Его чужая семья

Нет, ну он мне напоминает кого-то. Вопрос – кого.

***

На следующее утро спешу на работу.

Какой же кайф работать на себя. И нет, не потому, что лучший в мире начальник – это я. Просто когда ты засыпаешь и просыпаешься с мыслью о собственном деле, когда мечта сбывается, чувствуешь себя окрылённым.

Правда крылья мои тут же обламываются, стоит подъехать к клинике.

На парковке стоит знакомый красный «Жук».

Неохотно выбираюсь из своего верного спортивного кара, иду в клинику. Мой бывший работодатель и нынешний друг в одном лице вечно смеётся над моей тачкой. Говорит, что на таких только мажористые пацаны ездят.

А я вроде и не пацан уже, но машинку свою очень люблю.

– Егор, – на моём пути ожидаемо возникает Инна.

Она грациозно выбирается из своей тачки, отточенным движением поправляет короткое платье. Грудь, выглядывающая из распахнутого весеннего пальто, покачивается в такт плавным движениям.

Красивая.

Но такая навязчивая, что все остальные достоинства меркнут на фоне несносного характера. Видимо, когда девушке двадцать пять, и она очень хочет замуж, в ход идут любые средства.

Инна вот, например, прикупила себе кольцо, и перед подружками хвастается, что я сделал ей предложение.

Да, мы встречались раньше, но потом решили остаться друзьями. На днях вот даже по-дружески в кино ходили. Но это ровным счётом ничего не значит, по крайней мере, для меня.

Однако её отец…

– Привет, Романовский, – подмигивает. – Приехала тебя поздравить.

Длинные тонкие руки обвиваются вокруг моей шеи, Крылова целует меня в щёку. Нет, она, разумеется, метила в губы, но я сумел увернуться.

– Привет, Инна, – цежу, с трудом выдавливая из себя кривую ухмылку.

Сладкий аромат её дорогого парфюма тут же проникает в лёгкие, вызывая лёгкий приступ тошноты. Даже духи навязчивые.

Возможно, не будь она такой настойчивой, я бы относился к Кругловой иначе. Но бесконечные разговоры про свадьбу, намёки, подкаты. Они только отталкивают.

Мы проходим в здание клиники, Инна осматривает помещение.

– Это всё твоё? – с восхищением.

Ой, да ладно. Она ни разу не была здесь, до того, как я стал владельцем? Насколько я знаю, клиника «Доктора Стукина» одна из самых известных в городе.

– Моё, – цежу, выискивая глазами регистраторов.

Не сразу отдаю себе отчёт, что вообще делаю. Я же решил, что Одинцову на должность помощницы брать не стану. Но вместе с тем, ищу её взглядом.

И второй тоже нет, как её, Жукова? Комарова?

А, вспомнил, Мухина!

И где они обе запропастились?

– Милочка, принеси в кабинет Егора Михайловича два кофе! – бросает кому-то Инна, взмахнув при этом изящно рукой.

Не совсем понимаю, к кому девушка обращается. Мне кажется, что мы одни в холле.

Поворачиваю голову в направлении, которое указывает Круглова, и вижу торчащую из-за стойки… задницу? Это такой новый способ отлынивания от работы?

Тощая. Значит, Одинцова. Блин, я второй день эту девушку знаю, а уже угадываю её по заднице. Нет, у меня конечно глаз на женские прелести намётан, но это всё равно перебор.

– Д-доброе утро, – маленький курносый нос вместе со своей обладательницей выныривает из-за стойки регистратуры. Карие глаза растерянно смотрят куда-то в сторону.

Видимо, поняла, что спрятаться не получится.

– Доброе, Ксения, – отвечаю спокойно.

Никак не пойму, почему она на меня так странно реагирует. То избегает прямого взгляда, то наоборот, готова дыру у меня во лбу прожечь.

Нет, мне не жалко, пусть смотрит. Но обычно женщины используют другие приёмы для флирта.

– Пойдём, – Инна льнёт ко мне, кладёт руку на плечо, гладит ткань белоснежной рубашки.

В здании жарко, поэтому я снял пиджак, и теперь держу его в руках.

Взгляд Ксении плавно перемещается с моего лица на руку Инны.

Застывает.

Но я чётко улавливаю негодование, которое плещется на дне карих глаз.

Не понял. Это она меня уже ревнует?

Шустрая какая. Блин, не люблю таких. Увольнять придётся, а жалко, у неё ребёнок всё-таки.

Руку Инны скинуть тоже не мешало бы, но это будет невежливо по отношению к бывшей подруге. Всё же нам удалось остаться друзьями, несмотря на все заскоки Инны. И я иногда терплю её прикосновения, да и себе могу позволить лишнее. Разумеется, в разумных пределах.

– Ну, пойдём, – бросаю равнодушно Кругловой, не сводя глаз с подчинённой.

Одинцова продолжает смотреть, но теперь с осуждением. Словно приговаривает меня к расстрелу или пожизненной мере заключения. Без возможности помилования или апелляции.

Медленно разворачиваюсь, придерживая Инну за талию, и иду в свой кабинет. Надо уводить отсюда Круглову, пока она не заметила повышенное внимание к моей персоне со стороны девушки-регистратора.

Обычно я не парюсь из-за таких вещей, но сейчас ощущаю горячий взгляд на спине и чувствую себя преступником.

Отстраняюсь от Кругловой, убираю руки в карманы.