Одна из тысячи звёзд

Мои глаза расширились. Вот это переход от поцелуев к разборке полетов.

– Арчинский, а смысл звонить? Чтоб потом стать пешкой в их махинациях. И, вообще, это ерунда.

– Такая ерунда, что тебе после ведра успокоительного полночи кошмары снились, и трясло от холода. Думал, уже не отогрею.

– А тебя никто не заставлял меня греть. И, вообще, как ты тут оказался? Откуда информация?

За моим вопросом святой инквизиции последовала тишина и нахмуренные брови мужчины. Интересно, интересно. Что за рекламная пауза?!

Терпеливо жду ответа, сложив руки на груди. И так понятно, что он мне не понравится.

– Селин, я приехал, как только разобрался с делами, а узнал я от Артема.

– Артема?! Это с каких пор он перед тобой отчитываться начал?

– Он не отчитывался, он позвонил твоей охране, чтоб они поработали внутри здания. Ну, ты сама же попросила.

Я утвердительно кивнула.

– Просто…это мои парни. Тогда в пятницу я не разрешил Арту  сменить их на своих.  И мне, естественно, позвонили и доложили, что ты тут в захватническом боевике поучаствовала.

– Арчинский, а ты, как я погляжу, что хочу, то и ворочу!

Взвизгнув в приступе гнева, я дернулась с колен мужчины. Злость моя рождалась от бессилия в управлении этим человеком. Он абсолютно не хотел соглашаться с моими мнениями. Я ведь всю сознательную жизнь именно с этим и борюсь, с желанием моей семьи сделать из меня их личную марионетку. Глубоко внутри себя я чувствовала, что Даниил не такой, он не пытается сломать меня под себя. Да, он точно не мармеладный зайчик, но в мою сторону от него никогда не исходило желание властвовать в чистой форме.

Но в данную минуту нерастраченные сексуальные эмоции и вечное стремление не подчиняться, которое уже вошло в привычку, взяли надо мной верх.

Меня отпустили, так что с колен я практически слетела. Во мне бушевало столько энергии, что хотелось все крушить. Оглядевшись, приметила пару диванных подушек, что без дела валялись на полу. Спустя секунду они полетели в голову Арчинского. А тот даже не уклонялся, только глаза прикрыл. Вот же, гаденыш! Даже не боится, не прячется!

Я кинулась в сторону стола, прихватив мелкую канцелярию, которая полетела в том же направлении. Эффект тот же, нулевой. Практически безмятежное лицо и легкая ухмылка, вот и все эмоции этого верзилы. Ах, так!

Схватила кружку, ту самую злосчастную, отметив краем сознания, что пальцы дрожат, как у истерички. Ну, нифига меня прет! Разворачиваясь к цели, локтем задеваю вазу в углу стола, которая летит на пол, разбиваясь вдребезги.

Не успеваю дернуться, как меня за талию подхватывают руки и, оттащив на другую сторону стола,  усаживают попой прям  на него. Чашка ликвидирована, руки схвачены и прижаты по бокам вдоль тела.

–Кроха, угомонись! Ты можешь пораниться. Пожалуйста, перестань истерить.

Даниил прижимал меня к себе, говоря тихо на ухо. Я глубоко вдохнула его уже такой привычный запах, его хриплый голос, ощущение его тепла от плотно прижатого тела между моих разведенных ног, как медленно он поглаживает большими пальцами мои запястья– он был вокруг меня. Он словно поглощал меня, принося покой.

В двери громко постучали.

– Даниил Александрович, вы в порядке? У вас было шумно.

– Да, да, все в порядке. Вы пока свободны. Я позвоню.

Отдав распоряжение, мужчина снова уткнулся в мою макушку, слегка поцеловав в волосы, которые беспорядочно торчали во все стороны. Резинка, скрепляющая когда-то их в хвост, затерялась еще на диване во время сна.

–Боже, Даниил! Ты постоянно выводишь меня из себя. Я прям …– и снова глубоко вдохнула, пряча лицо у него на груди. – Ты во мне будишь  все самое плохое, и я превращаюсь в истеричную бабу, способную из-за ерунды разнести полдома.

– Ты знаешь, в принципе, со мной так бывает. Я всегда вызываю у людей приступы неконтролируемой ярости. Это была моя фишка, и иногда очень помогала на ринге, так как мое непробиваемое спокойствие выбешивало противника, и он совершал ошибки.

Его голос, и правда, был спокойным. Я прижалась губами к его груди, открытой в распахнутой рубашке.