Ульяна: от судьбы уйдешь

– И давно?

– Шестой год.

– Нравится вам это?

– Конечно, иначе не стала бы тратить время на всякую фигню.

– А я вот слышала разные названия: карате, айкидо, дзюдо… Но, если честно, понятия не имею, чем они отличаются друг от друга, – заинтересовалась Лариса Анатольевна.

– В других видах борьбы акцент делается на захватах, бросках и прочих приемах, а в карате контакт между соперниками минимален, тут главное наносить мощные удары руками и ногами в жизненно важные точки тела.

– Это же какую сноровку нужно иметь, чтобы все это выполнять! – поразилась женщина.

– Все нарабатывается, было бы желание.

– И где же этому обучают?

– Честно говоря, это не всем доступно.

– Дорого, что ли?

– Не в этом дело, просто не каждый желающий может туда попасть.

– Подпольное обучение?

– Не совсем… В общем, это не особо приветствуется, так как считается, что там взращивают всяких бандитов, которые потом устраивают беспредел. Но на самом деле это не так. Братки и без этого могут организовать «кружки по интересам». У нас с ними ничего общего. Карате – это целая философия, особый образ жизни, мировоззрение. А у нас народ дикий, боится всего, что непонятно. Нам рассказывали, что в семидесятых-восьмидесятых каратистов гоняли, даже в тюрьму сажали. Наш мастер, например, тоже в свое время отсидел.

– Ничего себе!

– Короче, туда просто так не пускают, только по рекомендации.

– А вы как попали?

– Мне помог один человек, – когда Женя произнесла эти слова, лицо ее стало грустным, и женщина не стала задавать лишних вопросов.

Более подробно об особенностях стиля преподавания мастера Женя решила умолчать, чтобы не травмировать психику мамы с дочкой. Лариса Анатольевна хоть проявляла живой интерес к теме, а Уля вообще сидела с выпученными от удивления глазами, лишь молча слушала и хлопала ресницами.

– Там, наверное, разные уровни мастерства? – продолжала расспрашивать женщина.

– Да, им соответствуют пояса (оби) определенного цвета: белый, оранжевый, голубой, желтый, зеленый, коричневый и черный. Последний только у мастеров. А одежда наша называется не «кимоно», как многие считают, а «доги».

– А какой у вас пояс?

– Желтый.

– И какие там приемы?

– Ну, техники удара разные. Руками: прямые, боковые, сверху, снизу. Причем действовать можно не только кулаками, но и пальцами, ладонью, локтем. Удары ногами тоже могут быть прямые, боковые или снизу.

– Мне кажется, что просто нереально всему этому научиться.

– Почему же? Реально, только не каждому дано. Вы уж не обижайтесь, но скажу прямо, у Ули, например, вряд ли получится. И дело не в физической форме, характер не тот. Ей пришлось бы полностью себя сломать. Теоретически возможно, но…

– Скажете тоже, – усмехнулась Лариса Анатольевна. – Моя Уля только со скрипкой управляться может. Куда ей в боевые искусства соваться!

У Ульяны от страха глаза еще больше округлились, будто ей прямо сейчас предстояло участвовать в каком-нибудь поединке.

– Ладно, пойду я, – поднялась из-за стола Женя.

– И мне пора, надо остальную почту разнести.

Оставшись одна, Ульяна все еще пребывала под впечатлением от вечерних событий. Нападение, знакомство с Женей, разговор о карате – все это произвело яркое впечатление на девушку. Но потом она все-таки достала скрипку и приступила к репетиции.

Глава 5

Родилась и выросла Женя в обычной семье. Жили в коммунальной квартире. Некоторые говорят, что ничто не разрушает отношения так, как общий быт. В этом есть доля правды. Когда живешь бок о бок с кучей народа, где каждый со своим характером, а подстраиваться не очень-то хочет, то конфликтные ситуации неизбежны. В доперестроечные годы жилось спокойнее, но казалось, это время было уже так давно, что возникало ощущение, будто всю жизнь люди так и провели в склоках.

С детских лет девочке пришлось несладко, и это связано не только с жилищными условиями. Мама работала в продовольственном магазине. Поэтому Женя потом и устроится в продуктовый, так как у нее уже имелось кое-какое представление о подобном труде. А папа был слесарем и часто уходил в запои. В трезвом виде она его не помнила.

Мама долгое время пыталась достучаться до его совести: просила, умоляла, угрожала – ничего не помогало.

– Да я могу бросить пить в любой момент! – кричал отец. – Вот прямо сейчас возьму и брошу.

Он мог говорить эти слова и параллельно наливать себе алкоголь в стакан.

– Так перестань уже лакать эту водку проклятую! – говорила мама ему в тон.

– Без тебя знаю, когда и что делать! – что-то в этом роде слышала она в ответ.

Компания для гулянки всегда находилась сама собой, особенно на халяву. Да и так охотников выпить хватало: дядя Петя, вдовец, Димка-ловелас. Семен Тимофеевич, несмотря на наличие жены и сына тоже был не против залить за воротник. Жене тогда казалось, что все вокруг только и делают, что напиваются вусмерть.

Мама долго боролась с пагубной привычкой супруга, потом, когда дочери исполнилось четырнадцать, тоже стала попивать, сначала понемногу, потом все больше и больше, и, наконец, превратилась в собутыльника. Почему женщины это делают? Чтобы мужу меньше досталось, чтобы забыться и хоть на какое-то время уйти от домашних проблем, чтобы показать ему со стороны, как мерзко это выглядит. Только люди на своих-то ошибках не всегда учатся, что уж говорить о примере окружающих. Так что имело ли это положительный эффект? Ответ очевиден.

Женя наблюдала за своими родителями и самое сильное чувство, которое она к ним испытывала, было отвращение. Мерзко видеть родителей в пьяном угаре, когда хотелось есть, и от голода сводило желудок, а они сидели и бухали. На выпивку деньги всегда находились. Она успевала перехватить что-нибудь из закуски, которую они брали к водке, но, конечно же, для растущего организма этого было мало. На работе родители каким-то чудом продолжали держаться. В перерывах между пьянками мама приносила продукты. Женя знала, что это ненадолго, поэтому научилась делать запасы впрок.

Несмотря на ужасные условия, она неплохо училась. Уроки обычно оставалась выполнять в школе, так как дома это было невозможно. Она садилась на подоконник, раскрывала учебник и писала упражнения, решала задачи, читала параграфы. В коммуналку старалась вернуться как можно позже.

– Как дела в школе, доченька? – задавали дежурный вопрос мутные отцовские глаза.

– Нормально.

– А-ну, покажи дневник! – периодически требовал он.

Девочка несла, затуманенный взор скользил по строчкам с четверками и пятерками.

– Молодец! – гладил отец Женю тяжелой и шершавой рукой по голове. – Моя порода!

Она терпела. Пьянство родителей достало, но в скандалах не видела смысла. Уже в столь юном возрасте понимала, что это ничего не изменит. Внутри все бунтовало, но, как ни ужасно, она зависела от них, идти было некуда, жить не на что. Отца ненавидела. Мать вызывала двойственное отношение. Она презирала ее настоящую, но помнила прошлую, ту, которая еще не стала алкоголичкой, а так же, как она сейчас в одиночку, страдала. Она ее очень любила, всегда жалела и оберегала. Но сейчас от той любящей мамы почти не осталось и следа. Были дни, когда родители вели себя особенно шумно, тогда Женя спасалась у соседки, тети Клавы.