Крамола

Альрат отправляет Мирраеру официальное предложение династического брака. Мирраер отвечает молниеносно – средняя дочь Проктора Гилитта готова прибыть на Альрат для свадебных торжеств через три месяца.

Через два месяца я рожаю ребенка. Это девочка. Прекрасная Царевна. Мы называем ее Юнииф. Мериит и Леера похожи на Атиарна, а Юнииф – вылитая я. После родов Атиарн приказывает оставить нас одних и задает мне вопрос, который задает всегда.

– Она видит? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю я. – Она видит.

Он осторожно пробегает кончиками пальцев по личику кричащего младенца и улыбается.

Несколько недель мне приходится провести в постели, но прибытие мирраерки я пропустить не могу. Это мой первый выход в свет после рождения Юнииф, до этого я даже в зале собраний не присутствовала. Хотя я особенно и не горела желанием, не хотелось видеть самодовольную физиономию Зии и этого проклятого Ваарга.

Нашим гостям мы решаем представить новый Альрат и его нового Бога во всем великолепии. В срочном порядке заканчивают храм Атиарна в пустошах Рата, теперь крупнейшее сооружение на всей планете. Говорят, что его можно увидеть даже с Желтой земли, но мне кажется, что это льстивое вранье. Атиарну нравится. Ну, в принципе мы и не должны придерживаться одинакового мнения абсолютно во всем.

Храм исполняют в лучших традициях древнего Альрата: барельефы, яркие краски, золото, драгоценные камни. Пол сделан из искрящегося жарда, так что кажется, что идешь прямо по звездам. И идешь прямо к Богам, потому что центральное место занимают трон Атиарна и мой трон. На стенах тоже изображены мы, иногда вдвоем, чаще с Мериит и Леерой, на самых поздних фресках еще и с Юнииф. Атиарн и к искусству приложил руку: никаких больше изображений старых толстяков прекрасными юношами, художникам приказано рисовать все максимально реалистично. Мне-то все равно, а вот Атиарн с его сутулостью имеет не так чтобы очень божественный вид. Но в этом и суть – поклоняться тому, что существует на самом деле. Впрочем, он все равно не видит, как его изобразили.

Мирраер дает за невестой невиданное приданое: пять кораблей, нагруженных новейшей техникой, и триста инженеров, которые должны остаться на Альрате, чтобы наладить ее производство.

– Ну и где новая жена Царя? – слишком громко спрашивает Фанна из-за моего плеча.

На этот раз мне даже удается одеть ее по-человечески, правда платье она все равно выбирает закрытое и теперь все время трогает воротник, как будто боится, что он ее задушит. Верные попугаи го помогают хозяйке.

– Тихо… – шиплю я. – Не с такой иронией.

– Если Фанна перестанет острить, то я решу, что она повредилась рассудком, – замечает Атиарн.

Он относится к ней как к младшей сестре. Нашей общей несносной младшей сестре.

– Ну видишь, все в порядке, – пожимает плечами Фанна.

У трона Атиарна стоит Зиа. Как всегда делает вид, что ничего не слышит. Мне вдруг становится не по себе, я обвожу взглядом храм и замечаю, что Ваарг смотрит прямо на меня. От этого взгляда у меня по спине пробегает дрожь. Он и не думает отворачиваться. Смотрит как хищник на добычу, глаза горят как у кота. Громко кричит красный попугай Фанны, и вся эта странная мизансцена рассыпается. Звучат первые ритуальные приветствия. Появляются посланцы Мирраера.

Следующие два часа все говорят заученные фразы, потом брачный договор скрепляют электронными печатями, долго и нудно перечисляют дары Мирраера за ту честь, которая оказана его подданной. А потом, наконец, появляется виновница торжества. Гилитта. Точнее с этого самого момента – младшая Царская жена Гилитта. Как только она подходит так близко, что ее можно разглядеть, Фанна касается моего плеча. Мне и без этого понятно, что все идет не совсем так, как я ожидала. Гилитта высокая, у нее удивительная осанка, длинные почти белые волосы, заплетенные в косу, у нее бледная кожа и яркие голубые глаза. Красавицей ее назвать нельзя, но есть в ней что-то такое, что даже я ловлю себя на том, что смотрю на нее с восхищением.

– Ну и как она? – тихо спрашивает Атиарн.

– Я красивее, – отвечаю я.

Атиарн смеется. Он думает, что я шучу, а мне не до смеха. Да, я красивее нее, но все то время, что она идет к нам, она смотрит прямо на Атиарна, и ее взгляд даже на мгновенье не перемещается на меня или Зию.

– Приветствую Великого Царя и Великого Бога Атиарна Ракса, – она опускается на колени.

Атиарн с улыбкой кивает. Я вижу, что ему понравился ее голос. Он действительно необычный, уверенный, но в то же время мягкий и звонкий как колокольчик. А я поворачиваю голову и смотрю на Зию. Что удивительно, она уже смотрит на меня. Ну что, старая стерва, довольна тем, что не отправила свою дочку в Мирраер? Я хорошо знаю Зию и понимаю, что это тот редкий момент, когда мы сходимся во мнениях. Гилитта будет проблемой. Очень большой проблемой.

Уж не знаю, винить ли в этом тайные чары Гилитты, но сразу же после церемонии мне становится хуже. Несколько дней я провожу в горячке, потом начинаю приходить в себя, но слишком медленно. Я слаба. Из-за потери крови постоянно кружится голова, я много сплю. Я почти ничего не помню из этих дней, только отрывочные образы. Обеспокоенное лицо Фанны, испуганное и заплаканное личико Мериит, и словно призрак в полутьме Атиарн. Возможно, они даже что-то говорили, но я не помню их слов. В первое утро, когда я просыпаюсь с четким осознанием того, кто я и где я нахожусь, меня посещает Вдовствующая Царица Зиа. Она, конечно, как всегда великолепна. Несмотря на возраст, Зиа всеми силами пытается сохранять красоту, в чем, на мой взгляд, весьма и весьма преуспевает.

– Ну и долго ты собираешься валяться? – без приветствия начинает она.

Я с трудом сажусь на кровати и откидываюсь на подушки, перед глазами все плывет, но от этого усилия я хотя бы не теряю сознание.

– Пока не смогу ходить без опасений, что пересчитаю все ступеньки на лестнице, – огрызаюсь я.

Хорошо же будет выглядеть Божество, которое не стоит на ногах. И где Фанна? Почему ее нет? Почему она не избавит меня от этой старой карги?

Зиа садится на край кровати. Она никогда так раньше не делала.

– Пока ты пролеживаешь бока, твой муж, который по совместительству наш Царь и Бог, проводит время в интересном обществе.

Я пожимаю плечами. А что тут поделаешь? Атиарн всегда был личностью увлекающейся: новые идеи, новые книги… Теперь вот, новая женщина. Поиграет и снова придет ко мне. Он всегда возвращается.

– Он приходил ко мне, – небрежно бросаю я.

Зиа долго и пристально смотрит на меня.

– Раах…

– Что? – я устало смотрю на нее.

– Он не приходил к тебе. Ни разу.

Я фыркаю. Она говорит это, чтобы меня позлить.

– Я помню, что он приходил.

– Но он не приходил.

– Ну может… – я осекаюсь.

Нет. Не может. Не может. Моя рука под одеялом стискивает простынь.

– Не приходил? – растерянно переспрашиваю я.

Зиа качает головой. Я отворачиваюсь. Зиа ловит мою руку под одеялом.

– Раах, – тихо говорит она, – ты можешь родить ему хоть сотню детей, быть ему сколь угодно верной и услужливой женой, тобой может восхищаться весь Альрат, но рано или поздно все жены надоедают своим мужьям. Особенно, когда у мужей появляются новые жены.

Наши взгляды встречаются, и я вижу в ее глазах воспоминание о том, что давно прошло, но до сих пор причиняет боль.

– Он обещал мне, – упрямо говорю я.

– Теперь он обещает то же самое другой, – Зиа хлопает меня по руке. – Так что поднимайся, раскрашивай свою бледную физиономию и отправляйся к своему мужу, пока он не забыл, что ты вообще существуешь.

– Не ты ли этого больше всех хотела? – со злостью бросаю я.

– Считай, что я ошиблась и признаю свою ошибку.

Еще одно удивительное умение Зии с легкостью признавать свою неправоту, когда она становится очевидной.

Что ж, мы затеяли войну друг с другом и впустили лису в курятник. Надо было отдать Мирраеру это проклятое золото.