Дом Аида

«Арго-II» причалил к очень оживленной пристани. По одну сторону тянулся фарватер шириной с полкилометра. По другую раскинулась Венеция – крытые красной черепицей домики, металлические купола церквей, колокольни и выцветшие от солнца здания – все в любимых оттенках производителей сладких «сердец» ко Дню святого Валентина: красное, белое, охра, розовое и оранжевое.

Куда ни кинь взгляд, обязательно наткнешься на статую льва – на пьедесталах, перед входными дверями, на портиках больших зданий. Их было так много, что Фрэнк подумал, видимо, лев здесь – что-то вроде городского маскота.

Там, где должны были тянуться улицы, кварталы разделяли зеленые каналы, все забитые моторными лодками. Между пристанями тротуары заполонили туристы, толпой набегающие на лавки с футболками, двухсторонним потоком штурмующие магазины и расслабленно сидящие за столиками протянувшихся на целые акры многочисленных уличных кафе, напоминающих стоянки сивучей. А Фрэнк считал, что это Рим полон туристов. Но это место было просто настоящим сумасшедшим домом.

Но Хейзел и другие его друзья не обращали на все это ни малейшего внимания. Все они собрались у поручней по правому борту и уставились на дюжину косматых монстров, топчущихся в толпе.

Каждый был размером с корову, с вогнутой спиной, как у лошади со сломанным хребтом, тусклым серым мехом и тонкими ножками, заканчивающимися черными парными копытами. Головы этих созданий казались непропорционально большими для шей. Длинные, как у муравьеда, хоботы свисали до земли, а пышная серая грива закрывала глаза.

Фрэнк какое-то время наблюдал, как одно из этих существ бредет по пешеходной дорожке, обнюхивая и пробуя на вкус тротуар своим длинным языком. Туристы расступались перед ним, словно это было в порядке вещей. Кто-то даже дружелюбно его поглаживал. Фрэнк невольно задумался, как смертные могут оставаться такими спокойными. Но тут монстр будто пошел помехами и через мгновение превратился в старого толстого бигля.

Джейсон хмыкнул:

– Смертные думают, что это всего лишь стая дворняг.

– Или выпущенные погулять домашние псины, – заметила Пайпер. – У моего папы были как-то съемки в Венеции. Я помню, он рассказывал, что там повсюду были собаки. Венецианцы любят собак.

Фрэнк нахмурился. У него постоянно вылетало из головы, что отцом Пайпер был сам Тристан Маклин, кинозвезда мирового масштаба. Она почти и не говорила о нем и вообще вела себя очень по-свойски для ребенка, выросшего в Голливуде. Фрэнка это устраивало. В их путешествии только не хватало папарацци, снимающих все его грандиозные провалы.

– Но что они такое? – спросил он, повторяя вопрос Хейзел. – Они выглядят как… голодные мохнатые коровы с шевелюрой, как у пастушьих собак.

Фрэнк ждал, что кто-нибудь его сейчас просветит. Но желающих поделиться информацией не нашлось.

– Может, они безобидны? – предположил Лео. – Смертные им явно побоку.

– Безобидны! – Глисон Хедж захохотал. На сатире были его привычные спортивные шорты и футболка, а с шеи свисал тренерский свисток. Как всегда, хмурое выражение лица забавно разбавляла забытая в шевелюре одинокая розовая резинка – сувенир от карликов-проказников из Болоньи. Фрэнк решил для собственной же безопасности о ней не упоминать. – Вальдес, скольких по-настоящему безобидных монстров мы встретили? Нам стоит зарядить и нацелить баллисты, а там уже посмотрим!

– М-м, не думаю, – ответил Лео.

В кои-то веки Фрэнк был с ним согласен. Монстров было слишком много. Кроме того, попасть в одного, не причинив вреда шатающимся вокруг туристам, было практически невозможно. А уж если эти создания испугаются и начнут топтать прохожих…

– Нам придется пройти мимо них и надеяться, что они миролюбивы, – заключил Фрэнк, заранее возненавидев эту идею. – Лишь так мы сможем найти хозяина той книги.

Лео вытащил из рукава кожаный фолиант. На краешек обложки он прилепил записку с сообщенным карликами адресом.

– La Casa Nera, – прочитал он. – Calle Frezzeria.

– Черный дом, – перевел Нико ди Анджело. – На улице Фреццериа.

Фрэнк едва не подпрыгнул, когда понял, что Нико стоит прямо у него под боком. Этот парень всегда был такой тихий и погруженный в себя, что, казалось, он буквально исчезал на то время, пока не решал вступить в разговор. Может, среди них одна лишь Хейзел на самом деле вернулась из мира мертвых, но Нико производил куда более потустороннее впечатление.

– Ты говоришь по-итальянски? – спросил Фрэнк.

Нико бросил на него предостерегающий взгляд, будто говоря: «Следи за словами!» Но его голос тем не менее звучал спокойно:

– Фрэнк прав. Мы должны найти нашего адресата, а для этого нужно выйти в город. Венеция – настоящий лабиринт. Нам придется смириться с толпой и этими… кем бы они ни были.

В чистом летнем небе прогремел гром. Ночью они миновали штормовой фронт. Фрэнк думал, что тучи остались далеко позади, но сейчас уже не был столь в этом уверен. Тяжелый горячий воздух напоминал сауну.

Нахмурившись, Джейсон посмотрел на горизонт.

– Думаю, мне стоит остаться здесь. В той буре, что мы видели сегодня ночью, было много вентусов. Если им придет в голову опять напасть на корабль…

Договаривать не пришлось. Они все очень хорошо помнили злых духов ветра, одолеть которых удалось одному лишь Джейсону.

Тренер Хедж недовольно заворчал.

– И без меня. Если вы, жалостливые кексики, решили побродить по Венеции, ни разу не вдарив как следует этим мохнатым животинам по башке, то я пас. Ненавижу скучные вылазки.

– Ничего, тренер, – усмехнулся Лео. – Нам все еще необходимо починить фок-мачту. Затем мне потребуется ваша помощь в машинном отделении. У меня появилась идея для нового усовершенствования.

Фрэнку очень не понравился этот блеск в глазах Лео. После того как ему в руки попала архимедова сфера, он не переставал пробовать все «новые усовершенствования». Обычно все заканчивалось взрывом или столбом дыма, заполняющим каюту Фрэнка, расположенную прямо над машинным отделением.

– Ну что ж… – Пайпер задумчиво переступила с ноги на ногу. – Кто бы ни отправился в город, он должен уметь обращаться с животными, а я… кхм… Признаю, мне плохо удается ладить с коровами.

Фрэнк почувствовал за этой репликой определенную недоговоренность, но решил ни о чем не спрашивать.

– Я пойду, – вызвался он.

С чего вдруг – он и сам не был уверен, может, ему просто жутко хотелось хотя бы ради разнообразия оказаться полезным. А может, ему не хотелось оказаться прижатым к стенке: «Животные? Так Фрэнк же может превращаться в животных! Отправим его!»

Лео хлопнул его по плечу и протянул кожаный фолиант.

– Отлично. Если по пути увидишь скобяную лавку, не прикупишь мне несколько брусков два на четыре дюйма и галлон гудрона?

– Лео, – возмутилась Хейзел, – это не прогулка по магазинам.

– Я пойду с Фрэнком, – сказал Нико.

Одно веко Фрэнка начало подергиваться. Крики богов войны в его голове достигли апогея: «Убей его! Презренный граекус!»

«Нет! Мне нравятся презренные граекусы!»

– А-а… У тебя как с животными, нормально? – спросил Фрэнк.

Нико улыбнулся без тени юмора.

– Фактически большинство животных меня ненавидят. Они могут чуять смерть. Но в этом городе есть нечто такое… – он помрачнел. – Множество смертей. Неупокоенные духи. Возможно, мне удастся держать их на расстоянии. Плюс, как ты уже заметил, я говорю по-итальянски.

Лео почесал голову.

– Множество смертей, говоришь? Ну, лично я предпочитаю держаться от подобного подальше, но вы, ребята, развлекайтесь!

Фрэнк не знал, что пугало его больше: косматые коровомонстры, толпы неупокоенных духов или перспектива прогулки вдвоем с Нико ди Анджело.

– Я тоже пойду, – Хейзел взяла Фрэнка за руку. – В любом предприятии полубогов три – это лучшее число.

Фрэнк постарался не выглядеть уж слишком обрадованным, ему не хотелось обижать Нико. Но он взглядом поблагодарил Хейзел: «Спасибо! Спасибо! Спасибо!»