Моя головная боль

– Я вас слушаю внимательно, Людмила Степановна.

– Дело в том, что одна ваша студентка попала в большую неприятность. А точнее поймана на нарушении правил общежития. Я готовлю бумагу о созыве педсовета и буду ставить вопрос о немедленном выселении. Ну и там, скорее всего, и отчисление последует, – рапортует она без эмоций.

– Могу узнать, – выдыхаю с волнением. – Кто нарушил правила?

– Арсеньева Злата. Четвёртый курс.

В душе всё рухнуло. Да как так-то. Раздраженно фыркаю:

– Так, понятно. – слегка успокаиваюсь, пытаясь взять себя в руки. – Я живу недалеко от общежития. Могу прямо сейчас подойти и поговорить с вами. Как раз расскажите, что Злата учудила. Если, конечно, вам удобно будет…

– Приходите, – быстро соглашается комендант. – Всё равно ещё на несколько студентов бумаги готовить. Сидеть за работой ещё долго буду. А так хоть познакомимся воочию. Не один же год у нас работать собираетесь.

– Скоро буду, – скидываю вызов и иду в коридор. Накидываю на себя верхнюю одежду и выхожу на улицу.

Темно. Фонарь перед подъездом перегорел. Скользко. Приходится замедлиться. По дороге ещё раз набираю Злате. Не берет. На ходу закуриваю. Сейчас-то что не берёт?! Уже всё натворила. Могла бы хоть рассказать то, что начудила. Ну, чтобы мне до конца плохо не стало в кабинете у коменданта.

Ну и обзавёлся головной болью же я! Подхожу к светофору. Красный. Стою. Он здесь долго горит. Успеваю докурить и выкинуть окурок на дорогу. Как же всё достало за сегодняшний день. Точнее вечер и ночь. Веселуха сплошная. Сегодня что, бабий бунт?!

Настроение паршивое. Загорается зелёный. Спокойно перехожу дорогу. Ещё немного и у общежития. Захожу внутрь. За окошечком сидит охранник. Дедулька пенсионного возраста. Внимательно осматривает меня, а потом спрашивает:

– Вы к кому? Время посещений давно окончено.

– Неверов Максим Юрьевич, преподаватель истории и обществознания, – заявляю ему.

Охранник тут же закивал и проговорил:

– А вы к Людмиле Степановне. Она меня недавно предупреждала. Проходите на второй этаж. Как войдёте, сразу же увидите раскрытые двери, – руками показывает направление в угол, вправо. – Там она и сидит.

– Спасибо, – киваю ему, прохожу через турникет и по лестнице на второй этаж.

И правда, как заходишь, сразу в глаза бросается кабинет коменданта. Расстёгиваю ветровку и прямиком в кабинет. Женщина сидит с какими-то студентами и что-то им толкует.

– Здравствуйте, – сходу поздоровался и привлёк внимание женщины. – Неверов Максим Юрьевич, – учтиво склонив голову, представляюсь.

– Мальчики, выйдите на время, – командует она парням. Те послушно выходят из кабинета. – Прошу, проходите, Максим Юрьевич, – указывает на диванчик, где только что ютились студенты. – Чаю хотите?

– Нет, спасибо, – вежливо отказываюсь и сажусь на диван. – Могу узнать про Злату? – спрашиваю сходу.

Людмила Степановна поднялась из-за стола и закрыла дверь. Тяжело вздохнула и нравоучительно посмотрела на меня:

– Вижу, что вы ещё совсем молоденький и остро реагируете на ситуацию. Уверяю, в вашей практике это случаться будет не раз. Поэтому прошу успокоиться и выслушать меня.

Легко сказать – успокоиться. Проглотив внутри себя нервный смешок, посмотрел на неё. Если бы комендант знала истинную причину беспокойства, то так спокойно не разговаривала бы со мной. А тоже готовилась бы строчить соответствующую бумажку для начальства.

По ней это сразу видно. Да, много лет работает. И стучит явно каждый раз, стоит только попасться на глаза. Знаем таких. Проходили. Сам лично на такого подобного человека попадал в университете. Принципиальными часто их ещё кличут, а на деле держатся за свои должности только и всего.

– Возможно, вы правы. – решаюсь подыграть ей, – в моей практике такое впервые. И я должен понимать, как мне действовать дальше. Всё-таки, Арсеньева Злата, у нас краснодипломница. С примерным поведением. А тут такой тревожный звонок.

– Тоже мне, – хохотнула Людмила Степановна и села обратно за рабочий стол. – Примерную нашли. Все они примерные, до поры до времени.

– Всё же, – через силу выдавливаю из себя учтивую улыбку. – Что же стряслось?

– Честно, Злата девочка неконфликтная. Я бы даже сказала нелюдимая. Вот соседка у неё оторва ещё та. Ну видимо и уговорила её, соседушка милая, сходить на день рождения к одному студенту.

Чувствую, как уже начинаю напрягаться. Мысленно держусь чтобы не выдать своих эмоций.

– Ну, а там соответственно пьянка во всей красе, – продолжила Людмила Степановна, эмоционально жестикулируя. – Я ещё её в коридоре заприметила. Сидела чуть ли не на полу. Плохо видимо стало. Всё-таки не из тех, кто часто выпивает. Я ей ещё сказала сразу же. Мол, шла бы ты в комнату по добру-то. Она мне в ответ кивнула.

Киваю и слушаю каждое слово, чтобы сложилась ясная картина. Хотя уже мысли и эмоции брали надо мной вверх. Напоили, похоже. Ну а там всё как по известному сценарию.

– Но ведь вместо того, чтобы идти в комнату да спать ложиться. Она же вместе со всеми пошла курить на улицу. Да ладно бы оделась! А то в одном платьице. А платье-то, прости господи, еле-еле попу прикрывает. Гляжу, а к ней наш Димка клинья подбивает. Не благонадёжный мальчик, если честно, – переметнулась на него Людмила Степановна. – Сколько девок с его кровати вытаскивала, сама лично. На пальцах рук ведь не сосчитаешь. А Златка-то и не сопротивляется. Ну, а зачем под градусом-то сопротивляться? Там же не головой люди думают, – тараторит, чуть ли не переходя на крик, женщина.

Думаю, все, кто сидит в коридоре, прекрасно слышит рассказ своего коменданта. Ну, а я тихо закипаю, но молчу.

– А когда они вернулись с улицы, я обратилась к нашему охраннику. Мол, давай-ка милый друг, наведаемся к ним минут через двадцать. Не нравится мне что-то это всё. Понимаю, что ребятки все совершеннолетние, но всё равно же ответственность за них несём. – пожала она плечами.