Роа и тигр

– Ну да, – хмыкнул её собеседник, – только эти две корзины ягод, которые мы в господской усадьбе на окорок можем выменять. Садись! – он покровительственно похлопал по земле рядом с собой.

Полина неуверенно села. Не умела дочь герцога принимать такие предложения. Да, она принимала участие в раздаче милостыни, но чтобы самой оказаться в такой ситуации, даже не могла представить. Но голод есть голод, он одинаково мучает всех, и девушка взяла протянутую краюху, на которой лежал щедро отмерянный кусок сыра. Отломить маленький кусочек, положить в рот и медленно жевать. Ещё один. Брат и сестра, не обращая никакого внимания на её манеры, аппетитно уплетали свои порции. Да кому они здесь нужны, эти манеры! И Полина с наслаждением впилась зубами в свой кусок.

– Начек меня кличут, – сказал парень после того, как с угощением было покончено, – а сестрёнку мою – Ниса. А ты назовёшься, или так и будем тебя звать – ведьма?

– Зачем же ведьма. Можешь звать меня Полина.

– Поли-ина, – протянул Начек, – имя-то какое господское. Ага, как же, только в таких одёжках Полины и ходят. Сразу бы уж чего позаковыристее придумала. Может, кто и за принцессу тебя бы принял, – парень беззлобно рассмеялся.

– И что же ты мне посоветуешь? – заинтересовалась девушка.

– Ну-у, Полина, Пола, Лина, – посмаковал на языке он, – а хотя бы даже и Лина, всё проще. А то так и тянет поклониться и назвать леди Полина.

– Не нужно мне кланяться, – прервала его Полина. Ей вспомнились согбенные спины крестьян, которые встречались у дорог, когда она, будучи дочерью герцога, следовала по ним.

– А мы и не собираемся, – Начек поднялся. – Пора нам, засиделись мы. А то мамка волноваться начнёт.

Ниса шустро подскочила следом и, сделав большие глаза, отозвала брата в сторону. Там она что-то убеждённо стала ему доказывать, то обводя руками вокруг, то показывая в сторону дома. Поначалу он отрицательно качал головой, но, по мере того, как выслушивал аргументацию, взгляды, бросаемые им в сторону Полины, становились всё благосклоннее. В конце концов, он согласно махнул рукой и вернулся обратно.

– Лина, – обратился он, – а куда ты, вообще-то идёшь?

Так не хотелось обманывать этих простодушных в своей кажущейся крестьянской хитрости ребят, но и правду говорить не стоит, а потому Полина решила придерживаться прежней версии, сделав её как можно больше похожей на правду.

– Беда у меня приключилась, потеряла я родных. Уйти пришлось, чтоб за постылого замуж не выдали. Вот, может, до дальней родни доберусь, – она решила, что пусть её слова и не являются абсолютной правдой, но и не ложь, это уж точно. И про родню здорово придумала. Должны же где-то проживать родственники матушки. Не мачехи, а родной мамы. Той, которая умерла, родив её на свет.

Ниса восторженно всхлипнула:

– А вы любите другого, да? Он красивый, да? Поехал заработать на свадьбу, да?

– Ну что ты говоришь! – Полина рассмеялась. – Никого я не люблю! Рано мне ещё влюбляться.

Совершенно некстати вспомнился ночной наглец. Как он жадно ласкал её, какие гнусности нашёптывал, как уверенно сообщил, что берёт её в любовницы. Любовница – от слова любить? Ну да, влюбился. Ночью. В беспутную девку Маритку. Так влюбился, что чуть не сожрал. Полина машинально потёрла место укуса на шее. Укус был горячий и слегка пульсировал. Да ну его! Маритку ему в любовницы, а не дочь герцога ден Гори!

– Э, не скажи. Наши бабы к твоим годам уж и детей имеют, – Начек тщательно сложил тряпицу, на которой они трапезничали, и снова сунул её за пазуху. – Так о чём мы с Ниской говорим. Родню тебе ещё искать нужно, ты ж точно не знаешь, где они живут? – Полина отрицательно замотала головой. – И мы про то же. Пойдём, значит, с нами. Поживёшь у нас, по лесу с нами походишь, ягоды, вон, сами к тебе в руки прыгают. Грибы, опять же, со дня на день пойдут. Мы с тобой о-го-го сколько насобираем. Господа в поместье ещё те сладкоежки, всё скупают, и платят хорошо. Скажем, что ты наша дальняя родня. А что? Ту родню ты не знаешь? Не знаешь. А мы уже познакомились. Мамка у нас добрая, не выгонит. Откормим тебя, справнее в нужных местах станешь, – обведя руками свою грудь и попу, он наглядно показал, в каких именно местах Полине нужно стать «справнее», а потом, смутившись, закончил. – Волосы пока прятать придётся, тут уж ничего не поделаешь. Но в обиду не дадим. Я даже это, – он смущенно поковырял землю носком ботинка, – женюсь на тебе. Не сейчас, конечно, как подрасту.

Почему бы и не принять предложение? Немного пожить у них, разжиться одеждой, осмотреться, помочь людям, если это в её силах.

– А знаешь, Начек, я согласна. Только насчёт женитьбы ты погорячился. Ты ещё найдёшь себе девушку, подходящую по возрасту. Не нужно совершать такой поступок из чувства долга или из жалости.

– Ну и ладно! Мы уж не совсем неграмотные, знаем, что вы, ведьмы, по своим законам замуж выходите. Это я так предложил, на всякий случай, – парень подхватил обе корзинки и направился в сторону дома.

ГЛАВА 5

Норт Райден злился. На глупую косулю, что, мелькнув светлым подхвостьем, скрылась в лесу. На принца Кортена, который присвистнул ей вслед и сказал, что не найдётся среди его спутников тот, кто сможет догнать эту шуструю козу. Но больше всего Норт злился на себя. Злился за то, что прекрасно знал, как любит его высочество вот так изящно заводить окружающих, а потом потешаться над ними. Знал, и опять повёлся на его подначки. Как же! Поймать косулю в незнакомом лесу без лука и без лошади? Да запросто! И вот теперь, как самый распоследний идиот, он бредёт по этому лесу один. Солнце уже давно спряталось в своих небесных чертогах. Косуля либо спит, либо её сожрал кто-то более везучий, нежели он, Норт. Шутник Кортен преспокойно добрался до замка своей невесты и тоже изволит почивать на тёщиных перинах. И только он один бредёт по чужому лесу. Ну не может он вернуться с пустыми руками! Где-то поблизости заливался слаженный хор лягушек. Может, изловить самую крупную из них и сказать, что именно в неё превратилась та бессовестная тварь, что не позволила поймать себя?

Появиться во время завтрака, а в руках блюдо, накрытое серебряной крышкой. А Кортен весь такой чопорный, как же, нужно показать себя перед будущей женой в лучшем виде. Тут-то и откроет Норт своё блюдо. А там – лягушка. Он так живо представил себе эту картину. Как принц от неожиданности вскакивает и опрокидывает стул, как дружно визжат кортенова невеста и её матушка. Да, что будет потом, можно было только догадываться. Могут просто пожурить его, а могут и отношения разорвать. И тогда журить будет даже не отец, а сам верховный князь. Здесь уже дальним гарнизоном и волчьим – ха-ха – билетом не отделаешься. Хорошо, если позволят хотя бы слабую пару взять, а то ведь навсегда могут оставить в этом жалком облике. Как же хочется скорее заиметь зверя!

Кортен счастливчик. Так вовремя для него заключили мир с Торонгом. Ему достанется представительница одного из их сильнейших магических семейств. Старшая дочь. Норт даже зашипел сквозь зубы. Это какую же силу получит наследник? Кем будет его зверь? Уж никак не меньше барса, как его отец, верховный князь Ошекона. И тогда уж, наверняка, никто не отважится бросить ему Вызов зверя и покуситься на власть. Много, ох, много зависит от силы женщины. Да не просто женщины, услуги которых можно купить в борделе. Те, без магической силы – так, для развлечения, а настоящей. Ведьмы. Такие в родном Ошенконе наперечёт все известны. Отец сказал, что у невесты его высочества есть сестрёнка. Младшая. Пусть и не основная сила рода передастся со второй дочерью, но попытать счастья стоит. Может, и он, Норт, уедет из замка Гори женихом. А там и до свадьбы, а, значит, и до обретения полноценного зверя недалеко. Норт уже чувствует, кем он будет – кошкой. Хищной гибкой кошкой. Рысь, пума или росомаха, как отец. Ну да что мечтать, всё зависит от той, кого он найдёт себе в пару. Нужно торопиться в замок отца невесты Кортена. Посмеяться со всеми над его глупым поступком и приступить к осаде младшей дей Гори. А то в свите его высочества много таких, кто захочет получить её силу ведьмы.

Приняв это решение, Норт поспешил в сторону замка герцога ден Гори. Остановился он всего лишь на несколько мгновений, чтобы справить малую нужду. Именно в это время послышался треск, как будто к нему ломился неуклюжий зверь. Но нет, это не зверь. Звери так не ходят. Зверь идёт мягко. И ни один зверь по доброй воле не подойдёт к тому, от которого безотчётно пахнет хищником. Пусть и неинициированным, но хищником. Вполне приличное для человеческой ипостаси зрение позволило рассмотреть, что прямо к нему, напролом через кусты и валежник пробирается девушка или, скорее, женщина.

Рваная бедная одежда, коротко стриженные светлые волосы, однозначно указывающие на её излишне вольное поведение с мужчинами, безумный взгляд, устремлённый на его, хм, то, чем он пИсал. Уж не сумасшедшая ли? Точно, сумасшедшая! Женщина протянула трясущуюся ладонь и ухватила его за руку, которой он спешно прятал в штаны самое дорогое. Еле успел перехватить её другой рукой. Как же даму завёл его дружок! Или она хочет немного подзаработать? Откуда же сбежала, бедняжка? Из борделя или из дома призрения для таких вот обделённых разумом? Судя по волосам, первое предположение вернее. Убежать убежала, а занятие своё оставлять не собирается. Как она возбуждающе облизала губки! Пожалуй, стоит задержаться на некоторое время. В гостях у тестя Кортена вряд ли представится возможность снять напряжение. А девчонка профессионалка! И одета в лохмотья, и далеко не красавица, а он уже завёлся.

Норт надавил девчонке на плечи, предлагая заняться делом, но она залепетала что-то про больные зубы. Точно! Какой же он дурак! Кинулся на первую встречную шлюшку. Ещё дурных болезней вместо косули не ловил. И тогда Кортен точно умрёт. Со смеху. Сейчас самое время развернуться и бежать. В замке его ждёт младшая дочь герцога. Но он так распалился. Ладно, можно же проверить, так ли она здорова, как говорит.

Норт опрокинул девицу на спину и задрал юбки, под которыми даже нижнего белья не было. Он раздвинул ей ноги и принюхался – болезнью не пахло. Но всё равно, нужно проверить ещё, и он стал водить пальцем по почти сухим складочкам, чтобы призвать женские соки, уж они-то не обманут чуткий нюх. Вот, пошло! Ещё немного. Возбуждаешься? Я тоже. Как же призывно пахнет эта гулящая девка! Призывно и вкусно. Норт даже попробовал её на вкус, чего никогда не делал раньше. О-ооо, как же вкусно! И он мощным рывком вошёл в неё. Даже если бы учуял запах дурной болезни, всё равно не смог бы остановиться. Ничто его не остановит. Какая же она сладкая! И такая тесная. Пусть у неё были сотни мужчин, но он уже не сможет отпустить её. Как же хотелось впиться ей в шею и пометить – моя и только моя! Но тогда для него навсегда исчезнет возможность взять себе в пару сильную ведьму и обрести облик зверя. Но запах! Запах сводит с ума. Её сумасшествие заразно. Норт примерялся к шее женщины, непрофессионально корчившейся под ним, страстно вылизывал её и только в последний момент останавливался.

Когда зверь взял верх над человеком и всё же оставил свою метку на шее пары, Норт не заметил. Он успел сообщить, что забирает её к себе и заснул. Силы иссякли полностью.

Проснулся от того, что тело сводило жестокими судорогами. Видел как-то Норт больного, терзаемого такой болезнью. Тот с криками корчился на полу, и его состояние не вызывало ничего, кроме брезгливости. Неужели всё-таки что-то передалось от гулящей девицы? Очередной спазм выгнул его дугой. Как же больно. Кажется, даже кости хрустели. Краем сознания отметил, что смолкли вокруг птицы. Удивительно, но он смог услышать, как в ужасе разбегается мелкое зверьё. А вот присутствия вчерашней партнёрши не чувствовалось. Неужели сбежала? Ограбила и сбежала. Но что у него красть? Если только оружие, так небрежно откинутое вчера, и несколько монет, что лежали в кармане. Основные ценности и деньги остались в притороченной к лошади суме.

И всё же, что с ним случилось? Что с ним сотворила самая обычная девка для удовлетворения мужских потребностей? Сколько он их уже перевидал и перепробовал. Таких, что были гораздо приличнее на вид. Даже родовитые вдовушки с удовольствием делили его ложе. Одного не было у них – силы. Те, что могли дать оборотню силу для оборота, были наперечёт. К одной из них сейчас они и сопровождали принца. В силу ряда династических причин, тот должен был получить свою звериную ипостась первым. Сопроводил, называется. И даже в таком плачевном состоянии Норт не смог бы высказать в сторону своей случайной партнёрши ни одного проклятия. Был только страх – неужели исчезла? Как же он теперь без неё? Очередной, самый неистовый приступ скрутил тело в замысловатый узел, и боль отступила. Слабость, конечно, осталась, и стоило бы немного полежать, чтобы перестали трястись ноги, но незнакомка в это время удалялась всё дальше. Он должен найти её и сделать своей. Ещё ни одна женщина не заводила его так. Только сейчас, находясь в полузабытьи после непонятного приступа, он задумался, а так ли проста та девица, как показалась на первый взгляд? Неужели всё-таки ведьма, и он… да нет, не может быть самая обычная шлюшка ведьмой. Сколько мужчин у неё уже было? Даже если и владела когда-то толикой силы, то давно её раздала понапрасну.

Норт поднялся и, даже не вспомнив о своём долге перед принцем Кортеном, устремился в ту сторону, куда манил столь желанный запах. Странно, как чутко он его улавливает. Вперёд, и так потерял много времени. Манящий след вывел преследователя к озеру. Здесь на берегу она разделась и сбросила свои ужасные лохмотья, здесь зашла в воду.

Норт прошёл по её следам к самой кромке воды, находящейся подозрительно близко к его глазам. Что это? Вместо родного, пусть и слегка заросшего щетиной лица, из зеркальной глади на него смотрела огромная усатая морда. Он даже потряс головой. Морда тоже смешно затрясла башкой. Попробовал разбить наваждение странного озера рукой. По воде шлёпнула, распыляя озорные брызги, когтистая полосатая лапа. Что? Инициировался?! Как такое могло получиться? И где, в конце концов, виновница этого?! Огромный тигр сел на попу, неумело пристроил мешающий хвост и стал попеременно разглядывать свои лапы. Он подносил их поочерёдно к глазам, даже вытягивал когти – полосатые лапы никуда не делись. Вывернул, насколько мог, голову – те же самые чёрные и очень светлые, почти белые полоски шли по мохнатой спине. Полосатый же хвост в недоумении бил прибрежный песок. Кто же она, давшая Норту силу превратиться в сильнейшего зверя? И где она, его пара? Необходимо как можно скорее отыскать её и утащить к себе в логово. Тьфу, в замок. И там любить, любить и любить. Тигр даже взрыкнул, представив, как он будет любить свою ведьму. Его глупую, некрасивую, коротко стриженную, но такую желанную пару. И пусть принц Кортен катится куда подальше со своей свадьбой. Без своей пары Норт и его зверь не смогут жить.

***

Тигр опустил нос к земле и стал вынюхивать следы беглянки. Были следы, которые вели к озеру, но не было тех, что указывали бы, куда она пошла потом. Здесь она сбросила одежду, здесь подошла к воде. И всё. Куда она ушла? Куда делся столь притягательный запах? Неужели она оделась, зашла в воду и вышла в другом месте? Да, наверняка, так и есть. Ох и хитрющая его девочка, пытается скрыть следы. Но зачем? Он же сказал, что берёт её к себе. Будит любить. Как же он будет её любить! Да уже сейчас готов. Только бы не сорваться в своей звериной ипостаси, а то тигр хочет эту женщину – его пару – не меньше, чем человек.

Не стоит терять понапрасну время, и зверь побежал вокруг озера, чтобы найти место, где вышла из воды его ведьма. Вокруг озера он обежал меньше, чем за час. Нигде не обнаружилось даже намёка на её присутствие. Нет, ведьма не могла утонуть, он бы непременно почувствовал это. Значит, она вышла там же, где вошла. Вышла, оделась и ушла. Ушла, но не оставила следов.

– Али потерял чего, мил человек? – около того места, где запах его женщины ощущался больше всего, стоял невысокий, весь как бы сучковатый, старик.

С одной стороны, звериное нутро просто вопило – непростой то старик, далеко не простой, и может знать, куда пошла женщина Норта. Человек соглашался – нужно расспросить старичка. Но с другой, так же единодушно и зверь, и человек рвались бежать и искать беглянку.

– Потерял, дедушка. Самое дорогое для себя потерял, – Норт так хотел поговорить со странным мужичком, что незаметно для самого себя вновь обрёл человеческий облик.