Человечек усомнился

Венчающих наморщенные лбы,

Мечтали у огня, мол, если бы

Их уголок, не тронутый войною,

Вдруг изменив постылому устою,

Подвергся нападению извне,

То каждый, кто с мечом и на коне,

Снискал бы уважение потомков.

Орудия, со временем умолкнув,

Подвигли бы писателя талант

На славящий героев фолиант,

Чей корешок потянет с книжных полок

Не знающий отца пытливый отрок.

Лиственный лес

Широколиственный почтенный лес,
Как многим я тебе по гроб обязан!
Я в детстве все твои стволы излазал,
Дурачился, носился, словно бес,
Пока за мною младший не полез…
Внезапно оборвалась цепь причин,
Преобразив двоих детей в мужчин.

Коль скоро лист – синоним чистоты…
И с чистого листа всегда начало…
Мне прошлое моё не докучало,
Ведь я поставил жирные кресты
На лица, осквернившие листы
Порочной чередой литератур,
И слушал поздней осени ноктюрн.

А будним днём, сохатого тропой,
В коляске, вдоль извилистой речушки,
Под роковое «карканье» кукушки
Его выгуливая, шоркаю листвой,
Осознаю, какой же он пустой:
Пытается вложить в свои уста
Резную грань кленового листа.

Пускай мой подопечный пустоглаз
Улыбкою встречает листопады.
Мне самому довольно той награды,