Странствующие трупы

– Дорогая, – спросил я вкрадчиво, как вас зовут?

– Зазу.

– За... Будьте добры повторить имя.

– Зазу. Я – Зазу Александер.

Ее имя мне ничего не говорило, а вот фамилия – о многом. Во всяком случае, это было возможно.

– А... ваш папа? – спросил я.

– Мой папа – Сирил Александер.

Час от часу не легче.

Сирил Александер был крупнейшим гангстером в городе. Мобстером, как их часто называют. Лос-Анджелес более чистый город, чем большинство других в отношении рэкета. Но в любом крупном городе масса дерьма. А Александер контролировал почти все это дерьмо. А то малое, что не подчинялось ему, просто не стоило контролировать. Фактически, последние два-три года у них даже не было конкурентов, о которых стоит упоминать, другие крупные мошенники держались на почтительном расстоянии от города Ангелов.

Вплоть до сегодняшнего дня, возможно. Сегодня днем Сирил Александер и один из его телохранителей, невероятно жирный, смуглый силач с черными усами, умеющий молниеносно открывать стрельбу из своего пистолета, вышли из заведения по продаже подержанных машин, принадлежащего Александеру. Кто-то, медленно проезжающий мимо них в черном "седане", неожиданно выпустил шесть пуль, четыре из которых поразили охранника Гизера: две угодили в его колоссальное брюхо, одна – в сердце и одна – в голову. Александер, если не считать того, что он перепачкался с головы до ног, прыгнув в водосточную канаву, не пострадал.

– Зазу, дорогая, – сказал я ей все еще ласково, но твердо, – твой отец не бизнесмен, а мошенник.

Она и глазом не моргнула.

– Какая разница, как вы его зовете? Он попал в беду, и я хочу, чтобы вы ему помогли.

– Я не помогаю мошенникам.

– Мне это известно. Но я подумала, что на этот раз вы согласитесь. Всегда бывает первый раз. Я все продумала очень тщательно, все предусмотрела, мистер Скотт.

– Может и так. Но в этом деле не должно быть первого раза.

– Вы же действительно хорошие друзья с капитаном Сэмсоном, правда?

Я кивнул.

– Его тревожат несколько убийств, о которых писали газеты? В особенности то, что произошло сегодня?

– Без сомнения.

Сэм как капитан отдела по расследованию убийств, помимо множества других дел, отвечал также за расследование всех убийств. На нем висели два все еще нераскрытых недавних убийства, причем одной из жертв был известный богач. Естественно, что все газеты поносили полицию Лос-Анджелеса, в особенности отдел по расследованию убийств. Сэма несколько дней назад даже вызывали к шефу на ковер, где ему досталось на орехи.

В этом деле не было ничего сенсационного, хотя само по себе оно было скверным. Но сегодня новое преступление. И новый труп на улице. Все это носило характер гангстерской междоусобицы. Гангстерские бои со стрельбой на улицах и в общественных местах вывелись десятилетия назад. Но все еще существуют худы, которые иногда разрешают свои разногласия таким путем.

Возможно, дневное происшествие относилось к таким случаям. До полиции дошли слухи, что в Лос-Анджелесе находятся какие-то иногородние мобстеры, так что могут начаться беспорядки. Однако ничто вроде бы не подтверждало этих слухов, если только жирный Гизер не пал первой жертвой в гангегерской войне. Так ли это – никто пока этого не знал: ни Сэм, ни полиция, ни я.

Но если так, то важным для меня и Сэмсона был тот факт, что месть с неизбежной пальбой может стать причиной смерти не только худов, но и невинных людей. Пара пуль, выпущенных сегодня утром, чудом не угодила в старичка, который находился поблизости, поскольку намеревался купить себе подержанную машину. Он немедленно утратил интерес к покупке, его увезли в больницу с приступом.

Там ему сделали надлежащие уколы, дали успокоительные пилюли, и теперь он находился дома. Но в другой раз все может кончиться иначе. Кто поручится, что пуля не угодит в случайного прохожего, женщину или ребенка. Например, вот в эту Зазу.

Она продолжала:

– Если бы вы помогли мне избавиться от других бизнесменов...

Она запнулась и в первый раз улыбнулась. Улыбка у нее была чудесная, можете мне поверить.

– ... от этих мошенников, – продолжала она, – то помогли бы своему приятелю Сэмсону, не правда ли?

Надо отдать ей должное, довод был неплохой.

– Правда, но это дела не меняет.

Мне нужно было сказать ей что-то более убедительное. Заявив, что она все хорошо продумала, она не обманывала меня. Я уже с беспокойством подумывал, что она еще успела приготовить.

– Папа вам часто оказывал услуги.

– Тоже правильно. Помогал, но не по доброте душевной, если у него вообще имеется душа.

Она имела в виду тот факт, что Сирил Александер несколько раз сообщал мне или полиции об операциях других головорезов, которые вторгались, как считал он, в его сферу влияния. В результате несколько парней скучали сейчас в Сан-Квентине. А у него осталось меньше противников в Лос-Анджелесе. Конечно, полученная от него информация помогла мне закончить два или три трудных дела, но беспокоился Сирил не обо мне, а только о себе.

Зазу какое-то время помолчала.

Наконец, она произнесла:

– Имеется много причин, чтобы вы помогли папе, мистер Скотт.

– Оставим это. Прежде всего мы даже не знаем, существует ли другая банда.

– Я знаю. Банда Домино. Никки Домейно. И пятнадцать его человек.

Я заморгал. Голос у нее окреп, звучал настойчивей. Она даже стала выглядеть решительней. Самое главное, что ее слова совпадали с внутренней информацией, полученной полицией. Никки Домейно и его парни. Только полиция не знала, сколько их.

– Это очень интересно, – сказал я. – Что еще ты можешь мне рассказать?

– Ни словечка, если вы не пообещаете мне помочь.

– Должен внести полную ясность в этот вопрос прямо сейчас. Я не собираюсь вам помогать. Я не работаю на мошенников. И не намерен выполнять для Сирила Александера грязную работу. Мой ответ – нет.

Она произнесла почти равнодушно:

– Я знала, что вы так ответите.

Я посмотрел на часы. Господи, если не закрутить гайки, то опоздаю. А я не хотел опаздывать на свидание с Сиваной, я предчувствовал, что у нее бешеный темперамент. И такой же характер. Дразнить и обманывать такую особу опасно.

– Итак, дорогая малютка Зазу, – заговорил я бодрым тоном, – думаю, теперь вам пора идти. Вы хорошая девочка, меня трогает ваша забота об отце, но... Черт побери, что это значит?

Она встала с дивана, как будто собираясь уходить, но не ушла.

Я обратил внимание на большие пуговицы на ее закрытом до шеи пальто. Оказывается, они были для красоты, перед ними находилась молния. Она раздернула ее и выскользнула из пальто. Под ним была измятая юбчонка и порванная в клочья блузка, практически полностью обнажавшая грудь.