Казнить его дважды

Парни Аля Джанта. Вот оно что. Но прежде надо посмотреть, что происходит на противоположной стороне улицы.

Вход в дом охранял широкоплечий сержант полиции по имени Кен Карвер, человек со стальными мускулами и громадными ручищами. Солидный, надежный, спокойный полисмен, хорошо знающий свое дело. В просторечии – "хороший коп", впрочем, как и большинство из них.

Увидев меня, он приподнял густую бровь:

– Ну и нюх у тебя, Скотт, – как у муравьеда! Как ты пронюхал про это дело?

– Ничего я не пронюхал, Кен. Я… вроде как бы меня только что нанял мистер Гордон Уэверли…

– Для чего? – поинтересовался сержант.

Я покачал головой:

– Пока я и сам не знаю. Знаю только, что должен был встретиться с ним в его офисе, догадался, что он отправился сюда, и приехал сам, чтобы найти его. Может, скажешь мне, где его найти.

– Возможно, – кивнул Кен. – Гордон Уэверли, да? Ты считаешь, что он нанял тебя? И не знаешь зачем?

– Точно, не знаю, – подтвердил я.

– Лучше тебе хорошенько подумать. – Кен ткнул через плечо большим пальцем. – Он там, внутри. Похоже, это он убил парня по имени Финли Пайк.

Глава 5

Это на самом деле выглядело именно так. Я хорошо знал Кена и был в долгих дружеских отношениях с лейтенантом Биллом Роулинсом, поэтому меня впустили в дом, чтобы я мог посмотреть.

Одно было только совершенно ясно. Если человека, лежавшего на полу, звали Финли Пайк, то Финли Пайк был мертв.

Этот маленький мужчина лежал на ковре лицом вниз. И если у него еще недавно, этим вечером, голова была покрыта волосами, то сейчас она представляла собой месиво из костей, крови и серо-розовой массы. В нескольких футах от него, в лужице чего-то липкого, валялась фигурка идола из мрамора или слоновой кости.

Никто еще ничего не трогал, команда криминальной лаборатории только что приехала из департамента полиции. Техник посыпал порошком вещи, чтобы снять отпечатки пальцев, а лейтенант Роулинс стоял справа от меня и беседовал с человеком, сидевшим в мягком кресле красной кожи, – сухощавым загорелым мужчиной с худым, почти аскетическим лицом и седыми, зачесанными назад волосами.

Мы никогда раньше не встречались, но почти все в Голливуде знали его в лицо – это был Гордон Уэверли. Мой клиент. Но клиент ли? Это оставалось пока неясным.

В свете вспышки аппарата полицейского фотографа, который делал очередной снимок, я заметил на голове Уэверли красную полосу от удара, спускающуюся от седых волос к виску.

Впустив меня в дом, сержант Кен вошел сам, чтобы переговорить с Роулинсом. Лейтенант еще раз оглядел все вокруг, коротко бросил что-то Уэверли и прошел через комнату ко мне.

– Привет, Шелл. Что это мне Кен сказал насчет тебя и Уэверли? Работаешь ты на него или нет?

Я ухмыльнулся:

– Кен знает примерно столько же, сколько и я, Билл. – Я рассказал ему о телефонном разговоре с Уэверли и добавил: – Я был у него в офисе, и мне сказали, что он поехал сюда. Вот я и примчался. Вот и все.

– Интересно, – протянул Роулинс. – Так ты не знаешь, что он от тебя хотел?

– Ничего не знаю, – повторил я. – Уверяю, что может разразиться большой скандал, и все. Слишком секретно, чтобы объяснять по телефону, как я полагаю.

– Да, дело идет именно к хорошенькому небольшому скандальчику. Что-то неясно, зачем он хотел привлечь тебя на свою сторону, а потом приехал сюда один и убил этого парня.

– Неясно. А это он убил Пайка?

– Почти никаких сомнений на этот счет, – уверенно сказал лейтенант. – Когда мы приехали сюда, то жертва, – он кивнул в сторону трупа, – лежала вот так же. Уэверли в полном сознании, на ногах, стоял и смотрел на него.

– Только не говорите мне, что он сжимал в руках орудие убийства…

Роулинс с улыбкой прервал меня:

– Нет сомнений, что он проломил череп вот этим идолом. Он и сейчас лежит на том же месте, в нескольких футах от тела жертвы. Издатель утверждает, что его сбили с ног, и он упал туда, где лежит этот идол, рядом с ним. Едва смог подняться на ноги, когда мы вошли. Говорит, что его тоже ударили по голове этой же вещью.

– А что еще он говорит? – поинтересовался я.

– Да не много. Приехал, чтобы повидаться с Пайком, ему не ответили, дверь не была заперта, и он вошел. Увидел Пайка на полу, а рядом с ним – кожаный кейс. Атташе-кейс, похоже открытый. Набитый какими-то бумагами.

– Какими-то бумагами? Или он сказал что-то определенное?

– Он не знает, что это за бумаги, – продолжал лейтенант Роулинс. – Он подошел к Пайку, нагнулся и получил удар по голове. Вот и все, что он знает. Кроме того, что не убивал этого человека. По крайней мере, так он говорит.

– Он объяснил, зачем хотел повидаться с Пайком?

Лейтенант отрицательно покачал головой.

– А как вы оказались здесь так быстро? – спросил я. – Анонимный телефонный звонок?

Роулинс некоторое время молча внимательно смотрел на меня. Потом с расстановкой произнес:

– Похоже, что ты уже работаешь на этого человека.

– Может быть, – уклончиво сказал я. – А может, и нет. Но мне хотелось бы поговорить с ним. Как думаешь, это можно будет сделать?

Он пожевал губами.

– О'кей. Только быстро.

– А можно я поговорю с Уэверли один на один? – попросил я.

– Ни в коем случае, – запротестовал лейтенант Роулинс. – Нельзя даже тебе. Мы сейчас заберем его в город и оформим. Он задержан. Ты хочешь поговорить с ним – о'кей. Но только при мне.

– Ну ладно. Почему вы приехали сюда, Билл?

– Ты был прав. Получили телефонный звонок, имя не назвали, скорее всего кто-то из соседей. Но – вот что интересно – звонок был отсюда – с Гейбл-авеню, 2217.

– Черт возьми! Если вызов был анонимный, откуда вы знаете, что звонили именно с этого телефона? Только не говорите мне, что можете проследить…

– Нет. Нам немного повезло. После того как вызов был принят дежурным, мы связались с телефонной компанией. Обычное дело, мы ничего не ожидали от нее. Но оператор, который обслуживал вызов, смог назвать нам абонента. Телефонная трубка была снята в течение двух или трех минут. Потом кто-то, предположительно Уэверли, связался с оператором и вызвал нас.

– А почему это обязательно должен быть Уэверли? – не унимался я.

– А кто же еще?