Дзея

И у себя прошу прощенья.

Я не прощаю сам себя,

Но и тебя я не прощаю,

Когда-то ты поймешь меня,

Но будет поздно, я растаю.

Сегодня у дружу с собой,

Сегодня воскресенье,

Сегодня длится много лет.

Какое невезенье.

Май 1984

Кризис

Мой траур сидит на дереве,

Не плечах моих, на шее,

Печалит меня то, что ушли надолго счастье и радость.

Кризис как мороз наступил, жжет и плечи опускает.

Я сам не свой и помочь мне нельзя,

Я дойду полосой черной к белому,

Все пройти, испытать заставляет жизнь,

И душа кризисует досадно.

Не печаль моя, не она тоска,

Не про то, что писал, я думаю.

Я пришел к концу

Февраль 1985

Туман

Капельки тумана стоят в воздухе без движения.

Атмосфера состоит из капелек.

Кажется, возьми город сейчас и выжми,

И как много воды окажется во всех закоулках,

Ямах, на каждой стене, на окнах, на траве,

На подернутых как будто сединой желтых кронах.

Тишина.

В тумане и тишине рождаются шпили, островерхие крыши.

Северная изящность, легкость и тяжесть.

В тишине и обреченности на увядание,

Среди шепчущихся капелек

Отголоски хорала.

День, похожий на увядание, серый,

Серое небо, серые желтые деревья, туман, орган.

Люди спешат, не видят друг друга,

В их легких тоже капельки и они тоже слышат орган.

Гляжу на высокие, сводящие кверху две линии церковные окна.

Деревянные скамьи, церковь пуста.

Слушаю, замерев.

Сентябрь 1984

Поверьте

Что волнует меня, человека?

Даль эховая, близь сложная?

Цель моя заветная?

Как клятва в рабстве – завет?

Нет.