Звезда Салавата

Знали, как учёный жил.
Их придворные спектакли
Ломоносов не любил.
«Сколько средств, зря уходило
На балы…» – терзался он.
Что поделаешь, так жили
Все цари любых времён.
Роскошь, слава и богатство
Развращали их сердца.
Не познал святое счастье
Ни один на свете царь.
Исключением наверно
Был один лишь царь, лишь он,
Царь великий, Пётр Первый.
Русский дух им вознесён.
Лишь его ценил великий
Ломоносов, может быть,
В суть идей царя, проникнув,
Смог Петра он полюбить.
В чём-то мысли их едины,
В чём-то схожи их дела.
Но, увы, Екатерина
Из иных цариц была.
Пётр был привержен к правде,
Посвятил себя стране.
А царице властной надо
Показаться всех умней.
Ей, во многом просвещённой,
Был милее мир любви.
Власти, кровью освящённой,
Ближе праздники, увы.
Но порой не до веселья.
Среди царственных забот.
Нужно властвовать над всеми,
Нужно помнить про народ
Стон, которого, не часто,
Но звенел в её ушах.
Но совсем не соучастье
Вызывал тот стон, а страх:
Не восстал бы ненароком
Взрывом страшных, грозных сил.
Гнёт помещиков жестоких
Был уже невыносим.
Так, крестьян своих помещик
Мог продать, словно собак,
Обменять их мог на вещи,
Или даже на табак.
Мог избить до полусмерти,
Что угодно сделать мог.
Не любой крестьянин стерпит
Злую боль, ведь он не бог.
Как стерпеть такое лихо,
Сердце в ужасе замрёт.
О дворянке Салтычихе
Всюду шепчется народ.
Сколько душ сгубив, невинных
Продолжает зло творить.
И спешит Екатерина
Суд над нею совершить.
Но дворянку при народе
Не хотят казнить – она
По дарованной свободе
В монастырь заключена.
Не довольный этой мерой
Зло расходится народ,
Успокаивая нервы,
Тем, что час его придёт.
Если всё же не решится
Дать свободу им, их мать,
Милостивая царица,
То придётся силой взять.
Сколько можно ждать поблажек.
Если дальше так пойдёт,
Сила грозная однажды
Всю страну перевернёт.
Постепенно зрела буря.
Шёл, наполнившись забот,
Терпеливо, молча, хмуро,
К правде собственной народ.
Зрели тайные в нём мысли,
Прорываясь сквозь обман.
Жить хотел он, не завися
От помещиков, дворян.
Просыпался дух мятежный
В нем, наверное, не зря,
Впрочем, всё ещё, как прежде,
С верой в доброго царя.
И сейчас душой простой, он
Верил, как когда-то встарь
В то, что снова восстановит
Справедливость государь.
За народ свой, заступившись,
Урезонит всех господ.
Только вряд ли, власть вкусивший,
Будет баловать народ.
Нет, конечно же. И всё же
Верит всё ещё народ
В то, что новый царь-надежа
Волю им преподнесёт.
Он в мечтах своих и в сказках