Сила противодействия

– Тёмным тоже не чуждо милосердие, – мужчина последовал за ней, смиренно сложив на животе руки и опустив глаза.

– А–а, если только из милосердия, – протянула драконица, – хорошо. Когда девочка немного придёт в себя, я обязательно передам ей ваше приглашение.

– А Сосуд? – стараясь казаться наивным, спросил Рошт.

– А судьбу Сосуда будут решать Хранители Равновесия! – отрезала Ловена и захлопнула перед тёмным дверь Башни драконов.

***

– Уф, ну и тяжёлая же ты! – пожаловалась Ловена Полине после того, как они остались вдвоём в абсолютно пустом холле башни Карохат. – Может, прекратишь прикидываться и пойдёшь своими ногами?

– Что? – отстранённо спросила Полина.

– Я спрашиваю, на ногах стоять можешь?

– Могу. Но зачем?

– Я же говорю, тяжеловата ты для меня! – повторила драконица.

– А-а, ну, тогда поставь.

Ловена осторожно поставила свою ношу на ноги, понаблюдала за ней несколько мгновений, а потом произнесла:

– Так, стоять можешь. Уже хорошо. Предлагаю помыться, переодеться и перекусить. А потом поболтаем. Думаю, есть о чём. Как тебе мой план? И скажи, наконец, как мне к тебе обращаться?

– Моё имя Полина. Ловена, скажите, вы доктор?

– Нет, я не доктор, – возразила собеседница, – тебе нужен доктор?

– Вам виднее, – Полина пожала плечами, – доктор или психиатр. Психиатр – это тоже доктор?

– Так, вот что, Полина. Я чувствую, что с тобой сама теряю разум!

– Я слышала, с психиатрами такое бывает, – согласилась Полина.

– Давай отложим все разговоры на потом. А сейчас – мыться и есть! – Ловена шагнула в одну из многочисленных дверей, выходящих в абсолютно пустой холл.

Полина последовала за своей провожатой и огляделась. Обычная комната, совмещающая в себе функции гостиной, столовой и, возможно, спальни. Что-то вроде новомодных сейчас студий. Немного странная обстановка, но ей ли, в своём бреду, удивляться таким мелочам? Ну, подумаешь, стол прикреплён к окну, как в вагоне поезда. И что может быть странного, что в окне видна не площадь, с которой они зашли в башню, а изумрудный газон и кусок отвесной скалы, обрывающийся в море? И мебель, включая тот стол, деревянная и очень массивная. И нет ни телевизора, ни какого другого привычного гаджета. Зато за абсолютно прозрачной стеной в другой комнате сияет синевой небольшой, шагов семь-восемь, бассейн, в который прямо из стены бежал искрящийся водопад. А, чему удивляться, больное воображение, оно, оказывается, намного развитее воображения здорового человека.

– Чего встала? – Ловена уже прошла к бассейну. – Или у тебя стойкие предубеждения против чистоты?

– Что?

– Мыться будешь? – кажется, терпение драконицы начало заканчиваться.

– А можно? – Полина и сама поняла, насколько глупый вопрос она задала.

– Если это не противоречит твоим убеждениям, то даже нужно, – стараясь казаться спокойной, ответила Ловена.

Полина сбросила странную хламиду, врученную ей женщиной в белом, и, немного опасаясь того, что попадёт не в воду, а упрётся в больничный пол, стала спускаться в бассейн, в котором на притопленной каменной скамье уже блаженствовала Ловена.

– Вода? – она подняла удивлённый взгляд на ту, которую считала своим личным доктором.

– Ну да, – хмыкнула та, – а ты предпочитаешь молоко двенадцати девственниц?

– Нет, до такого даже моё воображение ещё не докатилось, – улыбнулась Полина и с наслаждением поплыла до следующего бортика, потом обратно, и так несколько раз.

Очень натурально щипали раны, полученные при крушении башни Торенгара и порезы на запястьях, но это были мелочи в сравнении с тем наслаждением, которая она испытала от того, что оказалась в чистой воде. Поймав задумчивый взгляд Ловены, Полина подплыла к ней, заняла место рядом, зачерпнула из каменного углубления жидкого мыла и с наслаждением начала смывать с себя пыль, кровь и застарелую грязь. Несколько раз промыла непривычно длинные и оттого неудобные волосы, пока не осталась довольна результатом. Эх, была не была! Если уж бред такой качественный, то и за телом нужно ухаживать по полной!

– У тебя щёточка для ногтей есть? – незаметно для себя она перешла на ты.

– Что? А, щётки, посмотри там, – Ловена махнула рукой, и Полина обнаружила в стене ранее не замеченную дверцу, в которой с трудом, но нашла искомое, а так же пластину, отдалённо напоминающую пилку для ногтей.

– Вот оно, счастье, – выдохнула Полина после того, как они, отмытые до скрипа, выбрались из воды и, абсолютно обнажённые, развалились то ли на огромном матрасе, то ли на толстенном ковре.

Она с сомнением оглядывала хламиду, в которой сюда заявилась. Надевать это одеяние не очень-то и хотелось, но другой одежды не было.

– Ловена, ты не одолжишь мне что-нибудь из своих одежд?

– Тебе холодно? Или ты стыдишься своей наготы? – сама Ловена лежала неподалёку и совсем не стеснялась своего обнажённого прекрасного тела.

– Н-нет, тебя не стесняюсь, но, вдруг, кто зайдёт. Мужчина может зайти? Что он подумает о нас?

– Эх, люди, люди. Рабы своих же запретов и условностей, – вздохнула собеседница и махнула рукой на ещё одну появившуюся дверцу, – поищи там. Мы, драконы, предстаём в своём истинном виде без одежды, а потому и в человеческой ипостаси не считаем нужным скрывать тело. Одежды носим только за пределами своего сектора влияния. Ну, и, конечно же, когда холодно.

Полина, неловко пробормотав слова благодарности, метнулась к указанным дверцам. На многочисленных полках и вешалках висели одеяния, больше всего похожие на разнообразные хитоны и туники. Она выбрала свободную светло-зелёную тунику, немного не достающую до колен, и подвязала её широким синим поясом. Поиски белья не привели к желаемым результатам. Излишне наглеть, как, впрочем, слушать поучения-насмешки, не хотелось, а потому пришлось вернуться обратно. И всё же, даже в таком неполном одеянии можно чувствовать себя намного увереннее.

Когда она вернулась к Ловене, перед той, прямо на импровизированной постели уже находился не то огромный поднос, не то столешница на коротких изящных ножках-подставках. Впрочем, не всё ли равно, главное, не то, как это выглядит, а то, чем оно заставлено. А заставлен их стол был плотно. Гарниров в понимании Полины на столе не было, зато в изобилии были представлены разные виды мяса и диковинные фрукты. Ни хлеба, ни лепёшек на столе тоже не было. Пришлось брать пример с гостеприимной хозяйки или доктора, а, может, видения больного воображения, в общем, смотреть, как Ловена разрезает овальные плоды, кладёт в них сочные куски мяса, выжимает в это сооружение сок из другого плода и аппетитно поедает. Получалось что-то вроде хот дога. Немного необычно, но вкусно.

***

– А теперь я готова тебя слушать, – Ловена подтянула к себе мягкий валик и с наслаждением на него откинулась.

– Анамнез будете собирать, – Полине очень хотелось показать, что она не безнадёжна.

– Нет, собирать мы сейчас ничего не будем, да и не люблю я собирать что бы то ни было. Я хочу услышать, как ты оказалась в роли Сосуда, – терпеливо пояснила собеседница, – очень уж ты не подходишь на эту роль.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – Полина прикрыла глаза, – что ты подразумеваешь под понятием Сосуд? Ты только не обижайся, я и правда, хочу помочь! И тебе, и, конечно же, себе. Но пока мне приходит в голову только то, что я тронулась умом после аварии. И всё, что происходит со мной последние несколько дней – это непрекращающийся шизофренический бред. Хотя, я совсем не специалист в этой области. Остаётся надеяться, что специалист – это ты.

– Та-ак, – протянула Ловена, – бред в твоих словах, возможно, присутствует, но очень уж он упорядочен. Прямо скажу, не свойственен он для Сосуда!

– А какой свойственен? И скажи уж мне, наконец, почему все меня называют Сосуд? Что это? И… когда я приду в себя?

Ловена постучала изящными острыми коготками по краю бокала с тягучим винно-красным содержимым, к которому она время от времени прикладывалась.

– Появляются у меня насчёт тебя кое-какие подозрения, – задумчиво произнесла она, – и, если это верно… ну, да ладно, не буду больше тебя пытать! Давай расскажем каждый свою версию произошедшего, сравним их и выясним, насколько я права.

– Рассказывай! – быстро сориентировалась Полина.