Бумага и огонь

Что действительно сводило с ума, так это то, что в записной книжке не было ничего конкретного; это было не руководство по использованию, а скорее чья-то личная aide-mеmoire[6 - Памятная записка, шпаргалка (фр.).], которая предполагала, что читатель уже разбирается во всех механизмах и технологиях. Упоминалось лишь, что планируется какое-то обновление системы обеспечения механизмов, которое произойдет извне. Эта информация не особо помогает. Джесс внезапно понял, почему братья Аниты могли погибнуть страшной смертью, если решили поэкспериментировать с одной-единственной соблазнительной подсказкой, которую давала книжка: библиотечные сфинксы не станут просто неподвижно стоять, пока ты ощупываешь их руками в поисках тайного выключателя. Они разорвут тебя на части за такую наглость.

Не говоря уже и о том факте, что существует много видов механических стражей: сфинксы, львы, спартанцы, которые зловеще следили за Джессом во дворе военной части. Очевидно, что у разных моделей кнопки выключения будут расположены в разных местах. «Морган могла бы помочь в этом деле», – подумал Джесс, однако ему придется ждать, когда она сама в следующий раз напишет ему. У него не было возможности самому связаться с ней напрямую. Жаль.

«Как бы поступил Томас? – Джесс зажмурил глаза и представил механического стража, который являлся самым распространенным видом в Александрии: сфинкса. Представил каждую деталь от головы фараона до кончика львиного хвоста, это были внушающие сильный страх существа размером с настоящего льва, вооруженные когтями, а также с огромной силой. Джесс ни разу не видел сфинкса с раскрытым ртом; а клыки у них имелись? Или же у них человеческие зубы? Представлять их с раскрытыми ртами и человеческими зубами, кусающими кого-либо, было еще более жутко. – Куда бы разместил рычаг выключения Томас?»

Томас никогда не строил механических стражей по чертежам Библиотеки, он конструировал только игрушки, кукол да шахматные доски, однако кое-что, что он однажды произнес, показалось теперь Джессу важным. «Нельзя размещать кнопку включения наверху, – сказал он, когда мастерил миниатюрную лошадку. – Плохим решением будет располагать кнопку где-либо, где ее можно нажать случайно. Кнопка должна быть внизу».

Внизу. Однако какой инженер, будучи в здравом уме, захочет засовывать руки под сфинкса, чтобы его отключить? «Кнопка должна быть в таком месте, до которой среднего размера человек может дотянуться», – пришел к выводу Джесс. В этот момент он представил сфинкса так живо, что практически видел его пустые глазищи, таращащиеся на него. Видел неподвижную голову фараона. Видел человеческое лицо с носом и ртом. Видел подбородок. Видел шею, переходящую в широкое, мускулистое львиное тело.

«Открывается ли у него рот? Стал бы Томас прятать выключатель во рту? Не стал бы, если бы существовал риск того, что челюсти могут захлопнуться», – решил Джесс. Тут дело в эффективности и безопасности.

Джесс не знал наверняка, но от мысли о том, что братья Аниты, должно быть, проделали такое же мысленное упражнение и ошиблись, у него побежали по телу мурашки. И когда настал момент последнего решающего испытания, они лишились жизни. Тогда неудивительно, что Красный Ибрагим не воспользовался информацией, указанной в книжке. Он уже и без того многим пожертвовал. «А Анита решила отдать мне книгу, чтобы я тоже попробовал, получив взамен неплохое вознаграждение». Какая хитрая. Ее родные в этом случае ничем не рискуют, а если Джессу удастся то, что не удалось ее братьям, она, вероятно, выкупит информацию у Джесса обратно.

Джесс снова сложил записную книжку и все свои бумаги с переводами в контрабандистскую сумку, спрятал и лег спать. Ночь, к счастью, оказалась щедра на покой и тишину, однако сны Джесса не были такими уж спокойными, ему чудились кровь, пламя и смерти, а еще крики Томаса, когда Джесс во сне бежал по бесконечному коридору к другу на помощь, но никак не мог добраться.

Он проснулся с горьким привкусом пепла во рту и осознал, что до рассвета еще далеко. «Ну и хорошо», – подумал Джесс. Он рассказал Глен, Вульфу и Санти обо всем, что знал о Томасе. Однако были и другие люди, которые должны узнать правду.

И Джессу необходимо было ощущать, что он что-то делает, а не сидит сложа руки, даже если его действия лишь создают иллюзию прогресса.

На завтрак у Джесса было миндальное пирожное, которое он купил у уличного торговца на пустынной утренней улочке и которое он съел по пути к гавани. Александрия являлась городом столь прекрасным, что дух захватывало, и, сколько бы времени Джесс тут ни проводил, он не переставал дивиться этой красоте. Нынешним утром корабли покачивались на воде в тени, а вот высокая верхушка пирамиды серапеума буквально пылала в свете восходящего солнца. День обещал быть ясным, и море выглядело спокойным, как молоко.

Длинная, прямая дорога вела на другую сторону бухты, в сторону острова Фарос, а там, занимая огромную часть острова, располагался громадный Александрийский маяк. Он был выстроен в форме пирамиды из трех квадратных зданий, расположенных одно на другом и образующих изящную башню в верхней трети своей высоты. Верхушка маяка сияла золотом, там стояла статуя Хатхор[7 - Хатхор – богиня неба в мифологии Древнего Египта.] с поднятой к солнцу рукой, и рассвет отбрасывал на маяк тень, нежно-оранжевую на вершине и сумрачно-синюю у подножия. Даже в столь ранний час во дворе маяка виднелись прохаживающиеся по своим делам фигуры в мантиях: без сомнений, ученые и работники Библиотеки, направляющиеся на работу. Всего было четыре главных входа, по одному с каждой стороны квадрата, все были открыты, однако их сторожили механические сфинксы.

У Джесса не было никаких причин полагать, что сфинксы на него нападут. В конце концов, никто не сомневался в том, что он являлся солдатом библиотечной армии; на руке у него был браслет служащего, который видно издалека, да еще и свежая официальная униформа. Однако Джесс не хотел, чтобы кто-то мог узнать, что он сюда приходил, на случай, если за его перемещениями следят. Джесс не стал пробираться по территории тайком и не избегал стражу. Он просто-напросто… слился с толпой.

Понадобилось всего пять коробок с пирожными, стопка из которых скрывала лицо, а затем нужно было дождаться, пока группа библиотечных солдат прибудет к маяку на службу. Джесс пошел следом за ними и постарался шагать как можно более уверенно.

Сфинксы повернули свои головы, наблюдая за ним, однако, учитывая, что лицо Джесса загораживали коробки, они тут же потеряли к нему интерес и начали сканировать остальных проходящих мимо профессоров, стражников и помощников. Механизированные стражи были настроены вычислять греческий огонь и запах подлинных книг, однако аромат выпечки отлично скрывал любой намек на контрабандистскую сумку с ремнями у Джесса под формой.

Выпечка пахла настолько вкусно, что у Джесса снова заурчало в желудке.

Джесс остановился во дворе, чтобы перевести дыхание. В тридцатифутовых стенах, которые одновременно служили защитой от моря и от любых неприятелей, все по-прежнему скрывали ночные сумерки, хотя кое-где в нишах и горели светильники. По краям стояли длинные мраморные скамейки, у каждой из которых располагался маленький, ухоженный садик со статуей какого-нибудь бога, каким-либо образом связанного с учебой и знаниями. Вон там, в дальнем углу, Афина[8 - Афина – богиня мудрости и военной стратегии в древнегреческой мифологии.] вскидывает копье, а на плече у нее сидит сова. У Сарасвати[9 - Сарасвати – богиня мудрости, знаний и искусства в буддизме и индуизме.] свой мирный садик, где ее статуя сидит с лютней в руке у маленького фонтанчика. Вавилонский Набу[10 - Набу – бог мудрости в аккадской мифологии.] и египетский Тот[11 - Тот – древнеегипетский бог мудрости.] расположились в своих рощицах, оба являются покровителями писцового искусства. Во внутреннем дворе маяка создавалось ощущение, что находишься в каком-то древнем мире, однако в то же время в мире очень живом и активном, по которому ходят тысячи человек каждый день и наслаждаются каждым шагом. Античный и современной одновременно.

Маяк устремлялся своим шпилем к небесам. Издалека он казался большим, а вблизи оказался огромным – и древним, древнее даже, чем большинство зданий в Александрии. К его стенам прикасалось такое количество рук и плеч, что пространство на уровне головы Джесса выглядело буквально стертым. А каменные ступеньки, ведущие внутрь, стерлись по центру, намекая на сотни тысяч – если не миллионы – ступавших здесь ног.

Джесс начал подниматься по извилистой лестнице, которая казалась бесконечной. В середине стоял работающий на паровом двигателе подъемник, однако выглядел он медленным и переполненным людьми, да и Джесс не особо доверял механизмам нынче. Когда он добрался до двадцать второго этажа, у него лишь слегка сбилось дыхание. Пусть тренировки в военной части и были чертовски изнурительными, но они явно приносили результат.

Джесс постучал в закрытую дверь, стараясь удержать и не уронить коробки, которые держал в одной руке. А затем услышал приглушенный голос, приглашающий его войти. Он шагнул внутрь, закрыл за собой дверь и поставил стопку коробок на стол, осторожно избегая документов, разбросанных по столешнице.

Затем Джесс поднял взгляд и встретился с изумленным взглядом профессора Халилы Сеиф.

Она выглядела точно так же, какой помнил ее Джесс, словно нескольких месяцев со дня их последней встречи и не проходило: симпатичная, сдержанная, скромно одетая в свободное платье с цветочным орнаментом под разлетающейся профессорской мантией. Ее бледно-розовый хиджаб аккуратно обрамлял лицо, подчеркивая большие карие глаза.

На мгновение Халила замерла от удивления, а затем по-девчачьи радостно взвизгнула, подбежав к столу, бросилась к Джессу и обняла его так крепко, что он поразился силе, заключенной в ее столь хрупком на вид теле.

– Джесс! Я так рада тебя видеть! – воскликнула она. – Что ты здесь делаешь?

– Завтрак принес, – сказал он и указал на гору коробок с пирожными. – Подумал, ты проголодаешься.

– Ты думаешь, меня здесь голодом морят? Или нас ждет великий голод? – Она похлопала его по плечу своей элегантной, маленькой ручкой, а затем подтолкнула к двум креслам, стоящим у окна. Вид отсюда на Александрию открывался шикарный. Морские птицы летали на уровне глаз, а улочки, уставленные зданиями, внизу вились по холмам вокруг гавани. Огромный александрийский серапеум возвышался в небе, стоя рядом с мрачной, черной Железной башней. Халила не обратила никакого внимания на вид из окна. С радостной улыбкой она наклонилась вперед, сложив руки на коленях, и спросила:

– Так что ты здесь делаешь? На самом деле?

– Я хотел тебя увидеть, – ответил Джесс. Это была правда и неправда одновременно. Халилу он считал своим другом. И гениальным человеком. И восходящей звездой Великой библиотеки. Когда они проходили вместе обучение у профессора Вульфа, она была членом их команды, как и все остальные, быть может, даже одним из главных членов команды, но вот теперь… теперь она быстро продвигалась по службе в профессуре. В один прекрасный день она станет великим человеком. Будет обладать властью. Может быть, даже займет место архивариуса.

Если не погибнет из-за Джесса. «Мне не следует ей ничего рассказывать, – подумал он. – Я испорчу ей жизнь. Все испорчу».

Однако Джесс знал Халилу достаточно хорошо, чтобы понимать, что она и сама выяснит правду и тогда не станет благодарить его за желание ее защитить.

Джесс медленно взял одну ее руку в свои и тихим голосом произнес:

– Здесь безопасно разговаривать?

– Да, – ответила она таким же тихим голосом. – Мои беседы никто не отслеживает. Однако нам все же лучше вести себя осторожно. И как бы я ни была рада тебя видеть, не следует тебе задерживаться здесь надолго.

– Знаю, знаю, – сказал Джесс. – Я расскажу все коротко. – Однако он вдруг понял, что ему не удастся смягчить правду и Халила не обрадуется услышанному. Поэтому лучше уж расправиться со всем поскорее. – У меня есть доказательства того, что Томаса не казнили, как сказал нам архивариус. Есть все основания полагать, что Томас до сих пор жив и находится в тюрьме.

Улыбка Халилы дрогнула, а затем исчезла. Ее карие глаза застыли на лице Джесса на несколько долгих, молчаливых мгновений, и он засомневался, что она слышала его слова. Затем Халила поднялась на ноги, резко и уверенно подошла к двери и заперла ее на замок.

– За дверью появится знак «Не беспокоить», – сказала она. – Моя помощница может прийти в любую минуту. Я не хочу, чтобы она все это слышала. – Голос Халилы звучал совершенно непринужденно, как будто Джесс сообщил ей о том, что после обеда будет дождь или что шафран на рынке подорожал. – Я бы спросила, в порядке ли ты сам после подобной новости, но полагаю, могу догадаться.

– Ты выглядишь вполне спокойной, – заметил Джесс.

Халила развернулась к нему лицом. В ее глазах теперь блестели слезы, которые угрожали вот-вот покатиться по щекам.

– Да неужели? – спросила она. – Кто сказал тебе, что Томас может быть жив?

– Никто, – ответил Джесс и рассказал ей вкратце историю о незаконной книге и о том, как поведал все Вульфу, Санти и Глен. – Санти беспокоится о том, что теперь все мы можем совершить какой-нибудь необдуманный поступок. Сказать честно, он может быть прав.

Халила снова подошла к своему креслу и села, а затем растерянно промокнула глаза рукавами своей мантии. Моргнула несколько раз, и слезы исчезли, а глаза вновь заблестели уверенно и серьезно.

– И ты в это веришь? – спросила она у Джесса. – Ты в этом уверен?

Она хотела, чтобы Джесс вел себя разумно, не полагаясь лишь на эмоции. Он задумался на мгновение, собираясь с мыслями, а потом произнес:

– Думаешь, я веду себя как адвокат Дьявола?[12 - Адвокат Дьявола – тот, кто намеренно вступает в спор ради спора.] Но да, ты права, все выглядит точно как обман, к каким любит прибегать архивариус, – признался Джесс. – И, быть может, он бы специально все устроил так, чтобы я потратил несколько месяцев, стараясь изо всех сих раздобыть эту информацию. Так что нет, я не до конца уверен. Пока не уверен. Вероятно, мы вообще никогда не будем уверены до конца. Вероятно, нам остается лишь рискнуть.

– Ты должен быть уверен, – сказала Халила. – Если это ловушка…

Она не сказала прямо, что сама многого может лишиться из-за подобной авантюры, однако Джесс и так прекрасно это понимал.

– Нам нужно отыскать документы о том, где Библиотека содержит своих самых опасных преступников, – сказал он. – Только вот я не знаю, как их искать, так что полагаю, здесь потребуется твоя помощь. Ты находишь информацию лучше всех, с кем я знаком.

– Не сомневаюсь, – на щеках у нее появились ямочки, когда она очаровательно улыбнулась, молча над ним насмехаясь. – И ты хочешь, чтобы я этим занялась?

– Осторожно. Халила, я серьезно: осторожно.

– Разумеется, я понимаю, как это рискованно. – Она сделала паузу, а потом снова села ближе к Джессу, сложив руки на коленях. – Джесс… Проведя последние несколько месяцев здесь, в маяке, до меня дошли… тревожные новости насчет профессора Вульфа. Что он сам не свой или даже…