Случайно в мире мертвых

– Я недавно приказала слугам наполнить горячей водой ванну. Думаю, она уже готова, и ты можешь смело приводить себя в порядок. А я тебя в покоях подожду. – отчеканила Бажена и закрыла за мной дверь.

Без долгих раздумий умещаю свои телеса на стульчике. Ещё немного и кайф! Тянущая боль мочевого пузыря отпускает. От удовольствия невольно закатываю глаза. И тут в голове проносится мысль: раз я умерла, то почему все так же остро чувствую и потребности не отпускают? Как-то странно, если после смерти мы всё те же люди, только неизвестно в каком времени и измерении! С такими же базовыми потребностями, с которыми и были рождены на земле!

Так. Куда-то меня уже не туда потянуло. Поднимаюсь с «трона» и подхожу к ванне. Замечаю рядом кусок мыла. И меня это радует. Счастливо улыбаюсь и скидываю с себя сорочку на пол. Погружаюсь в ванну. Вода еле тёпленькая, но это не страшно.

Никогда не любила мыться в кипятке. Всегда принимала душ в прохладной водице, что часто вызывало негатив от бывших парней. О романтике многие мечтали, но стоило оказаться со мной в душе, так улепётывали, сверкая пятками. Холодно. Не по нраву было такое испытание. А меня это всегда забавляло.

Беру кусок мыла и начинаю намыливаться. Ненавязчивый запах прилипает к телу. Божественно, всё как я люблю. Волосы решаю не трогать. Лучше перед сном. А то ещё неизвестно, куда Бажена меня поведёт. А там вдруг и снова наткнусь на вчерашнего красавчика. Неудобно с мокрыми волосами-то сверкать. Да и на ощущения они пока не сальные.

Смываю пену и выползаю из ванны. Рядом замечаю полотенце и одежду. Мило. Вытираюсь насухо, беру в руки платье и сорочку. Сорочку снизу, поскольку правильно помнится. Сверху платье. И, блин, оно на шнуровке со спины. Одной не справиться.

Зато цвет приятный. Нежно-розовый. Никогда такой ещё не носила. Мама всегда твердила, что с моим весом и структурой розовые вещи ни в коем случае носить нельзя. Иначе буду походить на свинку. И знаете, как это в сознание въелось! И я, правда, всегда пыталась избегать в гардеробе розовых вещей. Чтобы не походить на свинку, обтянутой тканюшечкой.

Захожу в покои и обращаюсь к Бажене:

– Прости, ты бы не могла мне помочь завязать платье?

Та подскочила, обернулась и уставилась на меня во все глаза. Стало как-то неуютно, мягко говоря. Так в последний раз я себя чувствовала только на уроке физкультуры в седьмом классе. Когда я уже была крупных размеров и когда пыталась перепрыгнуть через козла, на шортах разошёлся шов прямо на попе. Ну, отличие от этой ситуации, там все ржали как кони. А тут удивлённый взгляд всего лишь.

– Что ж ты меня сразу-то не позвала, – оттаяла Бажена и кинулась ко мне, поправляя одеяние. – Я-то думала, как ты закончишь, так крикнешь меня. Поэтому и слуг распустила.

– Слуг? – кривлюсь от этого слова, будто что-то гадкое попала в рот.

– Слуг, – повторила спокойно Бажена и принялась шнуровать за спиной платье.

– Знаешь, – выдыхая воздух, хриплю – я не знаю, что здесь происходит. Но вы явно меня за кого-то другого принимаете.

– За кого это ещё? – бубнит Бажена и жестом указывает на стул у зеркала.

Послушно сажусь, и девушка принимается за колдовство с моими волосами.

– Понимаешь. Меня зовут Ярослава. Мне двадцать четыре года. И я из Судайска.

– Ну, это и так всем известно, – ухмыляется за спиной девушка. – Именно там Дмитрий и выкупил тебя.

– Что? – дыхание перехватило, а сердце замерло внутри. Кажется, в этот момент я истинно почувствовала на себе мертвецкий холодок. Сознание сопротивляется действительности. Болью сковывает грудную клетку, не позволяя питаться кислородом. Что всё это значит? Может, шутка и мне всё послышалось? Только глядя в зеркало, видно, что Бажена не шутит от слова совсем. И это меня пугает не на шутку.

– Подожди, – она украдкой поглядывает на меня. – Тебе что, память отшибло?

Пожимаю плечами и болезненно смотрю на неё в ответ. Бажена заканчивает с волосами, закалывая косу на голове. Подходит ко мне и приседает на низкий табурет. Берет за руки и серьезным тоном начинает говорить:

– Видимо, ты настолько сильно испугалась своей участи, что сама пытаешься стереть воспоминание о прошлом из своей головы.

Прячу в пол взгляд. Неудобно как-то. Да и на сумасшествие всё это тянет.

– Ну, ты не отчаивайся. Скоро в церкви повенчают с Дмитрием, и всё будет как в сказке. Как мы и мечтали в детстве, помнишь?

– Какое еще венчание?! – вскрикиваю неожиданно. – Этого не может быть и не знаю я никакого Дмитрия!

Соскакиваю и подхожу к окну. Тоже мне шутки! Разве можно так с живым человеком? Слышу, как со спины тихо подкрадывается Бажена. Аккуратно кладёт руку на моё плечо. Поглаживает нежно, сочувственно. Мне нужно попасть домой! Как бы-то ни было.

– Мне нужно попасть в Судайск! – говорю твёрдо и смотрю в окно. Какой-то мужичок в тулупе чистит тропинки. Головы даже вверх не поднимает. Как всё это может быть. Ведь я точно помню на момент аварии и время года, и год, и эпоху. Но здесь всё как на страницах учебников по истории. И это напрягает. – Мне нужно домой.

– Так, Ярослава, дома-то уже в Судайске нет. Отняли же всё за долги покойного твоего мужа.

– Какого ещё мужа? – резко оборачиваюсь к девушке. И даже не знаю, что уже испытывать. Мне и страшно, и смешно, а еще и дико возмутительно. Что вообще за жизнь несуществующую ко мне приписывают.

– Так, хорошо, – Бажена медленно выдыхает. – Придётся многое тебе напомнить. Только, будь добра, не перебивай!

Киваю. Думаю, это будет полезно. Тогда уже и решим, кого в психушку нужно упрятать, а кого нет. Хотя, мне уже туда давно пора, похоже.

– Так вот. Мы с тобой дружим с самого детства. Тогда твоя семья имела равный графский титул нашей. Пока несчастье и разорение не пришли в ваш дом. Тогда, чтобы не потерять средства на существование, твой отец отдал тебя замуж за чиновника в Судайске, – она морщит носик. – Хотя, как по мне, лучше с голоду было умереть, чем дочь за такого старика выдавать. Так вот. В итоге твой старый муженёк начал издеваться над тобой, да ещё и оказался заядлым карточным игроком. Проигрался по крупному каким-то разбойникам, да и слёг с болезнью. Так и помер. Ты тогда радовалась, как дитя малое. Только вот разбойники после похорон твоего супруга явились за своим. Родители твои отписали им всё имущество и вынуждены были уехать в Сибирь. Но этого было мало, чтобы погасить весь долг, поэтому они явились и к тебе. Отняли имущество, а тебя отправили в публичным дом, чтобы могла отработать игорный должок.

– М-да, – не выдерживаю и перебиваю скептически Бажену. – Вот же и угораздило выйти замуж за такую скотину.

– Ой, и не говори, – махнула девушка рукой. – Муженёк твой бывший был такой редкостной свиньёй, что таких еще и поискать надобно. Об этом и прознала наша семья. Благо, твои родители разумно оповестили нас о таких проблемах письмом. Ну, а разве я могла смотреть на твои мучения? Конечно же, нет! Еле уговорила брата помочь вызволить тебя из лап злодеевых. Дмитрий согласился и отправился в публичный дом. Когда тебя увидал, то сразу же выкупил оттуда. А чтобы не навредить своему и твоему статусу, вынужден был объявить о венчании. Чтобы восстановить имя твоё доброе.

Молча смотрю на девушку и ни черта не понимаю. История слезливая и вполне реальная. Такое могло произойти с любой из девушек. Только концовка больно сказочная. Может всё это и правда шутка? Розыгрыш театральный? Да, только как-то на актрису не похожа девушка.

– Ты мне не веришь, – выдыхает Бажена и демонстративно закатывает глаза. – Вот всегда ты такая! Ещё и сны в последнее время какие-то странные посещают. Будто ты живешь в две тысячи двадцать каком-то там году. И учишься на историка. И находишься в музее.

С каждым её словом у меня глаза становились всё шире и шире. Она говорила о моей настоящей жизни. Или же я ошибалась всё это время. И моя реальность в голове и правда придумана. А настоящее – это то, что передо мной. Я запуталась окончательно! Надо как-то разобраться со всем этим. Но если это настоящее, что передо мной, почему тогда ничего не помню о прошлом? Ах! Невыносимо всё это! Голова разболелась только.

Девушка берёт меня за руки и заглядывает в глаза так наивно и светло, что я чувствую вину за собой. Как вообще могу ей не верить?! Думаю, у неё вообще нет причины водить меня за нос. Тем более утверждает, что друзья с самого детства. Только вот беда. Не помню о ней я. В голове крутится лишь Карина, которая так сильно похожа на Бажену. Неужели мой мозг придумал целый мир, в котором изменилось всё и даже имя близкой подруги, но не внешность? Но, а как же детство, прошлое, почему я помню совершенно другое, а не то, что мне пытается сейчас Бажена донести.

В библиотеке

Прошло две недели, как мне приходится обвыкаться к новой реальности. Вернее, старой, но по-новому. Сколько бы мне Бажена не твердила о том, что я всегда была здесь, чувство ненастоящего восприятия так и не отпускает. Во снах всё ещё вижу ту самую Ярославу из Судайска, которая лежит на больничной койке, а над ней рыдает вся семья. Но стоит открыть глаза, и я уже Ярослава из Судайска, которую вытащили из публичного дома.

Не самая приятная картина, если честно. Но другой не имею. Все эти дни вижу жизнерадостную Бажену и Глафиру, которая якобы что-то типа моей личной прислуги. Маленького роста девчушка. Совсем сопливая. Лет шестнадцати небольше. С живыми карими глазами и смуглой кожей. Волосы чёрные-чёрные с синим отливом, как воронье крыло. Симпатичная деваха, только крупный нос выбивался из стандартов красоты. Но душа – ангела. Со мной она себя ведёт вольно. И мне это нравится.

Хотя по началу пыталась прислуживать. И это было ужасно. У меня сердце кровью обливалось от этой картины. Как бы то ни было, но не хотелось бы быть в чьих-то глазах госпожой и повелительницей чужих судеб. Нет! Да и Глафира показалась мне ещё совсем ребёнком.

Странно с ней было лишь то, что Бажена сказала однажды вечером за ужином, что Глафира здесь ненадолго. И примерно через месяц покинет имение навсегда. На мой вопрос: почему? Она ответила, что девушка принадлежит другому роду, а здесь она лишь для того, чтобы обучиться правильно обслуживать богатых господ.

Честно, мне это не по нраву. Даже боюсь представить, что в дальнейшем ждет Глафиру. Мне её жаль. Очень жаль. Самое странное было и то, что сама Глафира не помнит своего прошлого совсем. И опирается на ту правду, что ей поведала так же, как когда-то и мне Бажена. Меня это смутило и тогда подумала, что нужно поменьше доверять хозяйке замка и немного последить за ней, дабы разобраться, что и к чему здесь всё происходит.

До сегодняшнего для с графом я не пересекалась. И на встречу напросилась сама. Правда, опять через Бажену. Но по-другому и не знала, как и где его искать. И вот в три часа дня эта встреча должна была состояться. Правда, я-то, как и полагается, пришла, а Дмитрия всё еще нет.

Роскошная библиотека усеяна бесчисленными шкафами, а их полки перегружены книгами. Стоит заметить, что к таким книгам мне даже и прикасаться жалко. Переплёты, позолоченные и ветхие. Интересно, сколько им вообще лет? Мягкая мебель стояла в центре, у рабочего стола. Плюхнулась на диванчик, поправив подол платья. Неудобно всё-таки. Помнится, из снов джинсы и футболка куда удобнее, чем вся это вычурная прелесть. Зато выгляжу красиво, как принцесса из сказок. Хотелось бы только знать, из какой именно сказки. Ну да ладно!

Почему я напросилась на эту встречу? Не потому, что он меня волнует, как будущий супруг. Стоит заметить, об этом уже никто мне больше не напоминал. Да и сам граф не больно-то стремился хоть как-то сблизиться со мной. Что и можно понять. Я ж по всем реалиям для него всего лишь выкупленная проститутка по капризам сестренки. Зачем такую-то в церковь для венчания тащить? Я всего лишь обеспокоена судьбой Глафиры.

Она вроде девушка и веселая, но потерянная. Особенно если внимательно присмотреться к её глазам. В них столько боли и разочарования, что даже страшно представить, что за прошлое у неё за плечами. Внешне ребёнок, а по глазам – мученица. И меня страшит её исчезновение из этого имения. Пусть и я ничего не понимаю, что происходит, но Глафиру выпускать из своего внимания не хочу. И надеюсь, Дмитрий пойдёт мне в этом на уступки.

Дверь со скрипом отворилась, и величаво с гордо поднятой головой, вошёл тот самый мужчина. Я невольно задержала дыхание. Одет скромно, изящно, но со вкусом, как и в нашу первую встречу. Только фрак тёмно-синего цвета. Он учтиво склонил голову и прошёл к диванчику, что напротив меня. Сел и произнёс низким бархатным голосом:

– Прошу меня простить. Задержали обстоятельства, – и посмотрел мне в глаза. Боже, такого притяжения не чувствовала ранее. Оглядываю, на лице красуется небрежная щетинка двухдневного срока. Обычно меня это в мужчинах раздражает, но сейчас кажется весьма сексуальным.