Крымские яблоки

«Ну почему, почему в моей жизни все через одно место?..» – тоскливо думает Лена и прижимается лбом к холодному стеклу. – «Что я за уродина такая, вечно все порчу, и другим, и себе!.. Правильно мама говорит – меня ни один нормальный парень замуж не возьмет… ну и не надо!.. Обойдусь и без замужества, хлопот меньше. Ну и пожалуйста, Драбкин, вот и мотай в свой Крым, катайся там на своих лыжах… хоть водных, хоть горных… с этой своей фифой из Института физкультуры, тренершей… про меня забуууудь!»

А он и забыл, похоже – даром что не показывается четвертый день. Машка говорит, что после Нового Года еще ни разу его не видела, ни во дворе, ни в магазине, ни в гостях у общих знакомых. И «жигуленок», Петькина гордость, «подаренный» отцом в честь окончания с отличием Школы милиции, не стоит возле подъезда. Значит, и в самом деле укатил развлекаться с другой девицей, покрасивей и посговорчивей. Старший лейтенант Драбкин, хоть и ничем не напоминает Алена Делона, Абдулова или Харатьяна, у женского пола имеет большой успех. Девицы за ним носятся с горящими глазами, над шутками его смеются, напрашиваются на комплименты – и томно внимают, когда получают, и каждая вторая старается запрыгнуть в машину к «товарищу милиционеру»… Это, как говорится, факт, а не реклама…

Лена вздыхает, тяжело проглатывает сухой душный комок.

Нога и ребра заживают хорошо, просто отлично, снимки, по словам лечащего врача, «как картинка». Анализы тоже в норме. Доктор порадовал, что готов выписать на «амбулаторное долечивание», и ей, слава Богу, не придется ходить на костылях. Подойдет и тросточка. А то уж будет совсем как Баба Яга – Костяная нога, и по внешности, и по сути…

Лена хмыкает. Да уж, все в точности как в сказке: Машка, с ее свежим личиком, грациозной фигурой и косищами толщиной в руку, как Василиса Прекрасная, а лучшая подруга у нее – Баба Яга. Ну и где же это видано, чтобы Баба Яга выходила за Ивана Царевича?.. Правда, Петька скорее на Серого Волка похож… с его профессией и всеми повадками настоящего сыскаря…

Вот куда его, Серого Волка, могло унести, в какое тридевятое царство?..

«Дура, зачем я прицепилась к нему с этими яблоками, зачеем?.. Вот и сижу теперь одна, со стаканом „Буратино“… Здравствуй, жопа, Новый Год…»

– Ленчик, хочешь, я ему позвоню? – предлагает Машка. Она сидит на том же стуле, что и Петька в прошлый раз, держит в одной руке яблоко, а в другой – бокал с газировкой.

– Зачем?..

– Затем. Чтобы ты не мучилась в неизвестности. Могу даже к ним домой зайти… мне его мама рецепт пирога обещала… и узнаю, как там и что.

– Нет, не надо, Маняш, не выдумывай! – Лена качает головой и, обернувшись, даже грозит пальцем, чтобы подчеркнуть категоричность запрета.

– Почему не надо-то? – искренне возмущается Машка. -Ты же вся извелась, смотреть больно!.. Наверняка есть какая-то причина, почему он не приходит… может, заболел?..

– Петька Драбкин?.. Он даже ветрянкой в детстве не болел.

– Ветрянкой, может, и нет, но перед гриппом все равны…

– Нет, Маш, хватит. Женщина не должна бегать за мужчиной, это бред. Если он не приходит, значит, не хочет, или у него есть более важные дела. В любом случае я ему не нужна.

– Ну что ты за ерунду говоришь, Ленчик! Да он умирает по тебе! Это же по всему видно… когда ты из-за него в больницу попала, он меня домой потом подвозил, так я боялась, что первый столб – наш, у него руки тряслись, а лицо было белое, как простыня… Лен, если Петька тебя не любит, я тогда вообще не знаю, что такое любовь.

Слушать это приятно, и сердце Лены оживает, начинает биться тяжело и сладко… и даже живот ноет по-особенному, как в те редкие моменты, когда она сдается страсти, и Петька целует ее совсем нахально и жадно, и трогает – о, Боже… – между ногами. Но нет, все это иллюзии, обман, потому что его нет, он обиделся, ушел, уехал… и случилось ровно то, о чем всегда предупреждала мать: «Наконец-то он понял, что ты собой представляешь, и какой у тебя отвратный характер!»

Лена ядовито усмехается:

– Умирал-умирал, да и умер весь… потому и не приходит. Исчез. Ладно. Забыли.

Маша перекатывает в руках красное яблоко и расстроенно говорит:

– Крымское… не крымское… какая разница?.. Он пол-Москвы обегал, чтобы самых лучших фруктов тебе купить, а тебе не понравилось!.. Конечно, на такое можно обидеться.

– Спасибо, утешила… – Лена понуро опускает голову – не то что бы ей нечего возразить, но возражать не хочется, потому что подруга совершенно права. Маша встает, подходит к ней, обнимает за спину… и вот они уже вместе обнимаются и ревут, как дуры.

Дверь в палату бесцеремонно распахивается, заглядывает старшая медсестра и, не обращая внимания на детали, фельдфебельскими голосом рокочет:

– Николаева, завтра тебя выписываем! Родственникам позвони…

– Да здесь родственники. – вызывающе говорит Маша, но «фельдфебеля» это ни капли не смущает:

– А, родственники здесь, вот хорошо! Значит, к одиннадцати за ней приезжайте, и чтобы без опозданий! Главврач с утра все оформит, и чтобы к половине двенадцатого духу твоего, Николаева, в больнице не было! Только на лыжи больше не вставай, пусть товарищ милиционер тебя на саночках возит…