Яр. Книга 3

– Да я-бы с удовольствием. – Вздохнул возница. – Да тольки денег у меня чтобы, где домом обзавестись нема. Не накопил еще.

– Коль у нас поселиться надумаешь, так этот вопрос мы сразу решим. И работай, я тебя озабочу как раз по твоим плечам. Торг вести тебе не в новинку, а у нас добра на продажу накопилось. Подумай. Торопить тебя не стану, но лучше с ответом не затягивай.

– А-а. Чего тут думать. – Махнул рукой возница. – Коль крышу над головой даете, да работай, озаботите с прибытком то я согласный. Тольки, коль добра на продажу много будет одному его, куда везти боязно.

– Не боись. На это дело я тебе и охрану выправлю.

– Ну, тады хозяйка, я весь ваш с потрохами.

– Потроха свои себе оставь. – Засмеялась во весь голос Ярина. – Они мне не надобны. А вот служба верная ой как нужна.

– Уж не извольте сомлеваться, и верой, и правдой служить стану. – Закивал головой возница Макар.

– Тогда надеюсь, не будешь против, если пленных к тебе на телеги усадим?

– Да чего там противиться? Садите, конечно.

– Не след женщине в мужской одеже на людях красоваться. – Вдруг подал голос монах, хмуро буравя взглядом Ярину и прерывая ее разговор с возницей.

– Что мне следует делать, а что нет, я как-нибудь сама решу монах.

– Зови меня отец Иннокентий. – Недовольно буркнул служитель церкви.

– Отец у меня один был, его рыцари ливонские убили. Еще есть отец небесный, Господь наш Создатель. А о других отцах мне ничего не ведомо. Так что нечего ко мне в родители набиваться.

– Да как ты смеешь так со мной разговаривать. – Видать не на шутку обиделся монах, ажно слюной брызгать стал.

– Смею. – Перебила его Ярина. – Хотя-бы на том простом основании, что ты на моей земле стоишь, в которой я хозяйка и ни кто другой. И ежели ты чем-то недоволен, то тебя здесь никто насильно не удерживает. – Сказав это, женщина развернула своего коня и, не оглядываясь на красного как вареный рак монаха, поехала по дороге.

– Вот мало нам забот так чую, еще одну хворобу нам на наши головы подкинуло в виде этого монашка. – Догнав Ярину, пристроил своего коня рядом с ее конем Путята. – Этот монах нам хлопот может доставить не менее чем боярин.

– Как дед Яра говорит, поживем, увидим. Не следует наперед перед заботой головой о ствол дерева стучать. Всякой проблеме свое время дадено.

ГЛАВА 2

Веселясь и радуясь своим проделкам, Беда гуляла по Земле. А отчего же ей не веселиться-то? Люди почитай сами за нее всю работу делают. А тут еще и Климату пришло время шубу на свои плечи натягивать, во всеуслышание объявляя о приходе похолодания. Чем это людскому племени грозило? Да все как обычно. Катаклизмы разные для начала стали землицу терзать. То Землетрус землю всколыхнет. То Ураган, какой по ее пределам туда-сюда пробежится. Вулканы усиленно пыхтеть стали, выбрасывая из своих недр накопившийся за века мусор. Голод так же в стороне от дел не остался и стал усиленно вытаптывать посевы людским трудом в землю брошенные.

В далекой Поднебесной проснулась от долгого сна, аль родилась заново, то людям неведомо, хворь по имени Чума. В пределах Китая и Индии силу набрала, да пошла, бродить по свету, неся людям свою подругу Смертушку за своими плечами. По протоптанному людьми тракту, именуемому «Шелковый путь», добралась до азиатских пределов. Не погнушалась и в сторону с дороги свернуть, заглянув в Причерноморье да ордынские степи. Из Азии даже не оплатив проезда, ее Пизанцы, Генуэзцы да Венецианцы в погоне за прибылью на своих торговых галерах в Европу перевезли.

Племя людское вместо того чтобы объединить усилия в противостоянии всем этим испытаниям обрушившимся на их головы наоборот только дровишек в этот костер безумия подбрасывать стали. Ни на миг, ни утихающие войны с новой силой во всех земных пределах полыхнули. Князьям да королям их амбиции и так спокойно спать по ночам не давали, а в свете всех свалившихся на голову людей природных безумств так и вовсе сна лишили, отчего людская кровь потекла по земле полноводными реками, радуя князей Тьмы своим обилием.

Как по мановению волшебной палочки почти одновременно сошли со страниц истории в небытие еще недавно державшие в напряжении мир правители и на их место сели их наследники. В 1340 году умер князь Московский Иван Калита. За год до этого умерла жена Польского короля Казимира Великого дочь Гедимина Алдона-Анна, после чего Польша из союзника превратилась во врага Великого Княжества Литовского. Этому поспособствовали дела в Галицко-Волынском княжестве. Казимир, правда, Великим прозываться стал много позже. Понятное дело, что он сам себя считал таковым, но прозвище свое получил все же так сказать поздним числом от историков прославлявших земли королевства Польского.

Итак, не сдержавшего свое обещание не способствовать распространению в княжестве католической веры местные бояре отравили Мазовецкого князя Болеслава избранного годом ранее князем Галицко-Волынским, в результате чего княжество разделилось на две враждебные половины. Галиция отошла под управление Казимира Великого. Надо было Казимиру как-то дела свои поправлять, а то того и гляди оставит его Тевтонский орден да немцы с чехами совсем без земель коими управлять можно. Да уж. Тяжко Казимиру приходилось. Того и гляди корона норовила с головы свалиться. Даже на своей «великой» кровати, как и положено Великому мучился король бессонницей одолеваемый тяжкими думами. Пришлось Великому Казимиру даже одно время под иго татарское самовольно пойти, напугав этим Папу Римского Иннокентия 6 лишь-бы только при их поддержке корону на голове удержать.

Вот он в земли Галицкие и вцепился как клещ, чтобы хоть как-то свое положение поправить, и не сделаться совсем королем без королевства. Вцепился-бы и в Волынь, но та присягнула на верность сыну Гедимина Любарту. Обидно. Вот из-за этой обиды и пробежала черная кошка по отношениям между Королевством Польским и Великим Княжеством Литовским. Так пробежала, что долгие годы кровь рекой лилась.

В 1341 году погиб при штурме замка Баербург Гедимин. Убило его ядром, выпущенным из пушки, что на стенах замка стояли. Оружие новое и до сих пор было неведомо в славянских пределах. Любили Тевтоны, вводимые в Европе новшества на свои плечи первыми все примеривать. Все новинки вооружения первым делом в Тевтонский орден направлялись. А как иначе-то? Как-никак благим делом орден занимается, темных язычников и схизматиков за уши к свету из темноты вытягивает. Вот им первым для их нужд и подбрасывали новинки.

Со смертью Гедимина все ожидали, что в стане Великого княжества начнется борьба за великокняжеский венец. Гедимин-то наследником своим Явнута, младшего из своих сыновей обвестил. Что тут скажешь? Во всех странах дележ наследства дело серьезное. Нередко во время дележа головы родственные с плеч долой летят да кровью земля обливается. Обошлось. Гедимин еще при жизни своим сыновьям уделы распределил, в которых они полными хозяевами числились. Венец великокняжеский вещь конечно хорошая, но уж больно много от него головной боли. Ну, а свое верховенство можно и без венца на голове выказывать. Тем паче, что Явнут парень тихий и спокойный и особо своим венцом отцом завещанным другим в глаза не тычет. Забегая немного вперед истории, скажу, что замятня все же состоялась. Ничего не попишешь. Традиции истории обойти не так уж и просто. Лишился Явнут венца. Но, слава богу, без крови дело обошлось.

В том же году что и Гедимин скончался хан орды Узбек. Вот там все было привычно. Чанибек, более привычное имя Джанибек, будучи третьим сыном Узбека, миндальничать не стал. Он просто прирезал двух своих братьев вместе с их подданными, и стал единоличным правителем орды. Так сказать в полном объеме поддержал исторически сложившиеся традиции.

Ливонский орден в этот период тоже изменения в правительстве затронули. В 1341 году выйдя на пенсию, закончил свою трудовую деятельность 23 магистр Эвергард фон Мангейм и уехал доживать свой век в Германию. На его место был избран 24 магистром Борхард фон Дрейлеве. Человек довольно деятельный. Сидеть, сложа руки, он не умел. При его посредничестве во время первого же года правления была выкуплена у Датского короля Эстония. Ливонцы довольно основательно расширили свои владения. Так же сразу же, как только стал магистром Дрейлеве начал возведение новых крепостных сооружений на границе, как с Псковом, так и с Аукштайтией. Одним словом подготовка к войне велась полным ходом.

Вот правители поменялись, а война так и не остановилась. Наоборот. Только большую силу набрала. Новые лидеры ничем в своих устремлениях от старых не отличались, но вот им еще предстояло авторитет завоевывать у летописцев. Оттого и войны с удвоенной силой мощь набирали, неся с собой страдания, смерть и разрушения простому люду.

Иерархи церкви тоже в стороне не оставались. Такое дело как война не следует на самотек пускать. Так что нередки случаи в истории человеческой, когда они и сами вдохновителями военных действий являлись. Вместо того чтобы о мире проповедовать как и положено добрым служителям, сии священнослужители «Всевышнего» людей на смертный грех благословляли отправляя их убивать. Все ради высшей цели коей является их благосостояние.

За примерами далеко ходить не надо. Тут тебе и крестовые походы к коим иерархи церкви людей призывали и джихады. Примеров много, а вот толку мало. Понятно одно. Одними-то разговорами о любви да мире власти и денег не сыскать. А власть да деньги они такие. Она людям сильно голову кружат.

Пользуясь, случаем. В угоду политическим расчетам Константинополя. Гедимину удалось обновить независимую от Москвы Галицкую метрополию, в состав которой входили епархии Волыни, Полоцка и Турова. Денег это стоило не мало. Но на что только не пойдешь ради политической выгоды.

Да и Константинопольским патриархам от этого радость. Оно и понятно. Москва далеко, а католическое влияние на эти земли с каждым годом возрастает. А такое положение сказывается на доходах. Не порядок. Мириться с таким положением дел в Константинополе никак не хотели. Да и золото лишним не будет, что из Москвы в Константинополь поплыло лишь-бы только эту метрополию опять под влияние Московского митрополита вернуть. В какую сторону не глянь, одна выгода. Сиди да барыши полученные пересчитывай.

Вот такое вот нерадостное время. Хотя чего это я? Время здесь не причем. Оно течет себе и течет, ни на что особо не влияя. Радостным или не очень это мы люди его делаем. Привыкли мы не признавать своих ошибок, а потому на время все беды сваливаем. А отчего же не свалить? Время-то говорить не умеет. Да и в суде опротестовывать заявления людей не станет.

ГЛАВА 3

– Орест. – Подозвала к себе старосту деревни Ярина.

Да. Теперь старостой деревни Орест числился. Старый староста так сказать самоотвод взял, когда узнал что село в управление Яра отходит. Точной причины такого поступка никто не знал, но в свое время судачили об этом много. Староста-то хоть и в годах преклонных, но еще довольно крепок был.

Правда, потом в одном мнения сходились. Староста на покой ушел не потому, что мести Яра испугался. А мстить парню, если вдуматься было за что. Даже ежели не мстить, то обиду держать так точно. В прошлом-то с ним неласково в селе обходились. Да и после того как он сельчан из полона вызволил староста себя с ним не совсем по-человечески повел более беспокоясь о спокойствии сельчан чем о нем.

Из тех же самых побуждений и Ореста старостой единодушно избрали. Как-никак он вместе с Яром жителей деревни из полона вызволял, так что по этой причине должон гнев хозяйский, коль таков будет, слегка смягчить. Все ж таки бок о бок бились, а такое так просто не забывается.

Обошлось. Яр о худом не поминал. Да и вообще почитай, что и не жил здесь долго. Он более всего на заезжего гостя походил. Приедет, погостит, да и снова в путь дорогу выправиться. Всем в округе заправляла супружница его Ярина. Да так заправляла, что местные в ней души не чаяли. Хоть и молода да не по годом рассудительна. Коль помощь, в чем нужна, не откажет. Справедлива и в меру строга. Удивительно. Но с ней жить даже легче стало, чем когда село само по себе существовало.

Одному, правда, удивлялись. Любила хозяйка с утра пораньше мечом позвенеть да с лука и арбалета пострелять. Даже на охоту в одиночку выправлялась. А охота дело опасное. Не кожный мужчина на такое отважиться. Зверь лесной в лютости ничем вооруженному воину не уступит, когда за свою жизнь борется.

– Слушай Орест ты пленных где-нибудь у себя в деревне в сарае, каком запри, а то у меня ведь поруба, куда их посадить можно было, нема. За ненадобностью он как-то раньше был. Кого мне туда кидать было?

– Об этом не беспокойся. – Махнул рукой Орест. – И сарай найдется. И свяжем, как положено. И стражу даже поставлю на всякий случай.

– То добро. – Кивнула головой Ярина. – И еще одно.

– Чаво?

– Определи у себя на постой и монаха этого заезжего.

– Это почему же ты хозяюшка гостя в свой дом пущать не хочешь? Аль скрываешь чего? – Встрял в их разговор священнослужитель, услыхавший, о чем говорили меж собой Ярина с Орестом.

– Скрывать мне нечего. – Не взглянув на монаха, отозвалась Ярина. – А дело в том, что я женщина замужняя и чужим мужчинам во время отсутствия мужа в моем доме делать нечего. Не хватало мне еще дурной людской молвы. А люди они такие. На пустом месте всякие небылицы навыдумывают, да сами в них и поверят.

– Я слуга божий. – Надулся монах.

– Для меня, ты, прежде всего человек мужеского пола. А слуга ты али нет, то еще проверять надобно.