Революционер. Все по порядку

В России традиционно считается, что Первая мировая война – сколько-то детское действо, карандашный набросок, в сравнении с ковровыми бомбардировками, армадами танков, и геноцидом Второй мировой. В какой то мере это так. Но, разрушенные кварталы и этнические чистки – обычное дело и для Великой войны. Фотография – немецкий солдат на улице разбитого ударами артиллерии французского города, 1916 г.

Глава Штаба Ставки Верховного Главнокомандующего, генерал М. Алексеев резко возражает против в вступления в войну на стороне сил Антанты аграрной Румынии. Его мнение разделяет ряд российских офицеров, адмирал А. Колчак, и даже, представьте себе, император Николай Второй. Ранее эта не малая по территории нейтральная страна разделяла конфликтующие стороны. Если она вступит в войну, фронт удлинится на сколько-то сот километров. Слабому союзнику придется помогать материально. Однако, все это не так уж важно, если на данном шаге настаивает Французское союзное командование. Как бы то ни было, 23 августа 1916 г. Румыния объявляет Австро-Венгрии войну. Может быть, по-своему правительство Фердинанда Первого ведет себя вовсе не глупо. Почти 650-тысячная рыхлая румынская армия топчется на границах Венгрии, не решаясь атаковать даже слабо укрепленные пункты. В помощь румынам отправляется 50-тысячный российский корпус. Объединенные силы встречаются с немецкой, австрийской армиями, а также и соединениями активно воюющих болгар. Еще четыре месяца боев – и эпопея завершается. Румыния, русские корпуса теряют 55 000 человек убитыми, 165 000 пленными, Австро-Венгрия и немецкие части – 27 000 бойцов. Фотография – силы Четверного союза победным маршем следуют по улицам Бухареста. Кажется, что население новоявленного союзника только приветствует это событие. Начало декабря 1916 г.

Впрочем, марш представителей Центральных держав по захваченной ими столице – последнее подобное событие Великой войны. В декабре 1916 румынское правительство мотивирует своих солдат обещанием раздачи земли и правом голоса на выборах. Это работает. В решительном контрнаступлении удается освободить 500 кв. км., а после того – заключить довольно выгодное сепаратное перемирие. По окончании войны, в качестве компенсации за все былое, плохое и хорошее, помимо некоторых денежных репараций, восстановленная Румыния получает Трансильванию и Бесарабию. Так же могла бы поступить и Российская империя, при этом, без оккупации своих территорий. Фотография – румынские военнопленные под надзором немецкого солдата. Пригород Бухареста, осень 1916 г.

Петроградская конференция Антанты 1917 г… Здесь собираются послы многих иностранных государств, с 1 по 21 февраля, частично в Царском Селе. Все так еще чинно и изящно. Гостям предоставляется столь сытный, изысканный обед. О-о. Спасибо, мсье. Ну, а где же здесь, простите, ватерклозет? Повестка года – материально-технологическое снабжение России, вопросы задолженности, и все подобное прочее. Затем часть делегатов переезжает в Москву. В ресторане Прага состоится алкогольное возлияние, при котором еще раз, под громкие возгласы и шипение шампанского провозглашается право России на Проливы и Стамбул. Да, все как будто вполне хорошо и приятно

Демонстрация на Дворцовой площади, перед Зимним дворцом. Начало кризиса величайшего государства. Как видно, в манифестации принимают участие широкие слои населения; светские барышни, рабочие, солдаты и офицеры. Это похоже на второе празднование Нового года. Произвольно выбранная фотография. Петроград, январь по старому стилю 1917 г.

Как отмечают современники, совершенно явное брожение в обществе начинается с 29 декабря (16 декабря) 1916 г., времени убийства Григория Распутина. Итак, русского мужчину, состав преступления которого согласно желтой прессе того времени, заключается в любви к алкоголю и женщинам, а также появлению раз в месяц в кругу царской семьи, убивают именитые дворяне. Они не несут за это наказания. «Так ведь они могли бы поступить с каждым из нас, словно в прежние времена рабовладельческого строя. Что изменилось?» – несомненно, подобная мысль посещает людей всех сословий. Не похоже, что после убийства того, кто давал царю «неправильные советы», на монарха снисходят благодать и просветление. Все становится только хуже. Сам Николай Второй относится к убийству Григория Распутина прохладно, и не осознает того, что, лишенный подобного громоотвода, следующий – Он Сам. Фотография – одна из первых, еще вполне благообразных манифестаций на Невском проспекте. Санкт-Петербург, январь 1917 г.

С февраля 1917 г. Петроград, являющийся также и центром промышленного производства России, охватывают массовые, в сотни тысяч человек забастовки. Это уже не шутки. За рабочими с интересом наблюдают солдаты. Военнослужащих здесь около 160 тысяч, при том, что существующие казармы рассчитаны на 20 тысяч. Помимо прочего, столица Империи, так же, как и другие крупные города, является огромной перевалочной базой для военнослужащих, мобилизационным пунктом и лазаретом. Многие военнослужащие, излечившиеся от ран, либо же мобилизованные (четвертая волна, отцы семей) вовсе не горят желанием идти на чужую для них войну. Солдаты примыкают к митингующим. Фотография – Петроград, 23 февраля 1917 г.

Не известно точно, что вызвало в столице дефицит хлеба – нехватка этого продукта при заготовках, или скрытый саботаж работников железных дорог. Скорее всего, верно то и другое. С 6 марта 1917 г. толпы подвергают разграблению хлебные и молочные магазины. На следующий день, получив заверения, что в столице все спокойно и вполне тем удовлетворившись, Николай Второй отправляется в Ставку Верховного главнокомандующего (Могилев, нынешняя Беларусь). Фотография – очередь у продовольственной лавки, март 1917 г., Петроград

Фотография – Александр Львович Парвус (Израиль Лазаревич Гельфанд), Лев Троцкий (Лейба Бронштейн), технический директор Октябрьской революции, и Лев Дейч, в то время – один из лидеров меньшевиков. Израиль Лазаревич – серый кардинал российского и германского социал-демократического движения, марксист, чей тезис: «Чтобы победить капиталистов, надо самим стать капиталистами». Рождение – 1867г., Березино, Минская губерния, семья ремесленника. Затем следует учеба в Одессе, Цюрихе, где происходит сближение Парвуса, уже доктора философии с группой «Освобождение труда». Гельфанд становится литературным агентом М. Горького, популяризует пьесы, кладет в свой карман солидные комиссионные. Вершина революционера – 1915 год, когда Парвусу удается организовать поток кайзеровских денег из Германии в Россию. Эти средства работают на Украине, Кавказе, в Финляндии и Сибири – везде, где намечается национальный раскол. Организуются рабочие стачки с невыполнимыми требованиями, акты саботажа и диверсии. Одновременно средства информации, подконтрольные Парвусу формируют в странах Антанты, США, негативное мнение к России. Марксист и магнат объясняет германскому командованию, как лучше нанести удар его стране (Украина, а не Петроград). Путем манипуляций слухами, владелец множества газет обрушивает курс рубля. Все это каким-то образом соотносится со счастьем русских рабочих…