Харьков – проклятое место Красной Армии

Затем главком определил ближайшие задачи по завершению подготовки. Военным советам фронтов предлагалось установить тесную связь с партизанами.

На первом этапе наступательной операции главная роль отводилась 57-й армии, к 16 января прибывшей в район Старобельска из-под Сталинграда. Ею командовал генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Рябышев. В свои сорок восемь лет он успел пройти рядовым Первую мировую войну, в 1918 г. стал красноармейцем. Начав Гражданскую войну командиром взвода, закончил ее командиром бригады 1-й Конной армии, затем командовал кавалерийскими дивизиями, закончил Военную академию имени М.В. Фрунзе. В конце июня 1941 г. 8-й механизированный корпус под его командованием выдержал тяжелые бои с противником в Западной Украине. В июле Рябышев возглавил 38-ю армию, в августе – Южный фронт, а с октября стал командующим 57-й армией.

К началу операции в состав армии входили шесть стрелковых дивизий, три танковые бригады, два тяжелых артиллерийских полка и гаубичный артиллерийский полк, три дивизиона гвардейских минометов. Перед ней оборонялись 257-я и 295-я немецкие пехотные дивизии. В районе Славянска разведкой отмечалось сосредоточение еще одной пехотной дивизии. После прорыва обороны противника войска должны были овладеть Барвенково и выйти на железнодорожную линию Славянск – Лозовая.

Главный удар армия наносила правым флангом с рубежа Каменка, Студенок в направлении на Барвенково силами четырех стрелковых дивизий, трех танковых бригад при поддержке основной массы артиллерии РВГК. Ударная группа армии строилась в два эшелона. Первый из них состоял из трех стрелковых дивизий и танковой бригады. Две танковые бригады, сведенные в особую группу, выделялись во второй эшелон; одна стрелковая дивизия составляла резерв командарма. Вспомогательный удар наносился на левом фланге армии силами двух стрелковых дивизий.

Генерал Баграмян, которому командарм доложил свое решение на наступление, отметил его грамотность в оперативном отношении, но вместе с тем обратил внимание на то, что выделение двух танковых бригад в особую группу для самостоятельных действий в условиях глубокого снежного покрова, сильной обороны противника слишком рискованно. К тому же для этой группы был задуман очень сложный маневр, в ходе которого ей предстояло вступить в сражение в глубине вражеской обороны, в отрыве от стрелковых дивизий. Целесообразнее две бригады из трех использовать для непосредственной поддержки пехоты, наступавшей в первом эшелоне на направлении главного удара. Это гарантировало бы надежность прорыва обороны на всю ее глубину. Третью же бригаду следовало придать одной из стрелковых дивизий второго эшелона, что обеспечило бы ей успешное наступление в глубине расположения противника. С этим предложением генерал Рябышев согласился.

Оставшиеся до наступления дни маршал Тимошенко посвятил дальнейшей доработке плана операции, контролю и оказанию помощи войскам. Активно решались вопросы тылового обеспечения. Хорошо развитая в этом районе Донбасса сеть железных дорог позволила выделить для каждой армии определенную железнодорожную станцию. Дивизии первого эшелона армий снабжались с помощью выдвинутых вперед так называемых железнодорожных летучек. Расчищать и содержать грунтовые дороги в надлежащем состоянии было не под силу одним саперам, для этого пришлось привлекать личный состав стрелковых частей и местное население. Для проведения операции отпускалось два боекомплекта боеприпасов и до десяти заправок горючего.

17 января оперативная группа направления, штабы Юго-Западного и Южного фронтов еще раз уточнили имевшиеся данные, проведенные расчеты. В справке, представленной главкому, отмечалось, что на 20 часов 17 января войска ударной группировки сосредоточились в районах, намеченных планом. Не закончили полностью сосредоточение лишь части 9-й армии.

«Перед фронтом ударной группировки находятся следующие части противника: против 6-й армии – 44-я пехотная дивизия, 188-й полк 68-й пехотной дивизии и 298-я дивизия немцев, входившие в состав 17-й армии. Против 57, 37 и 12-й армий находятся 257-я и 295-я пехотные дивизии той же армии, группа Шведлера в составе 76, 94, 116, 97, 91, 111 и 116-й пехотных дивизий, а также 9, 52 и 3-я пехотные дивизии из состава итальянского экспедиционного корпуса. В ближайших резервах действуют: до пехотной дивизии в районе Лозовая, до двух пехотных дивизий – в районе Славянск, Краматорск, до пехотной дивизии – в районе Константиновка…

Соотношение сил на фронте 6-й армии благоприятное: личный состав – 2: 1, винтовки – 5,2: 1, автоматы – 1: 1,5, пулеметы – 1,5: 1, танки (армия имеет 64, у противника не выявлены)…

По данным штаба Южного фронта, у противника перед 57, 37 и 12-й армиями – до 700–800 орудий и 150–200 танков. Сосредоточиваемая на данном направлении ударная группировка фронта, учитывая и действующую на данном направлении 12-ю армию, позволяет иметь полуторное – двойное превосходство в пехоте, абсолютное превосходство в коннице, незначительное превосходство в танках, авиации и артиллерии…»[9 - ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 213. Д. 59. Л. 17.]

Барвенково-Лозовская операция 18–31 января 1942 г.

Итак, на рассвете 18 января после 30-минутной артиллерийской подготовки соединения ударной группировки двинулись вперед. Стояла ясная морозная погода. Вопреки ожиданиям, наступление шло медленно. Враг ожесточенно сопротивлялся.

Сложно развивались события в полосе 6-й армии Юго-Западного фронта. Ее правофланговая 253-я стрелковая дивизия, которой командовал В.К. Урбанович, практически не имела успеха. Все попытки ее частей продвинуться вперед были тщетны: враг удерживал сильно укрепленный опорный пункт Борщевое. 19 января безуспешно закончилась и повторная атака, предпринятая после перегруппировки сил и передачи дивизии из армейского резерва 13-й танковой бригады. Не овладев ни Вербовкой, ни Балаклеей, части понесли большие потери. Было решено с 20 января отдать приказ о переходе их к обороне.

337-я стрелковая дивизия под командованием полковника С.М. Бушева с рассветом первого дня наступления подверглась налетам авиации, на нее двинулись танки противника. Неоднократные атаки рубежа Морозовка, Ольховатка успеха не имели. Однако на следующий день полковник Бушев сконцентрировал усилия на левом фланге, и части дивизии энергичным ударом овладели Жуковкой, а к исходу 20 января с боем заняли Волобуевку и несколько более мелких населенных пунктов. На правом фланге дивизия также встретила сильное огневое сопротивление, но, преодолев его, с ожесточенными боями 20 января заняла Шуровку. Таким образом, на своем левом фланге она прорвала оборону противника, разгромила 131-й полк 44-й пехотной дивизии врага и за четыре дня с боями продвинулась на глубину до 10 км. Однако соседняя справа 253-я дивизия застряла перед узлом сопротивления Балаклея.

411-я стрелковая дивизия, которой командовал полковник М.А. Песочин, наступавшая при поддержке 7-й танковой бригады, несмотря на сильное огневое сопротивление противника, расширила плацдарм на западном берегу Северского Донца и с утра 19 января продолжила продвижение в общем направлении на Чепель. Оборона врага была прорвана, 188-й полк 68-й пехотной дивизии врага понес тяжелые потери, и его остатки поспешно отходили в юго-западном направлении. Для их ликвидации полковник Песочин бросил подвижные отряды лыжников. Они наносили удары с флангов и с тыла, организовывая при этом засады.

Успех дивизии использовали ее соседи. В результате этого сопротивление противника на флангах резко ослабло. В итоге четырехдневных упорных боев на направлении главного удара соединения 6-й армии взломали оборонительную систему врага на всю глубину, разгромили 44-ю и 298-ю немецкие пехотные дивизии, а также один полк из состава 68-й пехотной дивизии.

Неплохих результатов добились и соединения левого фланга 6-й армии – 393-я стрелковая дивизия под командованием полковника И.Д. Зиновьева, 270-я стрелковая дивизия под командованием полковника З.Ю. Кутлина. С выходом их частей на рубеж Протопоповка, Петровская, Грушеваха завершился разгром изюмской группировки противника.

Таким образом, на первом этапе операции 6-я армия не только успешно выполнила поставленные перед ней задачи, но и прочно обеспечила правый фланг ударной группировки Южного фронта от ударов противника с северо-запада. Это означало, что удачно начавшееся наступление армии окажет положительное влияние на дальнейшее планомерное развитие операции в целом. Вместе с тем прорыв обороны немецких войск, разгром 44-й и 298-й пехотных дивизий врага создали благоприятные условия для ввода в сражение 6-го кавалерийского корпуса.

В целом планомерно развивалось наступление в полосе 57-й армии. В итоге четырехдневных кровопролитных боев ее частям и соединениям удалось на направлении главного удара преодолеть тактическую зону обороны противника на всю ее глубину и к исходу 21 января выйти на линию Великая Камышеваха, Базалеевка, Морозовка, Маяки, Райгородок, продвинувшись своей ударной группировкой на глубину до 23 км. Создались условия для ввода в прорыв подвижной группы фронта, состоявшей из 1-го и 5-го кавалерийских корпусов. На славянском направлении, где небольшими силами наносился вспомогательный удар, продвижение было незначительным.

Медленно развивалось наступление в полосе 37-й армии. Несмотря на мужество и героизм личного состава, частные успехи нескольких ее соединений, задачи, поставленные перед армией, не были выполнены. Тем не менее и здесь удалось нанести серьезное поражение 295-й и 76-й немецким пехотным дивизиям, сковать резервы противника в районе Краматорска.

12-я армия, имея незначительный боевой состав, наступала на вспомогательном направлении, южнее 37-й армии. В период с 18 по 21 января она безуспешно пыталась прорвать сильную оборону противника и развить наступление в направлении на Дзержинск. Войска действовали активно и настойчиво, но им удалось добиться лишь небольших успехов, сковать силы врага, находившиеся против них, а также его ближайшие резервы, расположенные в районах Горловки и Орджоникидзе.

Наступление 38-й армии Юго-Западного фонта на ее правом фланге в обход Харькова с северо-востока с самого начала не получило развития. Правофланговые соединения, пройдя с тяжелыми боями около 10 км, освободили ряд населенных пунктов северо-восточнее города, но дальше продвинуться не смогли. Этим воспользовалось немецкое командование, чтобы перебросить войска из района Харькова к Балаклее.

Следовательно, 6-я армия, наступавшая, по существу, на вспомогательном направлении, достигла наибольших успехов, продвинувшись на левом фланге на 30 км в глубину обороны противника. В связи с этим направление, на котором она наступала, приобрело важнейшее оперативное значение. Результативным оказалось и продвижение 57-й армии. В ходе их успешного наступления немецкие войска, действовавшие в полосе этих армий, были разгромлены. Создались благоприятные условия для ввода в прорыв подвижных групп фронтов.

Однако, несмотря на достигнутые успехи, врагу все же удалось на флангах прорванного участка обороны протяжением более 75 км – справа в районе Балаклеи и слева в районе Славянска – отразить наступление советских войск, сохранить за собой Балаклею и Славянск – эти своеобразные «полевые крепости», которые могли приобрести роль плацдармов для нанесения контрударов по флангам и тылу ударных группировок 6-й и 57-й армий. Требовалось как можно быстрее ликвидировать эти очаги вражеской обороны.

Маршал Тимошенко приказал генералу Городнянскому совместными действиями двух правофланговых дивизий – одной с востока, другой с юго-востока и юга – при поддержке фронтовой авиации нанести сильный удар по Балаклее и овладеть ею, а трем остальным дивизиям продолжать преследование противника, начавшего отход в западном направлении. Р.Я. Малиновский получил распоряжение смежными флангами 57-й и 37-й армий решительно атаковать Славянский укрепленный район и захватить его, а главными силами 57-й армии и вводимыми в прорыв 5-м и 1-м кавалерийскими корпусами развивать успех в южном направлении во фланг и тыл донбасской группировки. Авиация обоих фронтов должна была массированными ударами содействовать войскам в овладении Балаклеей и Славянском, не допуская подхода к ним вражеских резервов из глубины.

В последующие дни в полосе наступления советских войск развернулись ожесточенные бои. Особого накала они достигли в районе Балаклеи. Частям 253-й стрелковой дивизии полковника В.К. Урбановича 23 января удалось прорваться к железнодорожной станции, 337-я стрелковая дивизия полковника С.М. Бушева, с приданной ей 7-й танковой бригадой полковника И.А. Юрченко, вышла на ближние подступы к городу с юга. Балаклея оказалась почти полностью окруженной, ее гарнизон сохранял связь с основными силами только по узкой полосе местности, пролегавшей в районе опорных пунктов в Вербовке и Яковенково. «Насколько ожесточенные бои шли на участке фронта под Балаклеей, – пишет немецкий военный историк П. Карель, – свидетельствует тот факт, что полковник Бойс (командир 134-го полка 44-й пехотной дивизии. – Авт.) лично и его штаб неоднократно отбивались в ближнем бою пистолетами и ручными гранатами. В конце концов русский лыжный батальон достиг важной дороги Балаклея – Яковенково на южном фланге боевой группы и закрепился в огромных соломенных скирдах. Бойс атаковал его со своим последним резервом, чтобы избавить боевую группу от смертельной опасности окружения. Русские не сделали ни шагу назад. Они все еще отстреливались из подожженных пикировщиками скирд и бились до последнего»[10 - Саrеll P. Unternehmen Ваrbarossa. II. West Веrlin. 1968.].

Штаб фронта с минуты на минуту ждал сообщения о падении Балаклеи. Однако самоотверженные атаки не увенчались полным успехом, ибо враг снял до четырех пехотных дивизий из района Харькова и перебросил их к Балаклее, создав большое численное превосходство. К тому же удары советской авиации оказались недостаточно действенными.

Между тем на левом фланге армии ее главные силы, отражая многочисленные контратаки врага, с кровопролитными боями успешно продвигались на запад и освобождали один населенный пункт за другим. Наступило время ввода в прорыв 6-го кавалерийского корпуса под командованием генерал-майора А.Ф. Бычковского в составе 26, 28 и 49-й кавалерийских дивизий и 5-й гвардейской танковой бригады в направлении Алексеевского. Получив команду, кавалерийские дивизии устремились в прорыв и начали преследовать отходившие в направлении Алексеевского части противника. Вскоре, однако, их темпы резко снизились. Алексеевское было сильно укреплено, и бои к исходу 23 января приняли напряженный характер. Кавалеристы вынуждены были спешиться, вести уличные бои, а затем в конном строю атаковать врага, засевшего в Сиваше и на железнодорожной станции Лихачево. В итоге боевые действия корпуса, невзирая на неоднократные налеты вражеской авиации, закончились успешно. 24 января конники, захватив разъезд Белявка, перерезали железнодорожную линию Лозовая – Харьков.

Тем временем за три дня главные силы 6-й армии продвинулись еще на 35–40 км. Все попытки немецкого командования сдержать их срывались, оно вынуждено было вводить в сражение резервы из глубины. Однако балаклейский узел сопротивления ликвидировать не удалось.

В полосе наступления Южного фронта к исходу 21 января тоже создались условия для ввода в прорыв подвижной группы, состоявшей из 5-го и 1-го кавалерийских корпусов. 5-й кавкорпус генерал-майора А.А. Гречко в составе 34, 60 и 79-й кавалерийских дивизий и 132-й танковой бригады имел задачу с утра 22 января войти в прорыв в общем направлении Малая Камышеваха, Барвенково, овладев ими, прорваться в глубокий тыл противника, противостоявшего 37-й и 12-й армиям. 1-й кавкорпус генерал-майора Ф.А. Пархоменко в составе 35, 36 и 68-й кавалерийских дивизий и 15-й танковой бригады должен был войти в прорыв в общем направлении Долгенькое, Василевка и далее, на юго-восток, для удара во фланг славянской группировки немецких войск.

К моменту ввода в прорыв кавалерийских корпусов три правофланговые дивизии 57-й армии (341, 351 и 255-я) выбили противника с занимаемых рубежей и продолжили наступление. На всем остальном участке фронта соединения армии встретили ожесточенное сопротивление противника, прочно закрепившегося на позициях Славянского укрепленного района. Линия фронта, достигавшая в исходном положении 58 км, увеличилась почти вдвое. Все дивизии армии были введены в сражение, резервов не оставалось.

Начавшие наступление соединения 5-го кавалерийского корпуса уже во второй половине дня вышли на ближние подступы к Барвенково. Кровопролитные бои на его улицах продолжались до конца дня 23 января. Поздно вечером штаб фронта получил донесение от генерала Гречко: «…В итоге двухдневных боев корпус во взаимодействии со стрелковыми и танковыми частями к исходу 23 января овладел важным узлом сопротивления, неприятельской тыловой базой армейского значения, узлом шоссейных и железных дорог г. Барвенково»[11 - ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 213. Д. 61. Л. 18.].

Корпус понес сравнительно небольшие потери, трофеи же, захваченные при освобождении города, были довольно внушительные: 261 автомашина, 19 орудий, 2 танка, 8 ранцевых огнеметов, 4 зенитные установки, 30 000 снарядов, склады продовольствия, боеприпасов и авиабомб, 160 вагонов с военным имуществом. Враг оставил на поле боя более 400 трупов солдат и офицеров.

Одновременно с кавалеристами генерала Гречко к активным наступательным действиям перешел и 1-й кавалерийский корпус. Глубокой ночью 22 января его передовые части прорвались западнее Долгенького, а к полудню продвинулись за Боброво и Дубовку, наступали на Курульку.

В эти дни напряженных, до предела ожесточенных боев решался чрезвычайно важный вопрос: когда, на каком направлении и с какой задачей следует ввести в сражение резерв Главнокомандующего юго-западного направления – 9-ю армию под командованием генерала Ф.М. Харитонова, имевшую в своем составе две стрелковые, две кавалерийские дивизии и две стрелковые бригады.

Освободив Барвенково, советские войска поставили противника в тяжелое положение. Это, как позже стало известно, сильно обеспокоило немецкое командование. Начальник генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдер записал 24 января в своем дневнике: «…В 17-й армии творится безобразие. За три дня боев фронт прорван на двух участках… Оба эти прорыва соединились в одну громадную брешь. Противник поставил под угрозу железнодорожное сообщение между 1-й танковой и 17-й армиями… Предстоят весьма тяжелые дни, прежде чем удастся сдержать натиск противника…»[12 - Гальдер Ф. Военный дневник. Пер. с нем. Т. 3. Кн. 2. М., 1971. С. 180.]

По мере продвижения войск Южного фронта внимание командования все в большей степени привлекал очаг сопротивления в районе Славянска. Находясь на смежных флангах 57-й и 37-й армий, он ограничивал возможности перерастания тактического успеха в оперативный. Вопрос о ликвидации этого очага встал еще и потому, что, находясь на фланге дивизий 57-й армии, он создавал угрозу их коммуникациям и связывал левофланговые дивизии этой армии и дивизии правого фланга 37-й армии.

Бывший начальник штаба 38-й армии С.П. Иванов впоследствии так оценил создавшуюся обстановку: «…Стоит отметить, что в ходе Барвенково-Лозовской операции войска 6-й и 57-й армий сделали довольно глубокую вмятину в обороне армий «Юг», но горловина этой вмятины оказалась весьма узкой, ограниченной мощными опорными пунктами немцев в Балаклее на севере и в Славянске на юге. Задача состояла в том, чтобы расширить эту горловину, улучшить оперативное положение войск в барвенковском выступе, ибо он сулил возможность развития успеха как на харьковском, так и на донбасском направлениях. При сохранении же такой тесной горловины мешок легко мог быть «завязан» противником, и две наши армии оказались бы в ловушке.

Вызволить их можно было лишь ударом извне, для чего потребовались бы крупные подвижные силы и авиация»[13 - Иванов С.П. Штаб армейский, штаб фронтовой. М., 1990. С. 202.].

Принимая все это во внимание, главком направления изменил ранее принятое решение. Утром 24 января армия под командованием генерала Ф.М.Харитонова была передана в подчинение командующего войсками Южного фронта. Генералу Р.Я.Малиновскому было приказано усилить ее двумя стрелковыми дивизиями, танковой бригадой и артиллерийскими частями, обеспечив ее ввод в сражение в стык 37-й и 57-й армий.

В отличие от своих более именитых коллег сорокатрехлетний командующий 9-й армией Федор Михайлович Харитонов не имел такого солидного боевого опыта Первой мировой и Гражданской войн. Во время последней сын рабочего-котельщика из Рыбинска участвовал в подавлении ярославского мятежа эсеров, рядовым бойцом четыре месяца сражался в 25-й стрелковой дивизии, по ранению был демобилизован, но весной 1920 г. добился отправки на фронт. Снова ранение и заключение медицинской комиссии: «К строевой службе не годен». Спустя два года опять добился своего и вернулся в армию. До 1930 г. служил в различных военкоматах, после окончания курсов усовершенствования командного состава РККА «Выстрел» шесть лет командовал стрелковым полком. В служебной аттестации отмечалось: «Тактически подготовлен. Много работает над собой. Волевой, энергичный командир. Умело руководит партийной организацией».

Проработав два года начальником штаба дивизии, короткое время – начальником штаба корпуса, он затем служил в штабе Московского военного округа, в 1941 г. закончил курсы высшего начальствующего состава Академии Генерального штаба. В выводах выпускной аттестации значилось: «Курс обучения усвоил с оценкой «отлично». Решения принимает и глубоко продуманные, и веско обоснованные. Легко и быстро разбирается в сложной армейской операции».

Войну Харитонов встретил командиром воздушно-десантного корпуса, в июле получил назначение на должность заместителя начальника штаба Южного фронта, в сентябре возглавил 9-ю армию. Его боевой соратник – член Военного совета армии К.В. Крайнюков – спустя долгие годы вспоминал об их первой встрече: «Конкретность суждений командующего, ясное понимание причин предшествующих неудач невольно внушали уверенность, что 9-й армией руководит твердый, умный, хорошо разбирающийся в военном деле человек. Все последующие события подтвердили мое впечатление об этом замечательном военачальнике»[14 - Военно-исторический журнал. 1961. № 1. С. 72.].

Эти слова не были преувеличением. Столкнувшись впервые под Мелитополем со своим противником Клейстом, Харитонов смог нанести чувствительный удар его войскам, умело вывел свои части из окружения под Мариуполем. В начале ноября в ходе оборонительного сражения на ростовском направлении он искусно организовал глубокую противотанковую оборону, и многократно превосходящий по силам и средствам 9-ю армию противник не смог преодолеть ее, потеряв в ожесточенных боях около 150 танков, почти 9 тыс. солдат и офицеров. Попытка Клейста овладеть Ростовом ударом с севера была сорвана.

Итак, Харитонов ожидал, что его армия будет введена в сражение там, где обозначится наибольший успех, и был готов к этому. Но последовало распоряжение – захватить Славянск. Город лежал на возвышенности, склоны которой покрыты лесом. В недавнем прошлом это был город-курорт, здравница донецких шахтеров. Сейчас – мощный узел вражеской обороны, бой за который соединения 37-й армии вели вот уже шестые сутки.

Перед 9-й армией стояла крайне сложная задача – прорвать вражескую оборону. Командующий понимал, что проделать в ней брешь можно лишь надежным огневым поражением противника в сочетании с мощным ударом всех войск либо хитростью. Сил, достаточных для прорыва, не было. Следовательно, нужно все-таки как-то перехитрить врага. И он рискнул. Вызвав командира 51-й стрелковой дивизии генерал-майора Ф.Г. Филиппова, Харитонов поставил ему задачу создать из добровольцев сводный отряд и ночью по узкой лесной лощине, покрытой глубоким снегом, просочиться в город.

С рассветом группа бойцов вышла на окраину Славянска и, с ходу уничтожив боевое охранение противника, заняла несколько домов. Однако вовремя нарастить успех не удалось. Исчез фактор внезапности. Все пришлось начинать сначала.

Прорыв проходил тяжело и по многим другим причинам. Прежде всего – поспешная его организация, слабое огневое подавление противника. Оказывали влияние и сложные условия местности. Танки «Т-60» с большим трудом преодолевали глубокий снежный покров, часто останавливались и быстро выходили из строя. Из-за разбушевавшейся метели задерживался подвоз боеприпасов и горючего. Авиация также не смогла оказать эффективной поддержки наземным войскам.

Продвинувшись на глубину 5–7 км и овладев пригородами Славянска, соединения армии вынуждены были отражать контрудар подошедшей из Донецка 100-й пехотной дивизии противника, усиленной танками. Бои приняли затяжной характер. В последний день января генерал Харитонов получил приказ закрепиться на достигнутом рубеже. Неудачными оказались также попытки 6-й и 38-й армий по овладению Балаклеей.

Ярким эпизодом последних дней операции стали бои 270-й стрелковой дивизии под командованием полковника З.Ю. Кутлина за Лозовую – крупный железнодорожный узел, через который вражеское командование питало и пополняло свои войска на этом участке фронта. Поэтому Лозовую и прилегавший к ней район противник особенно тщательно подготовил к обороне и спешно стягивал сюда резервы, пополняя свои сильно потрепанные 298-ю и 68-ю пехотные дивизии.