Свадьба

– Моя жена… Не верю сам себе… – прошептал Чёрный Джон и припал к её открытой груди лбом. – Любимая… Желанная, теперь только моя…

Ирена знала, что отступать некуда, и теперь вся её жизнь без остатка принадлежит только этому человеку. Дрожь мужчины передалась и ей. Его сильные руки обвили тонкую талию новобрачной и прижали к себе маленькое хрупкое тельце в узком корсете. Инстинктивно принцесса положила руки на спину мужа и чуть откинула голову. Конечно, её учили этим премудростям в теории, но сложно было переступить грань в действительности…

Она чувствовала, как горячие губы мужа покрывают её лицо и шею страстными поцелуями, а внутри девичьего тела, словно из кратера вулкана, поднимается огненная волна… «Это и есть то, что называют страстью?» – догадалась принцесса и полностью отдалась своим ощущениям, таким новым и таким непонятным, прекрасно понимая, что так ей будет легче перенести своё падение. Главное – не сопротивляться… Как бы того ни хотелось.

Дочь Англии почувствовала, что обмякла в объятиях Чёрного Джона. В следующую же секунду Кеннеди поднял её на руки и унёс на кровать. «Жена не может перечить мужу в его желаниях… – снова набатом пронеслось в голове Ирены то, чему её научили в детстве. Чувствуя нарастающий бунт в теле, она открыла глаза и мысленно обратилась к супругу: – Не тяни уже! Всё равно этого не отсрочить…»

«Ты полюбишь меня, моя девочка… Полюбишь, – страстно шептал мужчина, стаскивая с неё одежду. – Я всё сделаю для тебя, всё, что ты захочешь, только бы ты была счастливой со мной…»

Ирена подскочила на кровати. Сердце бешено колотилось, на висках выступил пот. Осмотревшись по сторонам, она увидела лишь привычные очертания своей спальни: камин, два кресла, окно, балдахин… Она дома. Дома…

Щёки горели, дыхание сбилось, ритм сердца не желал замедлять темп. Мелкая дрожь пронзала тело.

Принцесса вынырнула из-под одеяла и босая прошлась до уборной. В умывальне была студёная вода, и девушка, склонившись над тазом, ополоснула ею лицо. «Это лишь сон… Но какой ужасный, тяжёлый сон!» – сама себе повторяла наследница трона.

Схватившись за мокрые, но всё ещё горячие щёки, она покачала головой, не в силах понять, откуда в ней появился такой сильный поток неизвестных доселе эмоций. Если раньше близость с Кеннеди снилась лишь короткими вспышками, то сегодня сон принёс ей все подробности ощущений собственного тела: от зарождения страстной волны до безумной игры ласковых рук мужчины уже после случившегося.

Покинув умывальню, Ирена прошла к балкону и распахнула его. Ночной зимний воздух ворвался в приёмную, как незваный гость. Любого в этот миг сковал бы холод, но наследница шагнула за дверь. Ветер рвал волосы, леденил одежду. Принцесса лишь закрыла глаза. Дыхание, наконец, стало ровным, сердце перестало биться трепетной птицей в груди.

«Всё прошло, это только сон…» – сама себя уговаривала девушка успокоиться.

Простояв несколько минут на морозе, она едва нашла в себе силы вернуться в покои и запереть балконную дверь. В приёмной было тихо.

«Где Ариэль?» – пронеслось в голове наследницы. Собаки в комнате не оказалось. Ирена заглянула в кабинет – болонка сидела посредине, наклонив голову набок, и ожидала, когда её выпустят. Нагнувшись, принцесса взяла псину на руки и ласково проговорила: «Бедняжка, тебя случайно тут заперли? Пойдём, сегодня ты будешь спать у меня».

Тёплое тельце животного, мягкая шерсть и часто бьющееся сердечко вызвали в Ирене волну тёплых чувств. Принеся болонку в опочивальню, девушка выпустила её и, улыбнувшись, сказала: «Ты, моя дорогая, будешь охранять мой сон! Не впускай никого сюда!»

Заснуть в эту ночь принцесса Уэльская больше так и не смогла.

День двадцать третий, 12 марта

Прискакав поутру в Эшер, Остин Вендер отыскал там Эдварда и отвёл его в сторонку.

– Я сегодня уеду в Кент на пару дней, – засмолив трубку, проговорил трубадур. – Не оставляйте Ровену без присмотра. И ещё… Отправь к ней Роя всё-таки.

– Мало тебе того, что вы подрались в Шотландии? – нахмурился Ли.

– Эд, ты меня вообще слышишь? – постучал трубкой по дереву Джером. – Отправь его к ней с каким-нибудь поручением. Пусть они уже объяснятся, в конце концов. Любит он её – издалека заметно!

– Нет, наедине с ним я сестру не оставлю! Лучше пусть сюда её привезут… Отправлю за ней наших женихов, – вслух размышлял Эдвард. – Вон Питера, например. Он точно лишнего движения не сделает.

– Этот – да… Он же само благородство по отношению к дамам. Ладно, я тебе всё сказал. Мне пора. Я – к Ирен.

И, вытряхнув остатки пепла из трубки, Остин Вендер направился к своему коню.

Бригантина причалила к порту, и путешествующая инкогнито пара распрощалась с Токкинсом. Джим с грустью посмотрел им вслед, после чего осведомился у капитана, сколько корабль будет стоять и, узнав, что у него есть несколько часов свободного времени, решил сойти на берег.

Как ни сложно расставаться с морем, но пополнить запасы еды и воды было необходимо, чтобы в пути не особенно рассчитывать на корабельную провизию.

Вдоволь нагулявшись по незнакомым улочкам и даже постреляв глазками на хорошеньких торговок, Джим заметил интересную пару, которая сразу привлекла его внимание. «Мещане, обеспеченные», – подумал испанец, глядя на плотного мужчину, одетого по последней моде, который помогал сойти с экипажа своей спутнице – молодой женщине в роскошном платье, отороченном мехом лисицы. На руках дамы мирно спал младенец. Они спешили в какое-то здание с острой крышей – Токкинсу было совершенно всё равно, куда именно.

Красивое лицо женщины с правильными чертами привлекло взгляд опытного повесы. Рассматривая её чувственные губы, родинку и крохотные ямочки на щеках, он сделал вывод, что прелестница должна быть хороша в постели, и немного позавидовал «старому борову», который отхватил себе такую очаровашку в жёны. Роскошные каштановые волосы дамы были убраны под капюшон накидки, но едва море вздохнуло по её красоте, лёгкий бриз обнажил аккуратную причёску, Джим смог полюбоваться и на хорошенькую головку молодой мещаночки.

Пара поспешила по своим делам. До слуха Токкинса донеслась лишь фраза мужчины: «Присцилла, душа моя, помимо прочего я бы хотел…» Что дальше говорил «старый боров», Джим уже не слышал.

Разгуливая по площади и ища, с кем бы скоротать остаток времени на берегу, Преподобный уже приметил розовощёкую девицу с такими же ямочками, как у той прелестницы с младенцем на руках. «Пожалуй, эта не откажется…» – мысленно прикинул испанец и стал строить план, как атаковать крепость, но тут его взор снова привлекла пара мещан, уже возвращавшихся к экипажу.

Токкинс не мог отказать себе в удовольствии второй раз посмотреть на очаровательную дамочку. «Хороша, ой, как хороша! И роды её не попортили ничуть», – облизнувшись, подумал мужчина.

Ребёнок на руках дивы с каштановыми волосами заплакал буквально в шаге от коляски. «Остин, ну что ты, шшшш, тихо-тихо…» – обратилась к сыну женщина. И тут жуткая догадка пронзила сознание Токкинса: «Присцилла? Ребёнок? Остин?.. Джером, чёрт возьми, это же твоя бывшая невеста!»

Чтобы удостовериться в этом, Джим, совсем позабыв о розовощёкой девице, стремительно направился к экипажу, и в тот миг, когда упитанный мужчина уже усаживался рядом с дамой, окликнул его: «Мистер О’Джи!». Мещанин обернулся, не опустив круп на сиденье. В глазах его возник вопрос – кто меня звал? Джим приподнял краешек шляпы, словно приветствуя давнего знакомого. О’Джи повторил жест в ответ и уселся в коляску.

– Кто это? – спросила хорошенькая жена мещанина.

– Откуда мне помнить, наверное, мой клиент.

Коляска унесла супругов О’Джи прочь. А Джим полностью уверился в том, что перед ним была не кто иная, как воспитанница графини Брендборд, Присцилла, чья-то незаконная дочь, не пожелавшая назвать жениху имя родного отца.

«Ребёнок… А ведь это твой сын, Джей… Никак не этого толстого борова… И сроки сходятся», – мысленно разговаривая с другом, Преподобный вернулся на корабль, совершенно потеряв охоту добиваться расположения розовощёкой девицы.

Вошедший в приёмную Джером, за плечами которого маячила гитара, сразу заметил, что с его названой сестрой происходит что-то неладное.

– Родная, что случилось?

– Так, дурной сон… – попыталась отмахнуться девушка.

Их взгляды встретились. Остин Вендер вздрогнул: впервые за радужкой Ирены он видел что-то такое, от чего хотелось бежать прочь. Обречённость? Подойдя вплотную к подруге, страж положил руки на девичьи плечи и мягко спросил:

– Что ты видела?

– Кеннеди, – призналась принцесса.

Джером заметно вздрогнул.

– Опять Кеннеди?

– Во сне я вышла замуж за Кеннеди…

– Вышла замуж? – изумился страж. – Это уже перебор. Это даже не просто, как раньше…

– И я опять чувствовала всё до мельчайших подробностей… – воскликнула принцесса. – Каждый поцелуй, каждую его ласку, всё!..

Страж покачал головой, не в силах ничего ответить. Глаза Ирены подёрнулись пеленой. Он понимал, что ещё немного – и девушка расплачется.

– Я снова вернулась в начало. Снова замок… Снова бандиты… Только вас не было. А я сказала, кто я… И потом нас обвенчал священник и…

– Не надо! – Джером положил на её губы свой палец. – Я тебя умоляю, не надо!