– Если немного прижать, кровь должна остановиться, – пояснил я.
– Знаю, – ответил Расти. – Ты здесь не единственный бойскаут.
– Единственный со значком первой помощи.
– Да пошел ты…
– Два бойскаута, – прокомментировала Слим, – и ни одной аптечки. Всегда готовы.
– Мы были бойскаутами, – пояснил Расти.
– Были готовы?
– В следующий раз, – сказал я, – надо будет взять с собой пластырь.
– К черту пластырь, – ответила Слим. – Лучше возьмите пушки.
Мы с Расти засмеялись.
Минут через пять кровотечение по большей части прекратилось. На всякий случай мы еще какое-то время прижимали ткань к спине Слим.
Потом Расти посмотрел на меня и спросил:
– Ты ведь пошутил, когда предложил мне идти за доктором, правда?
– А ты как думаешь? – ответил я.
– Просто хотел убедиться. В смысле, я решил, что ты шутишь, понимаешь? Потому что… я бы пошел, если бы было нужно. В смысле, если бы Слим действительно нужен бы был доктор. Если бы это было как… вопрос жизни и смерти. Я спрыгнул бы вниз и привел его – и плевать на собаку.
Это было странное заявление.
Странное, но очень храброе.
– Спасибо, Расти, – сказала Слим.
– Ну что – это просто правда, как она есть. В смысле, для тебя я сделаю все что угодно. Для вас обоих.
– Если хочешь сделать что-то для меня, – ответил я, – то начни пользоваться дезодорантом.
Слим рассмеялась и тут же вздрогнула.
– Да пошел ты! Если уж тут кто и воняет, так это ты.
– Никто тут не воняет, – вмешалась Слим, всегда выступавшая в роли миротворца.
Я приподнял свою испачканную кровью рубашку. Расти – свою. Мы оба какое-то время изучали спину Слим.
– Кровотечение прекратилось, – объявил я.
– Отлично, – откликнулась Слим.
– Но оно может начаться снова, если ты сразу начнешь двигаться. Лучше тебе еще немного полежать.
– Тем более что мы вряд ли куда-то пойдем в ближайшее время, – добавил Расти.
Я поднялся на ноги, подошел к краю крыши и перегнулся через край деревянной вывески. Собака уставилась на меня снизу, оскалила зубы и зарычала.
– Пшла вон! – прикрикнул я.
Она прыгнула. Я отпрянул, и мое сердце скакнуло, но собака ударилась о стену примерно в футе от земли и попыталась вскарабкаться выше. Пару секунд она яростно работала лапами, царапая когтями старое дерево. После чего упала, опрокинувшись набок, но тут же встала на лапы и залаяла на меня.
– Чтоб тебе провалиться, гавкалка, – пожелал я вполголоса и отвернулся.
Расти, сидевший скрестив ноги рядом со Слим, посмотрел на меня с беспокойством:
– И что нам теперь делать?
– Сидеть здесь, – ответил я. – По крайней мере, пока. Пусть порезы Слим подсохнут. Когда мы будем готовы идти, мы подумаем, что делать с собакой.
– Может, она к тому времени уйдет, – предположила Слим.
– Было бы здорово, – согласился Расти.
– Боже мой, я хотела поговорить с ней по-доброму, а она попыталась сожрать мое лицо.
– Иногда не стоит быть слишком доброй, – заметил я.
– Истина, достойная того, чтобы повторить ее дважды.
– Иногда не стоит быть…
– Ладно, ладно, – оборвал Расти.
Я сел рядом со Слим и посмотрел на свои руки. Ладони были покрыты липкими красными разводами. Я потер их о джинсы, но лучше не стало.
Расти взглянул на собственные ладони. Они были такими же грязными, как мои. Слегка нахмурившись, он поднес правую руку к лицу. Секунду поизучав ее, он приподнял брови и лизнул ладонь.
– А, мерзость, – не удержался я.
Слим, лежавшая лицом ко мне, не могла видеть, чем занят Расти. Вместо того чтобы менять положение, рискуя потревожить порезы, она спросила:
– Что он делает?
– Слизывает твою кровь с рук, – ответил я.
Он лизнул снова и улыбнулся:
– А ничего.