Странствующие трупы

– Этот парень ужасно тяжелый, – сказал он. – К тому же у меня эта штука в спине...

– И все же держитесь, приятель, – сказал я, – всем вам надо держаться. У вас будет сколько угодно времени для отдыха...

Пилот не посадил вертолет снова на площадке Кантри Клуба, за что я его ни капельки не виню. Вместо этого он договорился приземлиться на крыше высокого небоскреба Ли Тауэр на Уилширском бульваре, выпустил меня и полетел обратно в студию. Оператору не терпелось поскорее проявить свои пленки.

Я сам нервничал немного. Полагаю, мы все в душе очень тщеславны, так что я тоже с нетерпением ожидал, когда меня покажут по четырнадцатому каналу в вечерней программе. Я надеялся, что у меня будет бравый вид. Дай, бог, дожить до вечера!

Спустившись на лифте вниз, я вызвал такси, купил газеты и вышел на улицу подождать. Мне казалось, что должно быть уже часов девять вечера, а на самом деле стрелки перевалили только за час дня.

Не одна, а целых три полицейских машины прибыли на маленькое самодельное кладбище минут через пять после того, как я посоветовал Стейси и все остальным "держаться". Пилот вертолета позвонил еще до того, как появилось тело Омара, практически, как только эта четверка схватилась за лопаты.

Так или иначе они были отправлены в полицию для допроса еще до того, как я сообщил все, что требовалось, паре сержантов и уехал. Точнее улетел на вертолете.

Прибыло такси, я назвал адрес отеля и стал просматривать газеты. Ничего существенного, возможно, завтрашние газеты будут получше. Всего лишь несколько минут второго. Можно предположить, что банда Александера, точнее, то, что от нее осталось, облачается в темные костюмы и черного цвета галстуки, надевает бриллиантовые перстни, бриллиантовые булавки и запонки, собираясь на последнее свидание с Гизером.

За исключением четырех захваченных и двух трупов, по моим подсчетам на кладбище должно было присутствовать около десятка членов группы Сирила, а также множество всевозможных воров, грабителей, наемных убийц, бандитов и прочего сброда, посчитавшее своим долгом достойнейшим образом проводить в последний путь бывшего коллегу.

Кроме них, несомненно, будет черноглазый с тоненькими усиками Тамал Вилли, мексиканский убийца, который любит орудовать ножом, Биг Хорс, который забил до смерти камнем двоих людей, печальный Сэд Ганнон, отсидевший большой срок в Фокоме за то, что изрешетил нескольких своих приятелей из автомата в припадке ярости... Этот список можно продолжать до бесконечности. Это зрелище стоит посмотреть, и мне бы очень хотелось присутствовать на кладбище и наблюдать, как все они с постными физиономиями движутся к могиле.

Если хорошенько подумать, для банды Александера это был трудный день.

Такси свернуло с Беверли на Норд Россмор. "Спартанский" возвышался справа впереди, и я, по своей привычке, придирчиво осмотрел всю площадь, сначала поверхностно. Потом еще раз, но уже с интересом.

Я обратил внимание на одну мелочь.

Возле входа в отель на ступеньках, прислонившись к стене, стоял вроде бы мальчишка-посыльный. Во всяком случае у него был пакет, и одет он был в зеленую куртку и форменную фуражку. Пакет представлял собой продолговатую коробку. Из тех, в которых присылают дорогие цветы. Я даже разглядел гладиолусы, которые торчали с одной стороны. Так что ни у кого не могло возникнуть сомнения, что эта посылка была не что иное, как коробка с цветами. Именно это и поразило меня: я ни разу не видел, чтобы цветы торчали из коробки.

Более того, посыльный был слишком взрослый для такой роли, ему явно перевалило за сорок. Он внимательно всматривался в улицу перед отелем, как будто она была выложена обворожительными красотками, а не асфальтом.

Такси стало замедлять ход.

Я откинулся на сиденье.

– Поезжайте дальше.

– Разве вам не сюда?

– Теперь уже нет.

Я сделал так, чтобы меня не было видно, проезжая по площади. Мой "кадиллак" стоял за отелем, так что если кто-нибудь высматривал меня, то, скорее всего, он ждет, что я подъеду на своей машине.

Они, а не он.

Так как с другой стороны улицы стоял грузовик, возле которого застыл другой парень, тоже наблюдавший за девушками. Я еще сильнее прижался к спинке сиденья, но ухитрился заметить, что на борту грузовика, который, вроде бы, доставлял товары на дом, не было никакой соответствующей надписи, вроде "Чудесные цветы".

– Куда вы хотите поехать?

– Вперед по улице два – три квартала, затем повернете обратно по Беверли бульвару до Россмора. Проделайте это дважды.

– То есть, снова туда, где мы были?

– Совершенно верно.

Он покачал головой. Для него это казалось бессмысленным. Я не стал ничего объяснять. Я-то смотрел на это иначе.

Если этот тип на ступеньках отеля ожидал какую-нибудь старушку, он мог уже вручить ей свой букет. Тогда бы я сел в свою машину и помчался бы на Сайпресс Роуд в поисках банды Домино. Но в том случае, если он ждал меня, то надо было это выяснить непременно.

Когда какой-нибудь подонок поджидает вас с дурными намерениями, самое большее, что вы можете знать, это время и место. Если вы не знаете ни того, ни другого, вас безжалостно "ухлопают".

В Беверли Хилс я нашел в бумажнике солидную купюру и сунул водителю.

– Вот плата и намного больше.

Он взял бумажку.

– Эй, здесь гораздо больше...

– Вы это заработали. Перед тем как подъехать к отелю, притормозите, но не останавливайтесь. Я выскочу на ходу. Как только я окажусь на улице, уезжайте. И не теряйте напрасно время.

– Не понимаю, зачем мне удирать?

Теперь он вторично свернул на Россмор, у меня не было времени с ним спорить.

– Можете задержаться на площади, если желаете. Но есть определенный шанс в этом случае заработать пулю.

Я вытащил кольт, обернул его газетой, которую придерживал большим пальцем. Шофер оглянулся и увидел, что я делаю.

– Какого дьявола, – начал было он, но тут же замолк. Вновь глядя вперед, он отчеканил:

– Да, сэр.

"Мальчик-посыльный" по-прежнему был на ступеньках, а второй стоял рядом с грузовиком. Такси начало замедлять ход. Я держал пистолет с газетой в правой руке, левая вцепилась в ручку дверцы. Когда нос машины оказался в десяти футах от ступенек отеля, я распахнул дверцу и выскочил на улицу, потом побежал к двери отеля. Мне было слышно, как такси умчалось прочь на предельной скорости.

Не стану уверять, будто я мчался, не чуя под собой ног. Нет, я бежал вприпрыжку к отелю. Если этот тип на самом деле был посыльным, то в его глазах я был обычным обитателем дома, спешившим к родному очагу. И пакет в моей руке выглядел весьма безобидно.

Но он не был посыльным. Когда он хорошенько всмотрелся в меня, глаза его расширились, он даже что-то выкрикнул от удивления. Но тут же повернулся, опустил коробку, засунул правую руку в заднюю ее часть, наставив на меня цветастый перед.

Все было ясно: он надумал убить меня цветами.

Колени у него подгибались, а физиономия застыла в мучительной неподвижности. Коробка быстро поворачивалась, почти нацеленная на меня.

И все-таки он опоздал, я успел раньше выпустить в него две пули.

Он зашатался, отвернувшись от меня. Я прыгнул вправо. Букет взорвался. Он конвульсивно нажал на спусковой крючок. Громкий звук выстрела раздался одновременно с фонтаном растерзанных соцветий и картона, просвистевших мимо меня. Ясно – дробовик. Я услышал вопль за своей спиной. Неужели кого-то задело?

Через улицу человек возле грузовика смотрел на свою левую руку. Ага, вот кому досталось! Он ухватился за ручку кабины и стал забираться. "Посыльный" стоял на коленях, но коробка все еще находилась в его руках. Его физиономия была перекошена от боли и ужаса, но он упрямо старался направить открытое дуло дробовика на меня. Я снова выстрелил, и он упал. Последняя пуля угодила ему в голову.

Я услышал звук полицейской сирены в квартале от отеля. Через улицу человек в грузовике завел двигатель, и грузовик буквально прыгнул вперед. Я опустил кольт вниз, повернулся, но не сумел выстрелить в него. Завизжали тормоза, когда он завернул за угол. Сирена звучала гораздо громче и совсем уже близко. Я вошел в отель, поднялся по лестнице и завернул по коридору к своей комнате.