Её чужая дочь

– Ааа, – встаю с места, руки сами тянутся за сумкой. – Мне плохо так, – обмахиваюсь свободной рукой.

Две пары удивлённых глаз сканируют моё лицо. Уверена, что выгляжу сейчас не очень, ведь напугана до ужаса. И это к лучшему, значит, поверят, что мне нездоровится.

На ковёр к Селиванову не пойду. Страшно.

Нет, мне есть, что ему сказать, ведь это он был неправ, что бросил меня, ничего не объяснив. Но морально я не готова к разборкам, а они будут, я уверена. Вряд ли нынешний Руслан просто мило улыбнётся мне, как старой знакомой, и пройдёт равнодушно мимо.

– Можно я домой пораньше уйду? – ориентируюсь молниеносно.

Точно, надо делать ноги и бежать. Подальше от агентства. Эх, жаль, что нельзя отказаться от практики, мне ведь такая возможность выпала.

Большинство студентов сами бегают и ищут место, где практику пройти. Та же Элька до сих пор договориться не может с рекламным агентством, которое занимается продвижением интернет-бизнеса.

А за меня и ещё нескольких самых успешных студентов колледжа сам декан договорился. Поэтому я не могу просто взять, всё бросить и уйти. Я на этот диплом три года работала, с головой уходила в учёбу, чтобы хоть как-то отвлечься. Не сойти с ума.

– Ну, иди, – пожимает плечами Ерохин.

Делает вид, что ему всё равно, но я успеваю уловить лёгкую эмоцию, промелькнувшую на его лице. Вадим рад, что я ухожу раньше.

Неужели тоже не хочет, чтобы мой разговор с боссом состоялся? Но почему?

***

Со вздохом облегчения опускаюсь на свою кровать.

Я одна в комнате.

Где Эльку носит, мне неинтересно. Главное, что долгожданная тишина, наконец, воцарилась.

Снимаю туфли и одежду, переодеваюсь в просторную футболку и короткие домашние шорты. Сейчас только самое начало лета, поэтому жара ещё не душит.

Обнаруживаю пропущенный звонок от тёти. Перезваниваю.

Вместо тёти отвечает Феликс – один из подопечных детей. Парню, кажется, шестнадцать, его взяли недавно. Меня уже не было тогда в посёлке.

– Привет, – здороваюсь настороженно.

Вообще, у нас дома было запрещено касаться телефонов дяди или тёти. Странно, что Феликс нарушает это правило.

– А тётю Любу можно?

– Ты какого хрена мой телефон схватил? – раздаётся фоном, а я едва ли не выпускаю телефон из рук.

Да уж, за три года, что провела вне дома я уже и забыла, каково это – жить с тётей.

Она всегда была грубой, и с подопечными не церемонилась. Я вообще удивлялась, зачем они с дядей берут детей в семью, если не испытывают к ним тёплых чувств.

Когда подросла, поняла.

– Да! – грубый женский голос прерывает поток воспоминаний. Не самых приятных, надо признать.

– Это Женя, – напоминаю на всякий случай.

Пауза. Тётя Люба не любит моё настоящее имя, поэтому придумала другое. Вроде бы и созвучное, но в тоже время не имеющее ничего общего с точки зрения происхождения с моим родным именем.

А ведь меня назвали в честь папы. Мама так захотела, потому что любила его сильно, даже с сестрой поссорилась из-за любимого.

– Ах, девочка моя дорогая, – голос тёти смягчается. – Как твои дела, к нам в гости не собираешься?

– Нет, теть Люб, у меня практика, – отвечаю удивлённо.

У нас нормальные отношения. Теперь, когда я стала взрослой. Раньше меня тётя не воспринимала, как личность. Могла наказать за невыполненное задание. Остальным детям тоже перепадало.

Поэтому я была крайне удивлена, когда женщина поддерживала меня в больнице, ни на шаг не отходила. Именно тогда мы и сблизились немного.

Но в гости меня редко ждут. Обычно тётя объясняет это тем, что у неё и без гостей слишком много забот. Поэтому я не понимаю, откуда такие вопросы.

– Вот и правильно, учись, моя девочка, если соберёшься, предупреди заранее, – бросает трубку.

И что это было? Тётя боится, что я в свой дом вернусь? Вернусь, конечно, ведь диплом скоро получу и уеду из города, если не смогу найти приличную работу. Вечно жить в общаге мне никто не позволит.

Неудержимым вихрем в комнату влетает Элька. Все мысли из моей головы бросаются в рассыпную, стоит подруге открыть рот.

– Женька, там тебя Семёновна… – переводит сбившееся дыхание. – К ней на пост надо, беги, а то орать будет.

– Зачем, Эль? – даже не думаю двигаться с места.

Сижу, прислонившись к стене, и смотрю на взмыленную соседку.

– Ну, Жень, ну, давай, – подлетает и пытается поднять меня, хватает за руку, тянет на себя. – Мне ещё влетит потом от этой церберши, запретит по вечерам возвращаться.

Элька та ещё хитрюга. Кормит вахтёршу шоколадками, чтобы та её с гулянок в общагу пускала. А Семёновна – жуткая сладкоежка, вот и идёт на поводу у девчонки.

– Ладно, ладно, – отстраняюсь от девушки.

Не люблю, когда меня трогают так бесцеремонно.

Миную коридор и выхожу к посту вахтёрши. Приближаясь, слышу возмущённые причитания.

– Устроили тут проходной двор, повадили кавалеров своих…

– Добрый вечер, – киваю Семёновне.

Перевожу взгляд на мужчину, стоящего возле старенькой обшарпанной парты, заменяющей стол. На незнакомце форменная одежда с логотипом на нагрудном кармане. В руках – букет лилий. Белые, с жёлтыми вкраплениями ближе к центру. А пахнут…

Такой аромат на весь коридор чудесный стоит, что хочется вдыхать снова и снова.

Обожаю цветы, и аллергии на них у меня нет, к счастью.