Почти идеальная семья

Какой же все-таки придурок ее муж! Только бы его не убили.

А что, если Ефремов не согласится на сделку?

Значит, нужно постараться быть убедительной. Потому как попытка решить проблему силовыми методами навряд ли приведет к хорошему результату.

Валерия живо представила, как, скрутив Ефремова и примотав его клейкой лентой к стулу, под дулом пистолета она заставляет его отдать ей Лёньку. Только вряд ли у Леры данный номер получится. Но даже если получится, то жить им с мужем после этого останется совсем недолго и не особенно счастливо.

Посему про реальный наезд придется забыть, делая ставку исключительно на дипломатию. Однако о простейшей самообороне позаботиться все-таки следует, и она положила в сумочку Лёнькин травматический пистолет.

Могла бы и не утруждаться.

«Комитет по встрече» первым делом проверил ее сумочку. Она порадовалась, что не надела льняной балахон. Ефремовские андроиды не преминули бы ощупать ее на предмет ножа за подвязкой или гранаты за пазухой, она бы в ответ вмазала им по рукам, а они бы дали ей сдачи.

Андроидов было двое, и оба в одинаковых серых костюмах. Видимо, это была у них такая униформа.

Один – светло-русый худосочный очкарик, Лера окрестила его про себя «умный мальчуган», а второго, простого и крепкого, как дубовая свая, – «деревенский тракторист». Если бы не перебитый нос и старые шрамы на физиономии «тракториста», Лера решила бы, что он персональный водитель Ефремова, тогда как умный очкарик всего-навсего его личный секретарь. Но памятуя о граничащей с паранойей осторожностью бывшего босса, а также что пиджак очкарика многозначительно топорщился с левого бока, она решила, что и «умный мальчуган» не так прост.

Поэтому Лера безропотно подчинилась его жесту и вручила свой ридикюль, скривив презрительно рот.

Безусловно, это было унизительно. Особенно же противно было слушать их тупые остроты, которыми они зафонтанировали, обнаружив внутри не серьезный огнестрел, а простую «травматику».

Вернув даме сумочку, препроводили к черному «Ягуару», ждавшему тут же неподалеку, и немножко покатали по изгибам Арбатских улочек. Возле ресторана под вывеской «Купчина» выгрузили.

Хрустальный полумрак зала, резная мебель, льняные скатерти, подсвечники из темной бронзы, и тапер на крошечной сцене, лениво перебирающий клавиши рояля и наигрывающий что-то джазовое времен Великой депрессии. Весьма достойно.

При ее появлении Ефремов привстал из-за стола, распахнув в преувеличенном приветствии руки и в насмешливой улыбке рот.

Он почти не изменился, и был таким же поджарым волком с внешностью агента иностранной разведки. Седой ежик волос только подчеркнул его хищное обаяние, а появившиеся на лице резкие морщины сделали его облик завершенным. Только одет он был нынче не в линялые джинсы и кожаную куртку, а в дорогой костюм из тонкой бликующей ткани.

Его улыбка Бурову не обманула. Свои симпатии Антон отдавал только таким же, как он сам, но даже эти симпатии в конечном итоге вопроса не решали.

– Ну, здравствуй, – проговорила просто Лера, приблизившись к столу.

Услужливый официант отодвинул стул, и она села. За спиной у Ефремова утвердились истуканами его «гориллы».

Первый раунд начался.

– Ты великолепно выглядишь, беби. Признаться, я немножко волновался, представляя, что сегодня увижу расплывшуюся бабу, до ушей заляпанную тушью и помадой. Я рад, что ты так же хороша, а вкус и чувство меры тебе не изменили. Однако зачем на наше свидание ты взяла с собой оружие, дорогая? – в последнюю фразу Антон вложил легкую укоризну.

– От дорожных хулиганов, дорогой. От кого же еще? – усмехнулась Валерия.

– Я так и подумал. Петя, верни даме ее пистолет, – не оборачиваясь, распорядился Антон, и пистолет даме вернули.

Лера, убрав его в сумочку, повесила ее на спинку стула. Посмотрела в упор на Ефремова. Тот замахал руками:

– Вот только не надо сразу о деле, не порть нашу встречу.

И он подозвал официанта.

– Ужинать мы будем под присмотром? – кивнула Лера в сторону телохранителей.

– Но ты же теперь при оружии, беби. Правила безопасности надо соблюдать всегда, – с полуусмешкой ответил Антон, уткнувшись в меню.

– Надеешься, что они смогут мне помешать, если я захочу прикончить тебя где-то между «Цезарем» и куропаткой? – также насмешливо вопросила его Валерия.

Было заметно, что истуканы напряглись, сам же Ефремов, удивленно приподняв бровь, ответил:

– Они тебя изрешетят, детка.

– Ну-ну, – хмыкнула она. – А спорим, что ничего у них не получится?

Губы Ефремова улыбались, глаза – нет.

– Помнишь, ты всегда любил со мной спорить, потому что я постоянно тебе проигрывала. Давай на спор. Я не дотронусь до пистолета, даже могу его снова вернуть твоим нукерам, – и Лера протянула пистолет «умному мальчугану», который с невозмутимым видом оружие принял и сунул в карман брюк.

– И тем не менее ты окажешься полностью под моим контролем, – продолжила она рискованную игру, готовясь воспроизвести один фокус, которому научил ее Мишка Чэнь. – Давай сюда руку. Да протяни ты ладонь, не дрейфь.

Мишка, которого на самом деле звали Миншенг, а Мишкой он представлялся для своих русских знакомых, посещал секцию айкидо. Говорил, чтобы форму не потерять, хотя айкидо в России забавное. Лера ходила в тот же спорт-центр, но в секцию по кикбоксингу.

Намерение заняться столь агрессивным видом спорта возникло у нее после того, как в позапрошлом году Буровой пришлось отбиваться автомобильным огнетушителем от негодяя, который размахивал у нее перед носом боевым ножом. Конечно, негодяи в Москве не на каждом шагу встречаются, так ведь и огнетушитель не всегда бывает под рукой. Вот Лера и выбрала себе боевое искусство, согласно склонностям души. Лёнька ее тянул на пейнтбол, но она отказалась. Она не нитка, чтобы за иголкой.

После первых же нескольких занятий тренер отвел ее в сторонку и проговорил:

– У тебя здорово все получается, Бурова. А маховый удар ногой – просто жесть. Ты слона можешь пришибить, если не промажешь.

Он был прав, что-то у Леры в настройках было напутано. Лупила мощно, но чаще мимо. И тогда Мишка Чэнь, от которого она не скрыла, что карьера уличного бойца ей не светит, в утешение показал этот приемчик.

– Реально убить можно? – деловито осведомилась тогда Валерия.

– Нет… Ну, ты что… – по-восточному лучезарно улыбнулся Мишка. – Я не стал бы тебя таким страшным вещам учить. Это просто шутка, детская шутка. Правда, чуть-чуть больная.

– Болезненная, – поправила тогда его Лера.

Сейчас она волновалась, хорошо ли запомнила Мишкины наставления и сможет ли повторить этот фокус правильно. С другой стороны, зачем волноваться?.. Не добьется эффекта, переведет все в «больную» шутку, скажет, что так прикольнуться решила, чтобы обстановку разрядить. А может, еще и получится.

Ефремов, которого все-таки удалось взять на «слабо», хмыкнув, протянул через стол ладонь, как будто собирался узнать по линиям руки свою судьбу.

Лера не спеша переплела его пальцы со своими, помогая свободной левой рукой. Переплетение на сторонний взгляд получалось каким-то неудобным и даже неестественным. До «умного мальчугана» начало что-то доходить, и он собрался предупредить босса, но не успел. Лера уже закончила исполнять пальцевую конструкцию и, глядя с отважной усмешкой на Ефремова, произнесла:

– Все, Тоха, теперь тебе кранты. Ты в моей власти. В полной и абсолютной.

Ефремов непроизвольно дернул руку, но тут же скривился от внезапной боли. Доселе неподвижно стоявший «тракторист» выхватил пистолет и, направив его на Валерию, зло прошипел:

– А ну, быстро руки убрала!

– Щас! – издевательским тоном ответила Валерия. – Говорю специально для остолопов. Когда и если ты меня завалишь, патрону твоему жить останется ровно пять секунд. Въезжаешь, брателло?

После чего обратилась к Ефремову, демонстративно больше не обращая внимания на «остолопов»:

– На что спорим, что эти пижоны не смогут прийти тебе на помощь? Давай на шампанское замажем. Ставлю бутылку самого лучшего в этой забегаловке.

– А если проиграюя? – оскалил зубы в улыбке Ефремов, до которого тоже что-то начало доходить. – Ты меня прикончишь, даже не дождавшись «Цезаря»?

– Ну, отчего ты так плохо обо мне думаешь, Антон? С самого начала, между прочим. Если не смогут, то ты выполнишь одно мое маленькое желание. Идет?

– Как же я забыл! Ты пришла за дебилом, – насмешливо произнес Ефремов и добавил, скосив взгляд в сторону охраны. – Что ж, по рукам. У меня много дебилов, детка, выберешь любого. Спрячь пушку, Витек, не напрягайся.

«Тракторист», угрюмо пыхтя, засунул пистолет куда-то за спину, «умный мальчуган» работал желваками.

– Правильное решение, – в целом одобрила ситуацию Лера. – Теперь я кое-что объясню.

С этими словами она надавила подушечкой большого пальца на его полураскрытую ладонь, где-то между буграми Сатурна и верхнего Марса, и Ефремов, побледнев, ругнулся. Сузил в хищном прищуре глаза, чтобы метнувшаяся в них паника не вырвалась на волю.

– Ты обратил внимание, Антон, что я лишь коснулась этой точки? – тоном учителя начальных классов осведомилась у него Валерия. – А если надавить сильнее и сохранять нажим всего пять секунд, то сосуды головного мозга лопнут, как газовые пузырики. Твоего головного мозга, Антон. После чего из-за стола ты уже встанешь овощем, если не загнешься сразу, и я не знаю, что для тебя будет лучше. Снять из пистолета твои парни меня не успеют, да и без толку это. Меня сейчас нельзя трогать. Если я дернусь или, страшно подумать, начну заваливаться, мой палец непроизвольно сдавит эту точку. Это проверяли до тебя, но, если хочешь, можешь проверить тоже. Пяти секунд, которые будут в распоряжении твоих телохранителей, не хватит, чтобы высвободить твою руку, за это я тоже ручаюсь. Так что, шах тебе и мат, Антон Андреевич. Ну как, ты согласен, что я выиграла?

– Похоже, что я у тебя в заложниках, – хрипло проговорил Ефремов с каменным выражением на лице.

Лера не спеша и аккуратно расплела их руки и без улыбки произнесла:

– Никакой ты не заложник, Антон. Этой мой муж у тебя заложник. И я хочу знать цену выкупа.

Антон Ефремов расслабленно развалился на заднем сиденье своего «Ягуара», который умело вел по ночной Москве угрюмый Витек, но мысли его не были столь же небрежно-расслабленны, как поза.

Ефремов напряженно думал. Разговор с Валерией Буровой, внезапно исчезнувшей из его бизнеса и жизни в начале нулевых и так же неожиданно сегодня объявившейся, произвел на Антона неоднозначное впечатление. Неоднозначное, но, безусловно, сильное.

С ней было так всегда, и в этом плане она ничуть не изменилась.

Примечания