Разрозненные страницы

Теперь хочу я немного рассказать об этих маленьких людях, о малышах, которые занимают в нашей жизни, надо сознаться, большое место. И в моем творчестве тоже.

Как это произошло? Почему я, характерная актриса, сыгравшая в театре и кино множество «взрослых» сатирических ролей, вдруг навсегда связала свою актерскую судьбу с образом ребенка?

Сначала меня просто привлекла забавная манера детской речи, ошибки, перевирание слов: «Там, в зоопарке, один был белый, а другой был бурный медведь»; «Мама, дай мне бутерброд с величиной»; «А у нас был доткор!»; «Вот идет кондуткор».

В дальнейшем пристальные наблюдения, постоянное общение с детьми помогли мне узнать их ближе и создать образ ребенка, раскрывая перед взрослой аудиторией его душу, его радости, обиды, недоумения, сложность ежедневного познавания мира. А затем понадобилась определенная степень мастерства, чутье актера, чтобы раскрыть глубину этого образа. Все равно, семнадцать тебе лет или пятьдесят, это одинаково далеко от четырехлетнего человека. А рассказывать маленькие новеллы от лица ребенка нужно было так, чтобы зал тебе поверил. Пустое подражательное кривлянье и сюсюканье недопустимо, оно просто оскорбляет и взрослых, и ребенка.

Затем стал для меня трудной задачей выбор темы. Мне сначала казалось, что ребенок может говорить только о веселых пустяках. Но постепенно я убеждалась, что тема не исчерпывается смешными и забавными фразами, а включает в себя и сложные психологические, порой необычайно глубокие движения детской души. Это позволяло коснуться самых недетских тем. Так, в рассказе С. Михалкова «Я и Павлик» идет речь о молодой семье, почти разрушенной. Однако потом жизнь заставляет родителей понять собственные ошибки во взаимоотношениях. Судьба детей становится снова светлой, такой, какой должна быть. В другом рассказе, «Как это было» Евгения Пермяка, ребенок весело рассказывает одно, а взрослые слышат за этим совсем другое – горькую историю о покинутой матери, о человеческом горе и радости. То внимание и интерес, которые вызывали у зрителей рассказы о детях, связали меня с этой темой навсегда.

Мы так много говорим о детях, об их воспитании, об этике, эстетике, но подчас не помним, что вот – маленький человек, а вот – огромный окружающий его мир. Каждый день – новые понятия, впечатления, слова, ощущения. Как разобраться в этом во всем? Кто поможет ребенку?

Первоклассник с восторгом рассказывает маме:

– Мама, меня сегодня одного вызывали к доске!

Мама удивлена:

– Зачем же? Учительница тебя спрашивала? Мальчик, захлебываясь от гордости, объясняет:

– Она меня попросила: «Воробьев, встань сюда, к доске, повернись к классу лицом, посмотри на всех ребят и запомни: вот как надо сидеть за партой, а не крутиться, как волчок. У меня даже голова от тебя закружилась».

Вот ребенок уже научился задавать вопросы, и они сыплются на взрослых почти без перерыва. С. Маршак как-то сказал, что каждый человек в раннем детстве проходит один из своих самых трудных университетов. Маленький мальчик спрашивает:

– Мама, разве луна – это человек?

– Почему ты такие глупости говоришь, – возмущается мама. – Ведь ты уже большой, тебе четыре года!

– А почему тетя Валя сказала вечером, когда мы гуляли: «Вон видишь, луна вышла и на нас смотрит, а ты балуешься?»

Так помогите ребенку хоть немножко! Отвечайте ему, товарищи! Ему не нужны ни литературные обобщения, ни научные изыскания. Надо говорить коротко и просто: так, мол, и так. Но никогда не отвечать: «Не знаю». Ведь дети верят, что взрослые знают всё. Не разочаровывайте их. А взрослые для него – и восьмилетний брат, и восьмидесятилетний дедушка.

Трехлетний Толик говорит своей маме про шестилетнюю Марину:

– Мамочка, эта маленькая тетя меня подняла, когда я упал!

Каждый раз удивляюсь, откуда малыши знают, чем им надо интересоваться. Девочка проходит мимо машин хладнокровно. Мальчишка, даже малюсенький, останавливается рядом с колесом грузовика, замирая от счастья.

Мальчики при этом ужасно боятся походить на девчонок. Когда Мите О. в первый раз сделали прическу с боковым пробором, он страшно возмутился:

– Я не буду так ходить! Так только женщины причесываются.

– Тогда скажи, какая же прическа мужская, по-твоему?

– Не знаю. Ну, хотя бы лысина.

А вот анекдот или маленькая история, рассказанная англичанином.

– Папа, скажи мне, откуда я взялся? – спрашивает сын.

Бедный папа, бледнея и краснея, не находя слов, начинает рассказывать, как они с мамой полюбили друг друга, как поженились. Мальчик внимательно слушает некоторое время, потом нетерпеливо перебивает:

– Нет, папа, я не про вас с мамой спрашиваю. Вот у нас в классе один мальчик из Бресфорда, два других из Манчестера. А я-то откуда?

Взрослому часто трудно уловить ход мысли ребенка. Так и здесь отец начал объяснять мальчику что-то свое, а ребенок, оказывается, просто хотел узнать, откуда он приехал.

Конечно, у каждого взрослого свой метод воспитания ребенка, который ему кажется самым лучшим. А теперь на помощь приходит еще телевизор. Какое количество зрелищ, новой информации, советов получает маленькое создание! На подаренной мне С.Я. Маршаком книжке автограф:

Как зритель, не видевший первого акта,
На свет появляются дети.
И все же они ухитряются как-то
Понять, что творится на свете.

Но ведь все надо переварить, усвоить! Найдется ли у нас, взрослых, время, терпение, чтобы быть хоть иногда рядом, чтобы объяснить непонятное, вовремя определить доступную дозу?

Маленький Саша слышит по радио объявление: в 19 часов 30 минут опера Россини «Севильский цирюльник» – и вечером сообщает отцу:

– Сейчас пойдет опера «Советский целинник». Отец удивлен, он не знает такой оперы, а Саша так уловил и понял в совершенно незнакомом, чужом названии интересные ему, близкие, понятные слова.

А как научить понимать прекрасное? Ведь как сказал Маршак, а он так много внимания уделял детям: «Пусть люди с детства приучаются к тому, что художественные образы не летят сами, как гоголевские галушки, в рот, а требуют сосредоточенного внимания и активности».

Внимания и активности у ребят хватит, только подавай пищу их уму. Я сказала одному Димке:

– Слушай, что ты смотришь все передачи подряд? Нельзя же так!

Он мне ответил:

– Можно. Бабушка сама говорит, что телевизор на меня очень хорошо влияет. Я бы хотя бы в это время не хожу на голове и ничего дома не ломаю.

Но ничто, никакой телевизор никогда не заменит ребенку живого общения в семье, не научит его простым правилам: «Сиди прямо», «Отвечай, когда тебя спрашивают», «Не перебивай взрослых», «Не кричи так громко в троллейбусе», «Не толкайся».

Четырехлетний сын горестно говорит отцу, с которым встречается только в выходной день (отец уходит, когда сын еще спит, а приходит, когда он уже спит):

– Папа, почему мы с тобой никогда не совпадаем?

Трудно себе представить, как рано проявляется во всем характер маленьких людей, черты будущего человека: мягкая уступчивость или откровенный эгоизм, упрямство или удивительная чуткость, мужество или равнодушие.

Четырехлетний внук сидит со своей бабушкой и рассказывает ей страшные сказки о разбойниках. Потом говорит:

– Мой папа Алеша. А у тебя папа кто?

– У меня папы нет, – отвечает бабушка (еще не старая), – он давно умер.

Когда бабушка собирается уходить, мальчик серьезно говорит ей:

– Ты, бабушка, не печалься. Я, как вырасту, стану твоим папой и защитю тебя от разбойников.

Была у меня знакомая девочка пяти лет. Как-то вечером, встретив ее в саду с куклой в руках, я спросила:

– Что же ты так поздно вынесла свою дочку в сад? Она же простудится!