и так ясно, но вот пограничные случаи требуют особенно пристального внимания с моей стороны. Именно к этой пограничной категории я и отнес Кэрол Берк, когда она, едва переступив порог, искоса метнула в мою сторону безнадежный взгляд своих карих глаз. Теперь, самовольно заняв кресло, она находилась в целых пяти шагах от меня.

Миссис Бенджамин Рэкелл, сегодня сжимавшая губы еще даже крепче прежнего, сидела в красном кожаном кресле у стола Вулфа.

Он окинул взглядом присутствующих и пророкотал:

– Я не буду благодарить вас за то, что вы пришли, поскольку это прозвучало бы нелепо. Вы здесь по просьбе мистера и миссис Рэкелл. А уж явились вы, чтобы сделать им одолжение, или просто сочли благоразумным не игнорировать их просьбу, несущественно.

Лично мне их присутствие здесь вообще представлялось несущественным. Очевидно, раз Вулф отправил меня на разведку на Фоли-сквер и в убойный отдел, он исходил из версии Рэкеллов, будто Артура лишили жизни коммуняки, которые пронюхали о его работе на ФБР. Однако данная версия прессой не муссировалась, и проболтаться о ней Вулфу никак было нельзя. Если зарабатываешь на жизнь частным сыском и хочешь сохранить лицензию, то раскрывать личность тайного агента ФБР крайне неблагоразумно. И даже если вдруг Артур просто-напросто решил запудрить мозги своей доверчивой тетушке, а сам в действительности был связан с ФБР не более, чем я с «Дочерьми американской революции»…[1] Нет, пожалуй, все равно лучше было держаться от этого подальше.

Поэтому Вулф не мог не только говорить по существу дела, но и позволить себе какого-либо намека на это самое существо. Как он вообще мог говорить?

Тем не менее он произнес:

– Мне не известно, дала ли полиция вам понять, в каком вы оказались положении. Копам не по нраву, что я вмешиваюсь в это дело. С самого утра, как только им стало известно, что мистер и миссис Рэкелл наняли меня, вход в мой дом находится под наблюдением. Вероятно, нынче вечером следили и за кое-кем из вас. Но мы не нарушаем никаких законов: мистер Рэкелл имеет полное право нанимать меня, я – работать на него, а вы – предоставлять мне информацию, если есть, конечно, желание.

– Уж не знаю, как другие, – Леддегард заерзал в кресле, вытягивая длинные ноги, – а лично я не испытываю ни малейшего желания участвовать в сборе информации. Я пришел лишь из вежливости к людям, понесшим тяжелую утрату.

– И они вам за это признательны, – уверил его Вулф. – Теперь касательно вашего положения. Я разговаривал с мистером и миссис Рэкелл вчера, а потом еще раз – сегодня днем с миссис Рэкелл. Понятно, почему вы пятеро оказались в центре внимания газетчиков: все вы присутствовали на обеде, во время которого Артур Рэкелл проглотил капсулу с ядом и умер. Но возможно, у представителей закона имеются и еще какие-то причины вас подозревать. Скажите, были ли полицейские с вами откровенны?

– Чертовски глупый вопрос, – спокойно заявил Хит, однако в баритоне его чувствовалась скрытая агрессия. – Полицейские никогда не бывают откровенными.

– А я как-то знала одного честного копа, – вежливо вставила Фифи Гохин.

– Лично мне кажется, что вы просто-напросто устроили спектакль, собрав нас всех здесь, – сказала Кэрол Берк. – Нужно быть настоящим фокусником, чтобы незаметно вытащить у человека из кармана коробочку для пилюль, подменить капсулу и подкинуть ее назад. А на столе эта коробочка находилась у нас на виду.

Вулф хмыкнул:

– Вы все только и делали, что таращились на таблетницу? Все двенадцать минут?

– Никто и не говорил, что мы на нее таращились! – раздраженно выпалил Леддегард. – Но, согласитесь, осуществить подмену было невозможно.

– Пф! – презрительно пожал плечами Вулф. – С этим мог бы справиться даже простофиля. Надо всего лишь потянуться за чем-нибудь, скажем за булочкой или бокалом, прикрыть коробочку для пилюль рукой, незаметно забрать ее, потом под столом подменить капсулу и вернуть коробочку на место, замаскировав это действие другим случайным неприметным движением. Тут вовсе не обязательно быть профессиональным фокусником.

– Возможно, я чего-то не понимаю, – снова выступил Леддегард. – Но объясните мне: почему подмена обязательно была произведена в ресторане? Разве это нельзя было сделать раньше?

– Конечно же, этого исключать нельзя, – кивнул Вулф. – Ведь вы пятеро – далеко не единственные, кто состоял с Артуром Рэкеллом в отношениях достаточно близких, чтобы знать о том, что он три раза в день, перед едой, принимает витамины в капсулах. Да и возможность совершить подмену была не только у вас. Однако… – Его взгляд обратился влево. – Миссис Рэкелл, не могли бы вы повторить то, что рассказали мне сегодня днем? О субботнем вечере?

Все это время она не отрывала глаз от Вулфа, но теперь повернулась, чтобы уделить внимание и остальным. Судя по выражению лица нашей клиентки, она считала всех присутствующих поголовно, за исключением своего мужа разумеется, коммунистами и убийцами. Затем миссис Рэкелл вновь обратилась к Вулфу:

– Весь тот день мой муж и Артур получали разрешение на отгрузку товара и домой вернулись лишь незадолго до шести. Они отправились принять душ и переодеться. Пока Артур находился в ванной, наша кухарка и экономка миссис Кремп прошла к мальчику в комнату, чтобы забрать в стирку его одежду – рубашку, носки и белье… Это в порядке вещей, она много лет так поступала. Вещи, которые Артур выложил из карманов, лежали на комоде. Миссис Кремп заглянула в таблетницу и увидела, что там пусто. Тогда она достала три капсулы из флакона в ящике – в нем изначально содержалось сто штук, и он уже наполовину опустел – и положила их в коробочку. Это она тоже проделывала ежедневно. Хорошая женщина и опытная домработница, вот только чересчур сентиментальная.

– И у нее не было причин желать вашему племяннику смерти? – поинтересовался Вулф.

– Естественно нет!

– Она, конечно же, рассказала обо всем полиции?

– Конечно.

– Кроме вас четверых – вас, вашего мужа, племянника и миссис Кремп, – кто-нибудь еще находился в квартире?

– Нет. Никого. Горничная уже ушла. Мы с мужем собирались на выходные поехать за город.

– Хорошо, а после того, как миссис Кремп положила капсулы в коробочку, и до того момента, как ваш племянник вышел из душа, заходили ли вы к нему в комнату в течение этого времени?

– Нет. Я к нему вообще не заходила.

– А вы, мистер Рэкелл?

– Нет. – Голос его тоже звучал скорбно, под стать выражению лица.

Вулф снова обвел присутствующих взглядом:

– Значит, мы имеем следующее: Артур Рэкелл принял душ, оделся и положил коробочку с пилюлями в карман. Полиция не желает делиться со мной сведениями, но я читаю газеты. Покинув квартиру, он спустился на лифте и вышел на улицу, и швейцар поймал для него такси. В такси Артур Рэкелл ехал один, и оно доставило его прямиком к ресторану. Оставшиеся во флаконе капсулы исследовали и начиненных ядом среди них не обнаружили. Вот такая история. Вы готовы обвинить миссис Кремп или мистера и миссис Рэкелл? Можете заявить, что один из них убил Артура Рэкелла?

– Это маловероятно, хотя и возможно чисто теоретически, – пробормотала Делия Девлин.

– Да уж, чисто теоретически, – согласился Вулф. – Равно как и то, что Артур Рэкелл решил за обедом свести счеты с жизнью или что капсула с ядом оказалась во флаконе случайно. Но я исключаю эти варианты как слишком уж неправдоподобные, и, полагаю, полиция со мной согласится. Пытливый ум редко исходит из абсолютной уверенности, он должен обходиться предположениями, и на основании представленных свидетельств я выдвигаю гипотезу: когда Артур прибыл в ресторан, яда в капсулах еще не было. Я предлагаю вам оспорить данное предположение. Если не можете этого сделать, значит подмена была произведена в ресторане, и вы должны понимать, чем это для вас оборачивается. Полиция заинтересовалась вами, и я тоже. Вот только вопрос: представляете интерес вы все или же кто-то один? В ближайшее время я намерен это выяснить.

– Вы напугали меня до смерти, – заявила Фифи Гохин. – А я девушка хрупкая, запросто могу отбросить коньки. – Она встала. – Пошли, Ледди, я угощу тебя выпивкой.

Леддегард взял ее за локоть и слегка встряхнул.

– Не торопись, Фи, – ответил он ей мрачно. – Этот парень знает что делает. К тому же он славится своими коктейлями. Давай посмотрим, что будет дальше. Сядь.

– Вздор! Ты просто-напросто испугался за свою репутацию. – Она высвободилась и быстро сделала два шага к столу Вулфа; ее голос зазвучал чуть громче. – Мне тут не нравится. Вы такой жирный, что на вас смотреть противно. Да еще эти дурацкие орхидеи! – Фифи взмахнула рукой и сшибла на пол вазу с мильтониями.

Поднялась суматоха. Миссис Рэкелл поджала ноги, чтобы ее не задела падающая ваза. Кэрол Берк что-то сказала, но я не расслышал. Леддегард вскочил с кресла и кинулся к Фифи, но та бросилась к Хенри Джеймсону Хиту, положила ладони ему на щеки, склонилась и принялась его заклинать:

– Хэнк, я люблю тебя! Ты любишь меня? Уведи меня куда-нибудь и купи выпивку!

Тут вскочила Делия Девлин и, улучив момент, отвесила ей подзатыльник. Удар получился отнюдь не слабым, и Фифи, потеряв равновесие, едва не упала. Тогда Хит тоже поднялся и занял позицию между ними. Делия стояла, сверкая очами, но потом Фифи расстроила пантомиму, принявшись выкрикивать Делии через плечо Хита:

– Не поможет, Дэл! Да, он сейчас с тобой, но мечтает только обо мне! Неужели ты сама не видишь? Лучше отпусти его по-хорошему! А уж я смогу сделать его счастливым, если только он купит новый костюм, перестанет брать на поруки коммуняк и не угодит в тюрьму! Ты понял, Хэнк? – Она провела пальцами по щеке Хита, а затем обошла вокруг стола и заявила Вулфу: – Угостите даму выпивкой.

Я как раз находился рядом, водружая на место вазу с орхидеями. Ковер, слава богу, не пострадал. Крепко взяв Фифи под руку, я отвел ее через комнату к столу рядом с большим глобусом, который мы с Фрицем должным образом оснастили, и спросил, чего она хочет. Она хотела скотч со льдом, и я приготовил его в достаточном количестве. Затем остальные наши посетители также озвучили свои предпочтения, и Кэрол Берк взялась мне помогать. Мистер Рэкелл, сидевший между Делией и Фифи, решил переместиться и занял кресло Кэрол, так что, когда мы закончили с напитками, ей пришлось сесть на его место.

На протяжении сего антракта только двое продолжали сидеть неподвижно и хранить молчание: миссис Рэкелл и Ниро Вулф. Теперь же он в очередной раз оглядел присутствующих и угрюмо произнес:

– Надеюсь, мисс Гохин закончила свое импровизированное представление. Так вот, продолжим. Я пытался ясно дать понять, что вы впятером оказались в затруднительном положении. Я не собираюсь донимать вас подробными расспросами, скрупулезно устанавливая, кто где сидел в ресторане в тот вечер, когда и куда выходил, а также кто что видел или не видел. Полиция наверняка уже над этим поработала, и тут я безнадежно отстал. Я мог бы потратить несколько часов, так сказать, на раскопки, пытаясь отыскать мотив, почему кто-либо из вас желал Артуру Рэкеллу смерти, но у полиции на это тоже было четыре дня, и крайне сомнительно, что мне удастся их нагнать. Раз уж вы оказались столь любезны, что явились сюда по просьбе миссис Рэкелл, полагаю, вы, скорее всего, не отказались бы ответить на ряд моих вопросов, да вот только, боюсь, спрашивать вас особенно не о чем. Скажите, вы собирались вместе после того субботнего вечера?

Они переглянулись. Леддегард уточнил:

– Вы имеете в виду все впятером?

– Да.

– Нет, не собирались.

– Тогда, думаю, вам есть о чем поговорить. Начинайте. А я пока попью пива да послушаю. Естественно, хотя бы один из вас да будет начеку, но остальные могут говорить свободно. Может, скажете что-нибудь полезное.

Кэрол Берк, сидевшая теперь чуть ближе ко мне, издала смешок. Фриц принес поднос, и Вулф открыл бутылку, наполнил пивом стакан, подождал, пока пена не осядет, и сделал глоток. Некоторое время все молчали.

Затем заговорил Леддегард:

– Кажется, не сработало. А вы чего ожидали?

– Тогда мы должны постараться, чтобы сработало, – объявила Фифи. – По мне, так этот толстяк чертовски деликатен, и нам стоит ему помочь. – Она повернулась к мисс Берк. – Кэрол, давай поболтаем.

Примечания