Чужие. Охота на жуков: Антология

– Канетти был прав, – сказала она. – Погоды тут переизбыток. Очень сильный боковой ветер из-за надвигающейся грозы.

– Значит, точно садимся на упаковочный пресс, – ответил Теллер.

– Я скажу Канетти, – отозвалась Роджерс.

* * *

Теллер смотрел на экран, пролистывая фотографии устройства, к которому они приближались: общий вид и чертежи в разрезе, крупные планы похожих машин за работой и фотографии из рекламных брошюр «Вэйланд-Ютани». Комбайн 868 «Церера», модель для сборки урожая. Общая вместимость 210 000 метрических тонн, 297 метров в длину. Корпус покрыт слоем ярко-желтого полимера, устойчивого к влиянию внешней среды. Чертова громадина.

Теллер был морпехом в четвертом поколении. Он вырос в Аннаполисе[2 - Аннаполис – столица штата Мэриленд, где находится Военно-морская академия США.], и в детстве много часов провел в знаменитом музее Военно-морской академии. Машина для сборки урожая напомнила ему старые авианосцы, стоявшие на приколе в музее, словно трофеи. Древние корабли ушли в прошлое вместе с устаревшей школой военных действий лет за шестьдесят до его рождения. Но дух их продолжал жить в десантных кораблях класса «Конестога», таких как «Монторо» и в еще более массивных боевых крейсерах класса «Геллеспонт» – совокупность принципов дизайна кораблей, когда-то царивших над океанами, была перенесена на космические корабли.

Визуально те же принципы сохранились в конструкции громадных машин для сбора урожая, установленных на гигантские гусеничные траки и запрограммированных на бесконечный сбор продукции с равнин генномодифицированных агро-миров, таких, как планета LV-KR 115.

Машина, к которой они приближались, с серийным номером 678493, относилась к модели «Конс»[3 - Конс – древнеримский бог зерновых культур, запасов зерна, зернохранилищ и т. д.]. Исполина обслуживала команда из шестидесяти восьми человек, сменявшихся каждые пять лет непрекращающейся круглосуточной работы по посадке, уборке урожая и заморозке собранной продукции. Радиоуправляемые транспортные корабли доставляли готовую продукцию в орбитальные хранилища, откуда ее забирали специальные танкеры. И так пять лет. Жуть, а не жизнь.

«Конс» был одним из двух работающих на LV-KR 115 комбайнов. Через шесть недель после начала очередного цикла команда сообщила о неполадках в работе машины. Затем контакт с командой пропал, а через некоторое время система отслеживания Компании показала, что комбайн сошел с запрограммированной сетки перемещения. «Деметра», второй комбайн, работающий на LV-KR 115, пытался было установить контакт и пять раз посылал на «Конс» спасательную группу, но все попытки провалились из-за плохой погоды. Старший офицер «Деметры» сделал запись в бортовом журнале: «Самые сильные ураганы из всех, когда-либо виденных на LV-KR 115». Имеющаяся информация подтверждала, что планета страдает от сезонных штормов, но последние три месяца в ее атмосфере творилось что-то неописуемое.

Все полеты в атмосфере были прекращены, но десантные катера типа UD4L «Шайенн» относились к всепогодным аппаратам, и видали еще и не такое. Пилоты-десантники тоже были куда лучше обучены, чем обычные контрактники Компании. Теллер был свидетелем того, как Канетти вручную посадил катер посреди песчаной бури, при порывах ветра скоростью до 200 километров в час.

Для того чтобы догнать комбайн, никаких усилий не требовалась. Исполинская машина ползла по равнине с максимальной скоростью семь километров в час, что делало посадку на нее до смешного простой.

К тому же, три недели назад «Конс» вообще остановился.

– По-прежнему думаете, что дело в системе двигателей? – спросила Роджерс.

– Поломка двигателей объясняет остановку машины, но не отсутствие связи, – ответил Теллер.

– Может, проблема с энергетической установкой?

– Включая и запасную? Какое-то уникальное невезение. К тому же, Компания четыре раза пыталась перезапустить системы через удаленную связь. Они не получили сигнала неисправности. Они вообще никакого сигнала не получили.

– Да я ж говорил, – подключился к разговору сержант Бозе. – Сдается мне, там у какого-то идиота съехала крыша.

Бозе отсоединил ремни безопасности, поднялся на ноги и встал позади их кресел, придерживаясь за страховочную петлю, присоединенную к проходящей над головой штанге. Катер по-прежнему трясло, и Бозе слегка покачивался в такт толчкам и вибрации кабины.

– Может быть, – сказал Теллер. Печально, но факт: несмотря на все меры безопасности, дополнительный запас прочности, дублирующие системы и тому подобные меры, основной причиной поломок дорогостоящих механизмов по-прежнему оставались человеческие действия. Несмотря на жесткую систему отбора и психологическое тестирование, работники на долгих вахтах порой срывались. Один такой деятель с оружием мог уничтожить команду и внутренние системы гигантской машины, что объясняло все имеющиеся факты.

– Мне кажется, это куда вероятнее, чем «может быть», – заметил Бозе.

– Именно поэтому берем пластиковые пули, – Теллеру совершенно не хотелось, чтобы кто-то из его отряда пострадал от случайного перекрестного огня, поэтому магазины ко всему оружию взвода были помечены голубыми наклейками «нелетальные боеприпасы».

Бозе только пожал плечами. Все равно у каждого члена отряда были с собой боевые патроны.

Раздался громкий сигнал.

– Внимание, посадка через две минуты! – прозвучал из динамиков голос Канетти.

– Всем приготовиться! – прокричал Бозе, обернувшись к замершим в посадочном снаряжении десантникам. – Как только загорится сигнальная лампочка, быстро на выход!

Морпехи поднялись и принялись в последний раз перед высадкой осматривать снаряжение, готовые немедленно отсоединить страховочные ремни.

– Защитные щитки, очки, газовые маски, – напомнил Теллер. – В воздухе полно пыли и грязи, причем все это движется с большой скоростью. Постарайтесь как можно быстрее попасть внутрь машины. Лица не открывать, пока все не окажутся внутри. Если мне придется распекать кого-то из вас за очередную дурацкую выходку, я хочу, чтобы вы были в состоянии видеть и слышать весь процесс.

* * *

Канетти плавно двинул штурвал от себя. До поверхности кожуха оставалось метров сорок, катер, включив режим вертикального взлета-посадки, осторожно опускался кормой вперед на минимально возможной скорости. Воздух был до того грязный, что казалось, вокруг машины крутятся хлопья черного снега. Резкие боковые порывы ветра скоростью до 160 километров в час. Нулевая видимость. Канетти включил было омыватели, но стало только хуже: несущиеся в воздухе частицы почвы или мелкие остатки обработанного зерна превратились в жидкую грязь, словно кто-то плеснул черную краску на кварцевое стекло кабины пилота.

Канетти переключился на датчики наблюдения. На экране возникло объемное изображение земли рядом с комбайном и огромной борозды, прорезающей почву – след от гусениц гигантской машины. Пилот отрегулировал изображение, и внезапно прямо перед его носом возник бок «Конса», поднимающийся в высоту, словно стена огромной дамбы.

– Вот дерьмо, – тихо сказал Канетти и резко потянул штурвал на себя. Завыла сирена, предупреждая о возможном столкновении. На панели управления замигали датчики опасности. Катер резко тряхнуло, двигатели протестующе взвыли. Штурвал почти не слушался рук, словно приклеенный. Канетти доверял автоматической системе вертикальной посадки, но сейчас он боялся, что крутящаяся снаружи грязевая взвесь забьет воздухозаборники и сопла двигателей. Автопилот и компьютерная система управления держали катер в воздухе, словно жонглер, балансирующий вращающимися тарелками на конце шпаги. Задача постоянной корреляции посадочных векторов и работы двигателей была не под силу человеку.

– Ну же, давай, – прошептал он.

Комбайн был огромен. Канетти подкорректировал резкость изображения и запустил сравнение изображения с имеющимися чертежами агрегата. Раздался тихий сигнал, подтверждающий, что изображения совпадают. Как пилот и предполагал, глядя на следы гусениц, они приближались к исполинской машине с левого борта. Канетти не хотел доверять своим инстинктам, катер легко могло развернуть в слепящем месиве, через которое они летели.

Он переключил экран на передний обзор и поискал взглядом кожух упаковочной секции. Упаковочный блок представлял собой длинную крытую платформу, напоминающую транспортный ангар с открытыми боковыми погрузочными воротами. Низко нависающая крыша предоставляла мало места для маневрирования. Канетти и автопилоту предстояла непростая задача: завести катер на платформу под низкой крышей через боковые ворота ангара, почти равные по ширине катеру.

– Приготовиться к посадке, – передал он по радио экипажу. Посадочные двигатели работали на пределе возможностей. Что с автопилотом, что без автопилота, серьезный порыв ветра мог снести катер вбок и смять его о корпус комбайна или же о нависающую крышу погрузочной секции.

– Слушай, тебе хоть нормально платят за такую дерьмовую работенку? – Роджерс говорила спокойно и размеренно, чтобы не нарушить его концентрацию.

– Какое там, – отозвался пилот.

Господи боже, ну кто же делает такую низкую крышу! Резким движением Канетти выключил сигнал, предупреждающий о возможности столкновения. Он и сам видел, насколько опасен маневр, и это завывание действовало ему на нервы.

– Ну, давай, потихонечку… – шептал пилот машине.

Двадцатипятиметровый десантный катер мягко, боком, вплыл в отверстие погрузочного ангара. Даже хвост не поцарапал. Сквозь крутящуюся в воздухе грязь Канетти разглядел палубу ангара и опустил машину.

Контакт. Посадочные шасси спружинили, катер чуть подпрыгнул, и пилот почувствовал легкий боковой дрифт. Металлический скрежет. Катер замер.

– Все на высадку! – закричал Канетти в микрофон.

* * *

Роджерс выдвинула трап и открыла внешний люк. Вихревой ветер в сочетании с резкой переменой давления едва не сбил морпехов с ног. Грузовой отсек мгновенно заполнился крутящейся в воздухе грязью. Теллер слышал, как ее мелкие частички барабанят по броне, а его защитные очки словно поливали из брандспойта.

– Пошли! – резко приказал Бозе по внутренней связи.

Отряд двинулся вперед. Это явно нельзя было назвать самой динамичной или героической высадкой в истории морпехов: медленно продвигаясь против крутящегося вихря, бойцы скорее напоминали классическую цирковую пантомиму.

– Направляйтесь к шлюзу, – приказал Бозе, идущий во главе отряда. – О’Дауд, приготовь этот чертов страховочный трос!

Они шаг за шагом продвигались к шлюзовому люку в связках по пять человек. Идущие первыми тащили специальные карабины для крепления тросов, но идти приходилось медленно, сильно наклонившись вперед и борясь с ветром за каждый шаг. Последние в группе медленно вытравливали тросы с катушек, закрепленных в грузовом отсеке катера.

– Господи! – протестующе выдохнул рядовой О’Дауд.

– Господь любит тебя, сын мой, – отозвался Бозе. – А ну давай цепляй трос!