Судьба изгоя

Миндовг, изнасиловал его жену. После чего она, не пережив позора, наложила на себя руки. Как такое простить? Ну, а потом, естественно боясь мести, Миндовг попытался избавиться и от старого друга. Давмонт, опередил короля. Он отомстил за жену. Но при этом погибли ни в чем не повинные молодые сыновья, подлого князя. Давмонт не желал их смерти. Но так вышло. И теперь он сам стал убийцей. Чтобы остаться в живых, пришлось бежать из родной земли. Так он превратился в изгоя.

Старый князь опять тяжело вздохнул. Он не сожалел о том, что отомстил. Он сожалел о том, что ему, по сути, нечего оставить своему сыну. Псков, не их отчина. Это вольный город. Но, не смотря на всю свою вольность, во многом зависит от соседей. Давмонт испытал это на себе, когда его выгоняли из города.

Еще недавно, Псков считался пригородом Новгорода. И городу стоило больших жертв и страданий, для оплаты своей свободы и независимости. Но на богатеющие земли, Владимирские князья прочно глаз положили. В Новгородском-то кремле, давно уже князья из этой династии заправлять городом пытаются. Псковичи, тоже их управление попробовали, дважды. Но потом, как клещами в Давмонта вцепились. И больше ни на угрозы, ни на уговоры князей из Залесья, не реагировали.

Понятное дело, Владимирский князь Ярослав, такому положению дел не обрадовался. Но и сделать ничего не смог. Хоть и пришел в Новгород с сильной дружиной. Да подбивал Новгородцев войну Пскову объявить. Чтобы его, Давмонта, из города силой выгнать. Отказались Новгородцы от такого предложения. И войну объявлять своему все еще пусть почти и самостоятельному, но пригороду, не стали. Поэтому пришлось Ярославу оставить город в покое, а потом и вовсе, вместе с псковичами, плечо к плечу, против Ливонского ордена стоять. В жестокой битве возле Кергольма, вместе, они разбили войска Ливонского ордена. А потом огнем и мечом, прошлись по землям подначальных ордену Эстов, до самого моря.

Правда, потом Давмонту одному пришлось от мести меченосцев отбиваться. Целых три года, он с Ливонским магистром Отаном силами мерялся. Пока, в конце концов, не свалил его в личном единоборстве. После той памятной битвы, целое поколение в Пскове выросло под мирным небом. Только вот, после его смерти, ведь все по новой начнется. В этих играх, между князьями Владимирскими, Новгородом и Псковом, сын легко может свою голову бесславно сложить. Слишком молод он еще, для политических игр. Слишком доверчив. Ни одного отца, такая перспектива для сына, радовать не будет. Князь посмотрел на дремавшего недалеко от его ложа лекаря.

–Мил человек. Позови ко мне сына. – Попросил, разбудив его князь.

Лекарь встрепенулся. Молча кивнул головой и направился к двери. Никто не знает, о чем долгое время говорили сын и отец. После этого разговора, Давид несколько дней бродил по Псковскому кремлю в глубокой задумчивости.

Богуш, только вернулся со стен кремля. Где он нес караульную службу. Как к нему тут же подошел Тур.

–Слышал новость?

–Какую? – Недовольно буркнул Богуш.

–Как это, какую? Об этом уже вся дружина, как растревоженный улей гудит. – Удивленно посмотрел на него Тур.

–О чем гудит? – Устало посмотрел Богуш на друга. – Слушай, я только сменился. Так что говори сразу толком, что тут такого произошло, пока я на стене вышагивал. Честно, устал. Не до новостей. Отдохнуть просто хочется.

–Давид себе из дружины, охотников набирает.

–В набег, что ли собрался? – Сладко зевнул Богуш.

–Да нет паря. – Покивал из стороны в сторону головой Тур. – Не в набег. Говорят, он в Литву уйти собирается.

–Как это, в Литву? – Сонливость как рукой сняло. – Зачем?

–А ты как думаешь?

–Да ничего я не думаю. – Махнул рукой Богуш. – Я просто не понимаю, зачем ему из родного города уходить куда-то?

–Этот вопрос, сейчас многие себе задают. Но я не об этом. Ты со мной, в дружину к Давиду пойдешь?

–Тебе вот прямо сейчас ответить? Не разобравшись в чем дело?

–В чем ты тут разбираться собрался? Вопрос-то простой. Пойдешь с Давидом или нет?

–Если ты идешь, то и я пойду. – Пожал плечами Богуш. – Куда я от тебя денусь? А теперь, ради бога отстань. Дай отдохнуть немного.

Спустя неделю после этого разговора, скончался князь Давмонт в своих покоях. Горьким плачем по князю, и неподдельной скорбью, встретили это известие Псковичи. Любили его горожане. За воинское умение, за доброту да за щедрость. Не на словах беспокоился он о людях, а делами то беспокойство подтверждал. Сирот, убогих да немощных, поддерживал. Всегда и всех, не различая рангов, по справедливости судил. Первым, на восточной Руси город каменной стеной огородил. Да денег своих на постройку не жалел. За каменной стеной, жить-то спокойней и безопасней. Не удивительно, что за таким князем Псковичи, готовы были идти хоть в огонь, хоть в воду. Но вот не стало защитника и опоры. А впереди, только пугающая неизвестность.

Через несколько дней, после похорон отца, из города отъехал с небольшой дружиной Давид. Дружинники, все больше молодежь в основном. Сыновья да внуки тех воинов, что когда-то с Давмонтом в Псков пришли. Отцам да дедам на родную землю, где родились и выросли, путь заказан был. Но может их наследникам улыбнется счастье. Может, удастся вернуть то, что их родители когда-то потеряли.

Весь город сбежался, чтобы проводить княжича. Женщины, как всегда в таких случаях бывает, когда близких людей в неведомый путь провожаешь, подвывали, уткнув лица в платки. Мужчины тяжело вздыхали, отводя хмурые взгляды в сторону. Все понимали, что Давид, приносит сейчас себя в жертву. Княжич, становясь на путь изгоя, ради их спокойствия. Останься он в городе, это вызовет сильное раздражение и недовольство в Новгороде, да Московском княжестве. Вслед за этим недовольством и до войны, между соседями, недалеко. Тут и так врагов хватает. Только отбиваться поспевай. Так что междоусобная грызня, совсем ни к чему. Ни простому люду, ни купцам с боярами.

–Если нужда во мне будет, зовите. – Остановившись в городских воротах, обратился на прощание к горожанам Давид. – Где-бы я не находился. Чтобы не делал. Всегда на ваш зов откликнусь. – И пришпорив коня, выехал из города, более не оборачиваясь.

Горожане, еще долго стояли на городских стенах и печально смотрели в ту сторону, куда уехал княжич. Тяжким камнем на сердце, лег им отъезд Давида из города.

–Ну вот. Нет у нас теперь дома, друже. – Почему-то улыбаясь, хлопнул рукой по плечу Богуша Тур. – Теперь, мы мало чем от лихого разбойного люда отличаемся.

–Ну и чему тут радоваться? – Бросил хмурый взгляд на друга Богуш.

–Да я не радуюсь. – Отвернулся от него Тур. – Так, я пытаюсь свою грусть-печаль куда-нибудь поглубже засунуть. Да страх свой, перед неизвестностью, что нас ожидает, унять.

–Получается?

–Если честно, не очень. – Признался друг.

–Да ладно брат. Поживем, увидим, что нас впереди ожидает. Терзаться сомнениями, только понапрасну себя изводить. Глянь на Давида. Он спокоен, а значит, у него план имеется. А это в свою очередь значит, что и нам беспокоится особо не о чем. Да и вообще-то, это ты меня на этот поход подбил. Это тебе, меня успокаивать надо, а не наоборот. Так что прекращай, как ты выразился, грусть-печаль наводить. Раньше думать надо было.

–Да нет. Я за Давидом решил идти до конца. Здесь никаких сомнений. Только, не привычно слегка. Головой, да сразу в омут. Согласись, ведь трудно предугадать, как нас в Литве встретят.

–Как встретят, так и встретят. – Отмахнулся от Тура Богуш.

Примерно такие же сомнения терзали душу самого Давида. Только он своим людям вида не показывал, и старался выглядеть спокойным, и уверенным. А терзаться сомнениями у него было больше причин, чем у всех его дружинников вместе взятых. Как ни крути, а все же ему придется ответить за грехи отца. Да и не только отца.

Полюш, старший сводный брат, не пожелал с отцом в изгнание уйти. Если отец по принуждению родную землю воевал, то Полюш по своему желанию, ее кровью соотечественников залил. И ведь мало кого волновать будет, что он своего сводного брата ни разу в жизни в глаза не видел. И осуждает за то, что тот столько бед натворил, и в услужение к ордену подался. Про себя Давид одно решил. Как-бы его судьба не сложилась, но ордену он служить не будет. Это тот враг, который никогда ему другом не станет. Отец с детства ему говорил.

–Дело князя не искать личной выгоды, а служить своей земле, своему народу. В этом заключается наше главное предназначение. В этом весь смысл правления. Иначе и быть не должно. Так меня мой отец учил, так и ты своих детей учить должен будешь.

Правда, теперь пока не ясно, доживет ли он до того времени, когда собственной семьей да детьми обзаведется. Судьба изгоя и так тяжела. А с чужими грехами за плечами, и вовсе неподъемной сделаться может. После замятни, связанной с убийством Тройдена, многие князья из Жамойтии и Литвы в орден побежали. Поддержку да защиту там себе искать. Собственная выгода, дороже им родной земли стала. Видно, ничему их не научила судьба Прусских князей. Тех, кто Тевтонским льстивым обещаниям поверил.

А ведь, сколько Тройден трудов положил, помогая той же Жамойтии в общей борьбе, за право свободными жить. Да еще в то время, когда на саму Литву ополчившись, Галицко-Волынские князья татаро-монгол навели. Казалось, что под таким натиском никто не устоит. Шутка ли сказать, сколько народа тогда против Литвы ополчили.

Татары, заставили Глеба Смоленского да Романа Брянского, в той войне участвовать. Галицко-Волынские князья, Туравским да Пинским дружинам, наказали в бой идти. Правда, нужно признать, что Глеб с Романом так на войну спешили, что безнадежно от всех отстали. И до границ Литвы, так и не дошли. А Туровские и Пинские князья, вообще из своих городов не вышли. За что Мстислав Холмский их решил покарать, и разграбил Полесье.

Литве тоже изрядно досталось. Столицу, Новогрудок, полностью разграбил и спалил Лев Данилович Галицкий, опередивший своих союзников. Но не бывает, худа, без добра. Его жадность тогда многие жизни спасла. Нежелание делиться награбленным, рассорило его с союзниками. Татары, обидевшись, развернули своих коней и отправились по домам. Вслед за ними ушли и Галицко-Волынские князья. Понимали, что Тройден, так просто разорение столицы не простит.

Он и не простил. Но сейчас у князя на первом месте стояло восстановление столицы, и укрепление других городов. В Новогрудке возводят каменную башню. Такую же каменную башню возводят и во втором по значимости городе Литвы, после столицы, Городне. Город по совместительству, являлся центром Черной Руси. Так в те времена, земли Гродно называли на Западе. Тройден бросил все силы на строительство и на подготовку дружины. Оставив в покое на время, мысли об отмщении.

Не разобравшись, что к чему. И решив, что Литве нечем ответить. Лев Данилович Галицкий вместе с Владимиром Васильковичем Волынским, напали на Турийск и Слоним. Тройден тут же, в отместку, посылает воевать своего брата Серпуция Каменец. На долгую войну Галицко-Волынских князей не хватило, и они запросили перемирия. Тройден соглашается на мир, в обмен на возвращение пленных.

Главный враг не на Волыни и Галиции. Главный враг, орден. С ним бороться нужно, а междоусобная война приведет только к тому, что все под пятой окажутся либо Тевтонской, либо ордынской. Литва, ведь татар раздражает как бельмо на глазу. Последняя, неподвластная им, Русская область. Вроде и княжество не большое, а смотри, как за свою независимость зубами вцепилось. С мясом, с кровью вырывать ту свободу приходится. А они, мало того что крепче зубы сводят, так еще и огрызаются.

Договорившись о мире, Тройден, в союзе с Герденем, князем Полоцким, ведут свои войска в земли Ливонского ордена. И там берут в осаду Динабург, нынешний Даугавпилс. Начинается долгая осада этой сильно укрепленной орденской крепости, обнесенной каменной стеной. И пала бы твердыня, никуда бы не делась. Но никак не уймётся Лев Данилович. Снова в орде войска выпрашивает для совместного похода против Литвы. И ведь выпросил.

Татаро-монгольские силы возглавил воевода Мамшин. И сразу же никуда не сворачивая, и никого не дожидаясь. Видно, выучил уроки прошлого похода. Направился к Новогрудку. В этот поход, Лев Данилович сам не пошел. Отправил сына Юрия, боевого опыта поднабраться. Галицко-Волынские князья собрались возле Бреста.

–Ну, возле Новогрудка нам делать нечего. Татары там все подчистую выметут. Предлагаю времени даром не терять, а направиться сразу к Гродно. Там добра не меньше будет. – Предложил план военных действий Владимир Василькович.

–Согласны. – Поддержали его предложение Юрий Галицкий и Мстислав Луцкий.

Правда, под Волковыском, Юрий с Мстиславом решили, что добычу лучше делить на двоих, а не троих. Поэтому, соединив большую часть своих дружин, отправили их вперед. Ускоренным маршем. Вначале, для этой части дружины все складывалось удачно. Без особых хлопот грабеж шел полным ходом, пока о нем не узнали в Гродно.