На ложный праздник мне похожий.
Призывы громкие с трибуны,
Портреты, съезды и доклады
Воспринимал, как пьесы юный,
Чтоб на лице сияла радость.
Так путь указывал мне Ленин
Из книг и с памятников многих,
А я не мог осилить лени,
Направить к счастью свои ноги.
И со стыдом в себе героя
Не находил: я просто житель.
В глубинах может быть отрою,
Но не сейчас, потом… простите.
17.11.87.
Последнее пристанище
Домик над речкой у кромки лесной.
Живу я здесь летом, живу и зимой.
Рыбачу, охочусь. Есть сад, огород.
И кошка с собакой, а утром поёт
Горластый петух. Есть коза-дереза.
В красном углу под стеклом образа.
От пола до верха две книжные полки,
Русская печка, на стенке двустволка.
Грубая мебель. Транзистор. Фонарь.
Живу как работник себе и как царь.
Встаю поутру, как петух пропоет,
Полвека, полжизни, который уж год.
Как в тапки от валенок ноги обую,
С кошкой, собакой, козой потолкую,
Печь затоплю и поставлю горшок.
С иконы глядит с осуждением Бог:
Не ищешь в молитве затворник спасенья,
Моё ты душой не приемлешь ученье,
И медного крестика нет на груди,
Писанье святых не читаешь, поди,
Не бьешь горячо и смиренно поклоны,
Можешь и день не взглянуть на иконы.
Господь, прости, не монах я, ей богу!
Молитвы в трудах моих разве помогут,
Хочу я помыслить один в тишине,
Потребно побыть в одиночестве мне,
И труд отвлекает от горестных чувств,
Держать на запоре не надо мне уст.
Звери и птицы друзья мои нынче,
Никто не ругает, никто и не тычет,
Живу как в раю среди зелени дикой.
Вместо молитвы помыслю над книгой.
Я и без крестика верю, Всевышний,
Бить же поклоны, считаю, излишне.
Господь с иконы глядит улыбаясь:
Заранее помысли все твои знаю,
Сын мой, подверг я тебя испытанью,
Я верю в тебя, ученик. До свиданья!
05.02.14.
Не мог иначе
Сколько этих восклицаний
В адрес свой: Какой дурной!
И услужливая память
Всё с издевкой надо мной:
Угораздило жениться,
Потому что долг велел?
Молодые помню лица,
Страсть слепую глупых тел.
Ах, зачем я был когда-то
Так наивен и смешон!..
Память горькая – расплата,
Детство, юность – сладкий сон.
Знаю, что не поправимо,
Громко, как ни восклицай,
Сам собой теперь судимый,
Бог простит ли, угадай.
Мог ли я тогда иначе
Поступить? наверно, нет.
Ах, душа, о чем ты плачешь,
Ведь минуло столько лет.
Не казни, душа, не надо,
Это жизни лишь урок,