Я ее сконфузила, грубо получилось. Стало неловко, я этого не хотела. Лива продолжила.
– Да, но в том то и дело – она беременна.
– Считаешь, что здесь не найдется извращенца? Оказывается как мало нужно, чтобы выпасть из формы «девушка»?
Сарказм не понят. Вроде я попыталась быть дружелюбной. Не получилось. Она почувствовала мое пренебрежение, но продолжала улыбаться. Отлично, еще минус один. Попытаюсь исправиться.
– Меня зовут Аои.
– Я знаю.
Боже мой, какой же она птенчик. Опасности в ней нет. Хотя что я имею в виду под опасностью? Повеселиться с ней Довлату – идея отличная, сойти с корабля – ну уж нет. Постарайся быть с ней полегче. Бедняжка, вся смущенна. Ретируюсь.
– Я просто очень волнуюсь. Выпила банку успокоительного на голодный желудок, теперь подтормаживаю, извини. Мне следует поесть.
– Ничего страшного, Аои, я понимаю.
Да неужели? Так ты выходит у нас из понятливых?
– Меня зовут Лива, а тебя я сразу запомнила, так же зовут мою сестру. Ты же ведь до конца экспедиции? Конечно тебе должно быть страшно.
– Я не говорила, что мне страшно.
Да что со мной? Прекрати, она ничего тебе не сделала.
Разговор с верблюдицей не клеился… у меня. Я вовсю выделяла слюну. Зачем? Это уже смешно.
Слава богу к нам подсела роженица. Я пыталась поуспокоится, но все таки что-то меня в Ливе раздражало.
– Девушки, я к вам. Я – Соте, приятно познакомиться.
Соте Афер, веселая и, простоватая, ненавижу таких, взяла разговор под свой контроль.
– Аои, ты взяла только суп? Прямо из тарелки хлебать будешь?
О, только не это, оказывается ты еще и острячка. Так, стоп. Я забыла взять приборы, отлично.
– Соте, Аои нервничает, не смейся.
– Мы все нервничаем, дорогая. Аои, ты же в Гори выходишь?
Я поднялась. Оставлю этот дамский столик, поболтайте пока друг с другом. Направилась к буфету. Почти все столы заняты. Настроение, как кажется, у всех хорошее. Довлат сидит с доктором и журналистом, ни разу на меня не посмотрел. Что это еще такое, испытывает?
Столовая небольшая, но как-то умудряются в ней чувствовать себя свободно четырнадцать человек. Два широких окна у буфета. Повар Кирабо Насыр ест стоя. В руках тарелка с макаронами, на вилку наколота сосиска. На столешнице – кастрюля с тем самым не тронутым супом, противень с макаронами, кастрюля с сосисками, два вида хлеба, сливочное масло, лоток с приборами. Кофе машина, чай, вода. Все едят. Все не притязательные. Вот и орясина сидит со своей братией, у других хоть лица симпатичнее. Взяла ложку и хлеб, потащилась обратно к придворным дамам. Боже, нет, это не лица, а живой портрет ван Дейка – Анны Далькит и Керк. Что-то мне не хорошо, а если подсяду к этим масляным r?ti, станет совсем дурно. А что делать? Почти все косят на Ливу. Серьезно? Настроение на уровне обитания циклотона. Довлату повезло больше с компанией, а кто ему это и устроил? Гадство.
– … это большое счастье!
Девушки говорили о материнстве, о детях, о любви. Вроде меня и пяти минут не было, но они успели опошлить часть философии жизни.
– Сотэ, и ты совсем-совсем ничего не чувствуешь к ребенку? Странно это все.
– Нет-нет, ничего странного.
Только молчи. Не комментируй.
– По мне так странно, что вы, Сотэ, едите эти паршивые сосиски с горчицей.
Отлично, молодец, видимо я такая же идиотка, с неконтролируемым подтеканием.
– Следишь за моим рационом, Аои? Твой суп остыл.
– Остыл. На каком вы месяце?
– На восьмом.
– Планируете рожать в Гори?
Лива крякнула.
– Сотэ – суррогатная мать.
Я подняла брови.
– Сотэ рассказывала, что вон те два мужчины, сидят с матросом, ее сопроводители.
Освин, обрадованный вниманием, помахал нам, мужчины обернулись.
– Блондинчик хорошенький.
– Нда? Ну смотри, Лива, генетический отец – смуглый в очках, а блондин – юридический врач Николас, следит за моим здоровьем и он свободен, насколько я знаю. Так что дерзай.
Верблюдица покраснела.
Какая робкая, невозможно.
– Ты, наверное не знаешь, Аои, так в Гори находится Мировой центр суррогатного материнства. Почти каждый день туда направляют по несколько рожениц. Единственное легальное место.
– Зачем вам это, Сотэ?
– Это моя работа. Глупый вопрос.
Свое почтение за осаждение, я роженице не высказала. Я доела суп, вымыла посуду в небольшой раковине и вышла на палубу.
Невероятная темень. И холод. Пора надевать еще один свитер. После остановки в Гори, говорят начинается территория ледников. До минус сорока. Капитан ругался с Узомо. Они заметили меня и притихли.
Что будет делать Довлат? Совсем валюсь с ног. Я боялась, что одна не усну в каюте. Наверняка буду переживать всю ночь. Ладно, все же попробую.
День второй