Астронавты. Пленники Сумитры

– Ну, не хотите – как хотите. Кроме меня вас тут никто не подберет. Все корабли уже этот участок движения покинули. Надумаете – свяжетесь.

Но не отключился, как можно было после таких слов ожидать, а остался на линии. Они слышали в динамиках его одышливое сопение. Бой-Баба с Живых смотрели друг на друга, и до нее постепенно начало доходить. Она показала рукой на приемник, на звезды за окном. Живых еще не понимал. Тут дядька не выдержал, и голос прорезался опять:

– Ну, чего надумали? У меня груз ждет!

Бой-Баба нагнулась к микрофону:

– Хорошо. Мимо Бокса так мимо Бокса. Записывайте наши координаты…

И, водя нержавеющим пальцем по экрану компьютера, стала зачитывать буквы и цифры. Живых округлил глаза, кинулся к ней.

– Ты что ему даешь? – шепотом закричал он, но она знаком велела ему заткнуться. Прочитала в микрофон серию координат и отключилась.

– Куда ты его отправила? – в голос закричал Живых, оглядываясь на неработающий микрофон. – Это ж черт-те где в стороне! Он нас теперь сто лет искать будет!

Она усмехнулась, подтянула кресло и села. Руки и ноги у нее тряслись от возбуждения. От разочарования.

– Быстро ты забыл, что у нас на Боксе-бэ, – тихо сказала она.

Живых задумался, и улыбка медленно сползла у него с лица. Она кивнула:

– Он не нас спасать собрался. Ему корабль был нужен – и мы с тобой тоже. И больные наши.

Повисла пауза.

– Ты в курсе, сколько сейчас страховка за органы дает? За протезы б/у? Одна вот такая нога, – она подняла стальную конечность в воздух и потрясла для убедительности, – лимон новых баксов. – Она опустила ногу, сжала подлокотники кресла, силясь остановить дрожь внутри. – А я, дура, думаю: че-т он такой добрый…

Живых сидел обалдело.

– А куда же он больных собирался… – растерянно проговорил он.

Она усмехнулась.

– А что больные! Хоть еле ползают, а тоже деньги. Органы выпотрошил, а останки в утилизатор. И никаких концов. И наших с тобой тоже…

Живых посмотрел на приемник.

– Это же надо до такого дойти было, – сказал он. – Сообразил ведь, спекулянт хренов. То-то ему денег от нас не надо было.

Бой-Баба почесала стилусом макушку.

– Я вот тут думаю, – медленно сказала она, – чего ему вообще в этом квадрате потребовалось. Грузовоз, говоришь? Я не удивлюсь, если он отловом зазевавшихся туристов промышляет. В космосе – а может, и на самой Сумитре. Прогони-ка этот квадрат через комп: не пропадали ли тут недавно суда? Должна быть статистика.

Живых помолчал. Посмотрел на нее, поскреб стальную шею. Что-то изменилось в его уставшем лице – на него легла тень. Но промолчал. Потянулся к панели управления и начал вносить изменения в траекторию. Бой-Баба прищурилась на экран.

– Вот же он, – проговорила она, еще не веря своим глазам. Огляделась. Протянула руку, включила приемник. Он по-прежнему хрипел алчной одышкой.

– Ошиблись вы в координатах-то, ребята, – выговорил голос и засмеялся. – Как же вы так! А еще астронавты…

Точка на экране не двигалась, но астронавты знали, что она приближается. Настигает их. Живых сбросил оцепенение и впрыгнул в штурманское кресло, защелкал по клавишам компьютера, меняя курс, пытаясь уйти от погони.

– Не успеем, – сказала Бой-Баба. Она понимала, что алчный космолетчик тоже это видит. Принимать бой? А как? С чем? Оружия на затраханном «Голландце» сроду не полагалось. И что-то ей подсказывало, что на якобы отклонившемся от курса пиратском грузовозе найдется и оружие, и кое-что похуже. Не зря он говорил про медблок по последнему слову техники…

Она глянула на экран и увидела, что точка чуть сместилась, стремительно настигая их.

– Халявы ему захотелось… – приговаривал Живых, разворачивая корабль. – Я ему покажу халяву…

Бой-Баба не сводила с экрана единственного глаза.

– Погоди-ка, – ее рука легла на клавиатуру, останавливая Живых. Он возмущенно вскинул на нее глаза – и замер, уставившись на экран.

– Что за черт… – начал он.

На экране вторая яркая точка проявилась в пустоте и теперь шла наперерез пиратскому кораблю. Оба астронавта смотрели на нее не отрываясь. Бой-Баба опомнилась первая и рванулась к командирскому креслу. Еще не добежав, перегнулась через подлокотники, вбивая в клавиатуру изменение траектории.

– Разворачивай, – скомандовала она Живых. Он кивнул, замешкался. Она зыркнула на него яростным глазом: – Разворачивай!

Они успели уклониться. Вторая точка приблизилась к пиратскому кораблю, и обе преобразились в маленькое ярко-белое солнце. Мгновение – и оно раздулось пузырем мельчайшей пыли, сквозь который просвечивали звезды.

«Голландец» достало-таки взрывом, шатнуло, изрыло его корпус искрами, в которые обратился и сам пиратский корабль, и алчный его командир. Бой-Баба впрыгнула в капитанское кресло, и вдвоем они принялись уводить корабль из-под настигающего их дождя осколков.

Потом сидели, тяжело дыша, не глядя друг на друга.

– Интересно, кто его подорвал, – наконец произнес Живых. – Конкуренты?

– Конкуренты бы за нами пошли. Не оставили бы. Значит, – она не сводила взгляда с блестящего облака на месте уничтоженного корабля, – его подорвали те, кто не хотел, чтобы он нам помогал, – ответила она. – Кто не знал, что у него на уме. Кто-то прослушал наши разговоры, решил, что тот хочет нас спасти. Ну, и воспрепятствовал…

Живых не ответил. Он смотрел на пустой экран.

– Какое счастье, что я больным ничего не сказала, – выговорила Бой-Баба.

Живых кивнул и подтянул рукава футболки на стальных предплечьях.

– План Б, – объявил он. – Идем на Киак.

По-тихому провести «Летучий голландец» мимо Сумитры не получилось. Но, похоже, местным поселенцам было не до них. Астронавты подключились к одному из спутников и сейчас наблюдали в прямом эфире, как на экране разворачивалось массовое бегство малюсеньких человечков к игрушечным корабликам. Переключались с одной камеры слежения на другую, и везде – люди бегут, вытаскивают из домов свой скарб, хватают детей, все двери нараспашку, на тротуарах валяются потерянные и вывалившиеся в спешке вещи. А чуть подальше – взламывают склады, бьют витрины магазинчиков, приступом берут аптеки и распихивают по карманам пригоршни неважно каких лекарств.

– Уходить надо, – недоверчиво сказал Живых. – Не нравится мне их активность. Сейчас засекут нас и саданут разок, так что концов потом никто не найдет.

Бой-Баба в глубине души согласилась с ним. Предчувствие томило нехорошее. На экране, передающем картинку со спутника, темнело небо над космодромом. Колыхалась толпа людей, окруживших корабли. В стороне на запасной полосе тоже копошились беженцы. Бой-Баба постучала пальцем по сенсору, увеличивая картинку.

– Совсем обалдели, – проговорила она. – Это же «Икар»! Прогулочная лоханка! Куда они на нем собрались?

Но «Икар» уже выруливал на взлет, вдалеке от гигантских межзвездных кораблей.

Живых позади нее, щурясь, рассматривал звездолеты.

– И ни одного Троянца у них нет. Жалко. – Он посмотрел на Бой-Бабу. – Он бы один весь городок забрал. Обидно, что мы наш тогда не уберегли… сейчас бы шли на нем, а не на этой развалине…