World of Warcraft. Трилогия Войны Древних: Раскол

Но времени на отдых не оставалось. Яйца надежно укрылись в пространственном кармане, где время текло так медленно, что казалось попросту ничтожным. Вот почему Крас должен был успеть передать их тому, кому мог доверять… конечно, если предположить, что он переживет эту войну.

Подумав о войне, Крас внутренне собрался с силами. Какой бы ни была его уверенность в Ронине и Малфурионе, исход войны по-прежнему таил немало загадок. Время изменилось безвозвратно, и вполне вероятно, что Пылающий Легион, который в прошлом проиграл эту борьбу, на этот раз одержит победу. Крас прекрасно осознавал, что каким бы ни было его вмешательство в этот временной отрезок, теперь он обязан сделать все возможное, чтобы помочь ночным эльфам и всем остальным. Единственное, что сейчас имело значение – не дать Легиону уничтожить будущее.

Взглянув на десятки мертвых яиц, Крас начал читать заклинание, чтобы вернуться к войску. Если демоны победят, их всех ждет такое будущее: холодное, темное, безжизненное. Вечность пустоты.

Дракон-маг яростно зашипел и исчез.

2

Зин-Азшари. Некогда воплощение славной цивилизации ночных эльфов. Город, раскинувшийся близ сосредоточения их силы – Источника Вечности. Дом почитаемой королевы Азшары, в честь которой любящие подданные переименовали столицу.

Зин-Азшари… разрушенное кладбище, место вторжения Пылающего Легиона.

Волкоподобные звери Скверны обнюхивали руины, непрерывно выискивая запах жизни и магии, который невозможно было ни с чем спутать. Два щупальца, торчащие из-за покрытых мехом лопаток, метались во все стороны, словно обладая собственным разумом. Зубастые присоски на конце каждого из них жадно открывались и закрывались. Звери Скверны получали особое наслаждение, высасывая из колдунов всю силу и жизненную энергию, но ряды острых зубов в пасти чешуйчатых чудовищ указывали на то, что плоть тоже входила в число их излюбленных лакомств.

Две демонические гончие, копошившиеся в развалинах того, что когда-то было пятиэтажным домом на дереве, быстро подняли глаза, едва до них донесся звук марширующих ног вкупе с лязгом оружия и доспехов. Ряд за рядом мимо проносились свирепые воины, целью которых были защитники из числа ночных эльфов, расположившиеся в нескольких днях пути от столицы. Стражи Скверны являлись основной силой захватчиков, их количество превосходило число всех остальных демонов вместе взятых. Ростом почти девять футов, с довольно широкими грудью и плечами, они обладали странно узкой, даже худощавой нижней частью торса. Из костлявых голов стражей торчала пара огромных изогнутых рогов, а кроваво-красные глаза настороженно осматривали разоренные земли. Несмотря на то что они маршировали в ногу, среди стражей Скверны ясно чувствовалось общее нетерпение, поскольку все они жили ради кровавых побоищ. Время от времени один из клыкастых воинов толкал другого, создавая угрозу хаоса, но хлесткий удар кнута сверху крепко держал солдат в узде. Огнекрылые стражи ужаса парили над каждым полком, выискивая источники беспорядка. Они были чуть выше ростом, чем их собратья внизу, и отличались от них разве что меньшим числом и бо?льшим интеллектом.

Хотя Зин-Азшари и окутывал теперь зловещий туман, чудовищной армии не составляло труда пробираться сквозь него. Туман был такой же частью их самих, как мечи, топоры и копья, которыми пользовались солдаты. Болезненно-зеленый оттенок тумана в точности соответствовал цвету устрашающего пламени, что исходило от каждого демона.

Черепа ночных эльфов, лежащие в руинах, скорбно наблюдали за маршем Пылающего Легиона. Они и бесчисленное множество их соплеменников погибли слишком рано, преданные той самой королевой, которой поклонялись. Единственными выжившими ночными эльфами в столице оставались Высокорожденные – слуги королевы. Квартал города, где они обитали, стоял особняком и был окружен гигантскими стенами, скрывавшими от их нежных взоров картины кровавого побоища. Разряженные в яркие одежды, соответствующие их высокому рангу, они заботились лишь о своих нуждах, ожидая приказаний Азшары.

Дворцовая стража по-прежнему стояла вдоль стен, их глаза были полны фанатичного блеска, достойного слуг Легиона. Командовал стражей капитан Варо’тен, который, несмотря на свое звание, выполнял обязанности скорее генерала, нежели простого офицера. Капитан был глазами и голосом своего монарха, когда Азшара не могла отвлечься от развлечений. Отдай он приказ, и солдаты встали бы плечом к плечу с демонами в войне с собственным народом. Они уже наблюдали безо всяких эмоций за расправой над жителями города. Как и большинство обитателей дворца, эти ночные эльфы были одновременно подданными Азшары и слугами повелителя Пылающего Легиона.

Саргераса.

Единственная, кто не был ни марионеткой королевы, ни послушной куклой демонов, сейчас висела в камере в глубоких казематах дворца и пыталась заглушить грызущий ее изнутри страх непрерывной молитвой к своей богине.

Тиранда Шелест Ветра проснулась от кошмара. Последнее, что ей удалось вспомнить, это как она, жрица Элуны – Матери-Луны – находилась в эпицентре ужасной битвы. Сброшенная с умирающего ночного саблезуба, эльфийка сильно ударилась головой, Малфурион отнес ее в безопасное место… и с этого момента все пошло не так. Тиранда смутно припоминала жуткие образы и звуки, козлоподобных созданий с оскаленными пастями, когтистые, покрытые шерстью лапы, что сжимали ее. Отчаянный голос Малфуриона, а затем…

А затем жрица очнулась здесь.

Изящно вытянутые серебряные глаза в тысячный раз оглядели темницу. Красивые губы изогнулись, с сожалением и горечью осознавая положение. Эльфийка покачала головой, ее длинные темно-синие волосы с еще более заметными теперь, когда она лишилась своего боевого шлема, серебряными прядями, разливались волнами при каждом движении. С тех пор, как Тиранда изучала свою камеру в последний раз, ничего не изменилось. Неужели она и впрямь ожидала каких-то перемен?

Ее запястья и лодыжки не были скованы, но эльфийку удерживало не менее эффективное средство – мерцающая зеленая сфера, парящая примерно в футе над сырым каменным полом, полностью окружала жрицу. Тиранда стояла внутри нее, вытянув руки над головой и плотно сжав ноги. Как она ни старалась, недавно помазанная верховная жрица не могла развести конечности: магия великого демона Архимонда вновь и вновь оказывалась слишком могущественной.

Но если его магия и сумела лишить Тиранду свободы, то сам Архимонд потерпел неудачу в своем первоначальном плане. Без сомнений он желал мучить жрицу, подчинить ее своей воле, а значит, и воле своего господина. В распоряжении Архимонда было не только его собственное ужасающее воображение, но и жуткие навыки Высокорожденных и садистские наклонности сатиров.

Однако когда демон пытался нанести жрице физический вред, слабая аура цвета лунного сияния окутывала служительницу Элуны, и ни сам демон, ни его приспешники не могли проникнуть через нее. Против их безжалостных действий были бесполезны даже покрытая металлом броня, защищавшая стройную фигуру эльфийки, и тонкий серебристый плащ, который демоны сорвали с нее еще в самом начале, а вот прозрачная аура действовала как железная стена толщиной в целую милю. Архимонд снова и снова наносил по ней удары, но безрезультатно. В гневе огромный, покрытый татуировками демон наконец схватил ничего не подозревающего стража Скверны, и без малейшего усилия свернул ему шею.

С тех пор пленители оставили Тиранду в покое – уничтожение войска ночных эльфов было куда важнее, чем подчинение единственной жрицы. Но это вовсе не означало, что в будущем у них не появится на нее планов, ведь сатиры, которые пронесли Тиранду через магический портал с поля боя, сообщили своему командиру, что она была очень дорога тому, кого отметил Архимонд… Малфуриону. По крайней мере, они точно сумеют использовать девушку против друида, и, по большей части, именно этого больше всего боялась жрица. Тиранда не хотела стать причиной гибели Малфуриона.

Топот ног предупредил ее о новых посетителях в коридорах подземелья, и она с опаской подняла голову, когда кто-то отворил дверь. Едва дверь распахнулась, в камеру шагнул тот, кого жрица боялась не меньше самого Архимонда. Изуродованный шрамом офицер носил сверкающую броню изумрудно-зеленого цвета, на его груди красовался яркий узор, состоящий из золотых солнечных лучей. За спиной эльфа развевался длинный плащ, цвет которого соответствовал узору. Узкие глаза, казалось, никогда не моргали, и когда взгляд офицера остановился на Тиранде, эльфийка отвернулась, не в силах вынести заключенную в нем силу.

– Она в сознании, – доложил капитан Варо’тен кому-то, стоящему позади него.

– Ну, в таком случае, – откликнулся томный женский голос, – посмотрим, что так ценит лорд Архимонд…

Поклонившись говорившей, Варо’тен отошел в сторону. Тиранда подавила вздох, хотя и догадывалась, кого увидит.

Королева Азшара действительно была так ослепительна и совершенна, как ее описывали. Роскошные серебристые волосы каскадом рассыпались по спине, золотистые глаза были полуприкрыты, а полные губы соблазнительны. Королева была облачена в шелковое платье в тон волосам, такое тонкое, что под ним легко угадывалась ее изящная фигура. Оба запястья Азшары украшали браслеты с драгоценными камнями, а составляющие им комплект серьги доходили почти до ее изящных обнаженных плеч. Диадема в волосах была инкрустирована ослепительно сияющим рубином, который отражал тусклый свет факела, что принес с собой страж.

За королевой проследовала еще одна эльфийка, которую тоже можно было бы счесть довольно красивой, если бы присутствие Азшары не затмевало ее. Одеяние служанки напоминало одежду ее госпожи, за исключением того, что качество ткани было на порядок ниже. Прическа ее, насколько только возможно, копировала стиль королевы, хотя серебро в волосах явно было заслугой краски и едва ли приближалось к оттенку гривы Азшары. На самом деле, единственной отличительной чертой служанки оказались ее глаза – серебристые, как и у большинства ночных эльфов, но с экзотическим кошачьим разрезом.

– Это она? – спросила королева с нескрываемым разочарованием, рассматривая пленницу.

Откровенно говоря, в присутствии Азшары Тиранда чувствовала себя такой же невзрачной, как и служанка. Она хотела хотя бы стереть грязь и кровь с лица и тела, но не могла. Даже осознавая, что королева предала свой народ, жрица чувствовала острое желание пасть на колени перед стройными, обутыми в сандалии ногами Азшары, такое впечатление та производила.

– Нельзя ее недооценивать, Святая Святых, – ответил капитан. Когда его глаза смотрели на Азшару, в них полыхал огонь желания. – Похоже, ей благоволит сама Элуна.

На королеву такое заявление не произвело никакого впечатления. Она сморщила идеальный носик и фыркнула:

– Что есть Элуна по сравнению с великим Саргерасом?

– Мудрые слова, ваше величество.

Азшара подошла ближе. Казалось, даже малейшее движение королевы было рассчитано на то, чтобы максимально производить впечатление на окружающих. Тиранда вновь ощутила желание пасть на колени.

– Хорошенькая для простолюдинки, – небрежно бросила среброволосая ночная эльфийка. – Может, будет достойна занять место среди служанок. Ты бы хотела, чтобы… как там ее зовут, капитан?

– Тиранда, – подсказал Варо’тен с коротким поклоном.

– Тиранда… ты бы хотела стать моей служанкой? Жить во дворце? Быть избранной мной и моим господином? Ммм?

Вторая эльфийка вздрогнула от такого предложения, и в ее кошачьих глазах ясно проступила готовность содрать кожу с лица жрицы. Служанка даже не попыталась скрыть свою ревность.

Стиснув зубы, юная жрица выдохнула:

– Я поклоняюсь лишь Матери-Луне, моя жизнь и мое сердце принадлежат ей…

Красоту королевы внезапно омрачил колючий, злой взгляд, который мог соперничать со взглядом капитана Варо’тена.

– Маленькая неблагодарная мерзавка! И такая лгунья, к тому же! Свое сердце ты отдаешь довольно легко, разве нет? Сначала одному брату, а затем другому! Может, есть и третий? – Когда Тиранда не ответила, Азшара продолжила: – Приятно играть с мужчинами, верно? Это ведь так весело, когда твои любовники дерутся из-за тебя. Так приятно видеть, как они во имя тебя проливают кровь! Вообще-то, я одобряю твое поведение. Братья, да к тому же близнецы – какой роскошный выбор! Они рвут в клочья семейные узы до тех пор, пока не вцепятся друг другу в глотки, пока не предадут друг друга… и всё ради твоей благосклонности!

Варо’тен усмехнулся. Служанка мрачно улыбнулась. Тиранда, почувствовав, как из ее глаз полились слезы, молча прокляла свою эмоциональность.

– Боже мой, неужели я затронула твои нежные чувства? Прошу прощения! Бедные Малфурион и Иллидан… Их ведь так зовут, да? Особенно жаль Иллидана. То, что с ним случилось, настоящая трагедия. Неудивительно, что он решил сделать то, что сделал.

Тиранда невольно выпалила:

– Что с Иллиданом? Что ты имеешь в виду?

Но Азшара уже развернулась к Варо’тену и служанке.

– Ей надо отдохнуть, ты согласен, мой капитан? Идем, леди Вайш! Давайте посмотрим, как продвигается работа над порталом! Я хочу быть готова, когда Саргерас пересечет границу… – при упоминании имени демона королева заметно преобразилась. – Хочу выглядеть для него как можно лучше…

Стража отступила в сторону, когда капитан Варо’тен проводил Азшару и леди Вайш к двери. Уже выходя из темницы, повелительница ночных эльфов оглянулась через плечо на пленную жрицу.

– Тебе и впрямь стоит подумать над тем, чтобы стать моей служанкой, милая девочка! Тогда ты могла бы заполучить живыми их обоих и играть с ними… разумеется, лишь после того, как они наскучат мне.