Пломбир от Ледяного дракона

Он пожал плечами.

– Так-то нет, но для приличия нужно. А то скажут, что Болотовы – жмоты.

Я засмеялась.

– Скажешь тоже! А мне вот чайница нужна…

– Чайница? – приподнял бровь Ивар. – Какая?

Ответить я не успела. Объявили первый лот.

Это было старинное медное ожерелье с крупными зелеными малахитами. Принадлежало некой Адели Морозцевой, известной художнице прошлого века.

– Стартовая цена – десять серебром! – сказала Жовинна.

Кто-то из гостей сделал первую ставку, после кто-то еще, и еще… Ожерелье ушло за пятьдесят серебряных монет, и это было достаточно дорого. Неудивительно, что хозяйка аукциона почти сразу же расцвела, а уж когда с молотка улетели за хорошую цену и еще несколько предметов, то и подавно.

Я же, тихонько переговариваясь с Полозом о всякой ерунде, старалась не пропустить ту самую чайницу. Когда же ее выставили на продажу, была удивлена до крайности. Цена была всего тридцать медных монеток.

– Пятьдесят! – кто-то из гостей поднял карточку с ценой.

– Семьдесят, – поспешила и я принять участие.

Если упущу чайницу, отец мне не простит.

– Одна сребрушка! – раздалось откуда-то сбоку, и я заметила средних лет темноволосого с проседью господина, который тоже поднял табличку.

– Десять серебряных монет, – вздохнув, решила, что мне надоело торговаться.

Я была уверена, что больше за шкатулку никто не даст…

– Десять серебряных раз… Десять серебряных два… – начала отсчитывать Жовинна, и я уже была готова к тому, что лот достанется мне, как произошло нечто невероятное.

– Тридцать золотых монет, – голос раздался от самого входа, видимо, человек только вошел.

Мы с Полозом обернулись.

У входа в зал кто-то стоял. Его фигуру укрывала плотная ткань зимнего плаща, а лицо скрывал капюшон. А голос, что мы слышали, не давал понять мужчина это был или женщина – слишком тонкий, слишком сиплый и даже противный.

– Тридцать золотых раз… – Жовинна довольно быстро справилась с шоком. – Тридцать золотых два…

– Тридцать пять! – сказала, прикидывая в уме, разумно ли тратить такую сумму на какую-то чайницу.

Отец был богат и очень, но все же, на эти деньги можно было вполне купить приличную лошадь.

– Сто золотых, – снова раздался голос от входа.

Я удивленно переглянулась с Полозом. Тот приподнял бровь.

– Уверена, что хочешь торговаться на таких условиях? На сто золотых можно и дом небольшой купить…

Нахмурилась. Я была с Иваром согласна… Вот только отец сказал денег не жалеть.

– Сто пятьдесят, – дрогнувшим голосом объявила все же я.

– Тысяча золотых.

Жовинна поперхнулась и теперь кашляла, стараясь вернуть себе способность дышать и говорить. А я… А я сдалась. Тысяча золотых – сумма, которую наша семья могла бы заплатить. Но такой вопрос отец должен был решать лично.

– Тысяча золотых раз… Тысяча золотых два… Тысяча золотых три… Продано! Прошу покупателя пройти сюда…

Фигура в плаще направилась к Жовинне, выкладывая перед ней чек. Хозяйка аукциона, вцепившись в него даже слегка подрагивающими пальцами, поспешила убрать его в ящик стола.

Невероятно! Тысяча золотых! Кому и зачем могла понадобиться эта несчастная чайница?! Почему именно она? Что в ней такого, что за нее некто выложил такую огромную сумму денег? И что же я теперь скажу отцу?

Прикусила губу. Просто кошмар! И как назло ужасно захотелось мороженного.

ГЛАВА 6

Когда с аукционом было покончено, все, кто присутствовал на мероприятии из ордена, собрались в небольшой комнатке на верхнем этаже Кедровника. В первую очередь обсудили шокирующую покупку.

– Кто это был вообще? – нахмурилась Жовинна. – Я не поняла, к чему была такая скрытность? Этот господин или госпожа купил только чайницу, и сразу ушел. Вот уж странный…

– За такие деньги! Не у каждого в Красенбурге найдется такая сумма… – добавил Зар, поправляя светлую челку. – Почему такой интерес к этому предмету?

Мне тоже хотелось узнать, что такого было в этой чайнице. Однако, Жовинна лишь развела руками.

– Я не знаю. Предмет попал ко мне уже не помню как. Вещи на аукцион я собирала задолго до него самого, и многие присылали их по почте… Были и анонимные отправители.

Мы еще немного обсудили результаты аукциона, а после, отпустив мелкие градусы, остались впятером. Я, Полоз, Светозар, Андрей и Жовинна, которую держали в курсе всех дел из уважения и ее особого статуса.

– Жандармы слишком быстро оказались ночью рядом с улицей Роз, – сказал Ивар мрачно. – Такого не должно было произойти.

– Мы с Андреем ходили после по городу, искали следы порталов или другой магии… Такого ничего не нашли, но в одном месте есть следы “искривления”. Вряд ли кто-то из доблестных стражей порядка смог сотворить такое сам. Скорее всего они попали туда случайно и сами не заметили, как умахали на несколько кварталов ближе к цели, – хмыкнул Зар.

– Да, скорее всего воспользовались случайно. Но “Искривление пространства” – сильная магия и встречается редко… Кому могло понадобиться такое делать?

– Может, тому, кто совершает убийства? – предположила я.

Все замолчали. Если предположение верно, то у города плохи дела. Поймать мага такого уровня будет сложно.

– Индрик нашел хоть какие-то зацепки, кто это мог быть? – спросила нервно Жовинна. – У меня дочь молоденькая. Зачастила тоже на нашу Монументалку. Тащит это дурацкое мороженное в дом, которое никто не ест. Замучилась выкидывать! Надо быть такой дурочкой, падкой на красивых мужчин…

Я усмехнулась. Фроська бы с дочерью Жовинны спелась… А вот мороженное она зря упомянула… Я снова про пломбир подумала и чуть не заплакала. Никогда прежде не замечала у себя такой тяги к сладкому… Наверное, это все нервы… Вчерашняя ночка давала о себе знать.

– Этот мороженщик и может оказаться убийцей… – задумчиво протянул Андрей, а после посмотрел на меня. – А ведь вчера ты с ним возвращалась. Берендеи рассказали.

– Он просто проводил, – ответила я коротко, не сильно желая распространяться о подробностях нашей совместной прогулки. – Ничего лишнего не видел, нашел меня, когда я уже без сознания была.