Свадьба

– Хорошо, – покорно склонил голову герцог. – Я расскажу Вам всё, что знаю, и обещаю выяснить всё, что Вы посчитаете нужным.

– Вот это уже конструктивный разговор, – улыбнулась маркиза.

Карета всё ещё несла их в неизвестном направлении. Капитан-лейтенант отодвинул шторку.

– Меня хватятся в Виндзоре, – глянув за окно, обеспокоенно произнёс Ландешот.

– Ваша увольнительная у меня, – ответила де Нанон, протягивая мужчине свёрток. – Возьмите. Вы мой пленник на два дня, милорд.

– Так кого же Вы звали с собой в бреду? – как-то неожиданно спросила немка. – И так настойчиво.

– Куда звал? – буркнул бывший атаман, взглянув на сиделку исподлобья.

– Вы просили кого-то уехать с Вами прямо сейчас.

Кеннеди вздохнул.

– Вам действительно это интересно?

– Расскажите, у меня есть время, – беря в руки шитьё, отстранённо ответила девица.

В этот миг английскому изгнаннику почему-то захотелось поведать сиделке всю боль своей души.

– Как зовут Вас?

– София, – отозвалась девушка, не отрываясь от рукоделия.

«Её четвёртое имя…» – подумал Чёрный Джон, и по телу его прошла тёплая волна приятных воспоминаний о тех нескольких мгновениях, когда он держал в объятиях Дочь Англии.

– Хорошо, я расскажу Вам всё, София. Только не удивляйтесь ничему и не ставьте под сомнение мои слова.

Опустив имена и титулы, мужчина поведал камеристке Зимней королевы о событиях последних полутора лет: от встречи с таинственной пленницей до последнего их свидания.

– То есть Вы хотите сказать, что звали девушку бросить всё и остаться с Вами?

– Без её любви нет мне жизни на этом свете.

– Это вовсе не любовь Вас мучает, сударь, – поморщила хорошенький носик немка.

Кеннеди выпучил удивлённые глаза.

– А что же тогда?

– Назовите это как угодно, – отложив в сторону шитьё и повернувшись к раненому, ответила девица, – но только не любовью.

– Так как же Вы это назовёте, София? Я хочу услышать Ваше мнение.

– Болезнь, страсть, наваждение, жажда мести… – развела немка руками. – Можно предполагать бесконечно, сударь. Но не любовь. Вы просто не получили ту, которую желали, и это не даёт Вам покоя по сей день. Достанься Вам герцогиня сразу или почти сразу, Вы бы позабыли о ней через неделю!

Кеннеди крепко задумался. Уже не первый человек убеждал его в том, что нездоровое влечение к наследной принцессе Туманного Альбиона связано вовсе не с чувствами, а с желанием подчинить себе её непокорный королевский нрав. «Может, так и было первое время… Но потом я увидел её другой. На суде. И после, когда она пришла прощаться со мной. Я другим тогда стал», – самого себя уверял виконт, чтобы в собственных глазах не становиться подлецом.

– Это не так! – возразил он девушке. – Я жил всё это время лишь надеждой на встречу с ней. А как потерял надежду, то и жить расхотелось.

– Как это самовлюблённо, – произнесла София.

Кеннеди снова вылупился на девицу с вопросом в глазах, на который она охотно ответила:

– Все эти разговоры – лишь Ваша поза. А Вы хоть раз задумались о самой девице? Хотела ли она тех отношений, которые Вы ей предлагали? Хотела ли она, чтобы Вы её выкрали ещё до того, как узнали, что она не мещанка, а герцогиня? И чего Вы ждали? Впутались в политическую интригу, изгнаны из королевства и ещё рассчитывали на благосклонность высокородной дамы! Да что Вы можете предложить ей здесь, в Голландии? Вы – изгнанник?! Отказаться от происхождения и семьи – ради чего? Чтобы сделать мимолётно счастливым Вас? Чтобы удовлетворить Вашу похоть?

Бывший атаман опустил ресницы и задумался, словно подобные идеи никогда в его голову не приходили. Впрочем, на деле так и было. Поразмыслив над своей судьбой, он снова поднял взгляд и решился спросить:

– Почему Вы назвали её герцогиней?

– Из Вашего рассказа ясно, что она значительно выше происхождением, вот я и предполагаю дочь герцога.

– Вы почти угадали… – кивнул Кеннеди.

– Не важен титул, важно то, что Вы сами себя обманываете и пытаетесь обмануть девушку, которая любит другого, – строго ответила немка.

– Девчонка! – прошипел Кеннеди, чтобы не закричать и попытался сжать кулаки, что вышло лишь с левой рукой. – И учит меня! Сколько тебе лет?

– Двадцать два, – не задумываясь, ответила София, – а разве это имеет значение?

– Имеет, – кивнул Кеннеди и ещё раз всмотрелся в лицо собеседницы. – Ты выглядишь намного младше, если не смотреть тебе в глаза.

– Я знаю, что у меня глаза старухи, – обернулась девушка и прервала своё занятие.

– Нет, – возразил бывший разбойник. – Не старухи, а мудрой волшебницы. Ведь ты же колдунья, Софи. Ты поменяла мою повязку, и рука совсем не болит!

Чёрный Джон в доказательство приподнял левую кисть и улыбнулся.

– Может, и так, – согласилась девица, но по её лицу пробежали тени. – Мне многое пришлось пережить с 1618 года, когда началась война. И я всё это время была рядом с королевой.

– Ты немка, как тебя в Богемию занесло?

– Я из Пфальца, – ответила София, вернувшись к шитью.

– Понятно, – произнёс Кеннеди и снова лёг на подушки. – Всю войну, значит, прошла, как и мой кузен?

– Да, всю, с первого дня. Только она не закончилась, сударь… И сдаётся мне, длиться будет ещё не один год.

– Ты умная, Софи… Не по годам и не по статусу. А я всегда жил одним днём.

– И потому Вы полезли в эту драку с герцогом Кинтайром?

Англичанин приподнял голову, чтобы лучше видеть ту, чей голос прозвучал так ровно, словно спрашивал его о погоде.

Их взгляды встретились. Синие великолепные глаза немки буквально затягивали, как омут. Кеннеди невольно сравнивал её с английской наследницей: холодная, неприступная в последней беседе Ирена, глядя на него, словно пронзала тело атамана бирюзовыми кинжалами неповторимых глаз, не позволяя заглянуть себе в душу; пытливая София живо интересовалась его прошлым, но точно так же не впускала в своё настоящее…