Мне (не) нужна эта светлая

– Вы ведь никогда не любили. – отозвалась я, перебарывая свой собственный страх. – Лишь игрались с чужими сердцами… Что же до дел ваших, то все они наполнены лишьгордостью, себялюбием и жаждой золота. Вы бездушны, словно палка, брошенная собаке.

Я ждала того, что произойдет. Мужчина разозлился. Вскочил со своего места, рывком притянул к себе.

– Андерс, не надо! Это зараза сейчас тебя проклянет! – застонал рядом Тай. – Она мне сказала про задницу, и у меня там и правда теперь пры…

Но его мужчина не дослушал. Вцепился пальцами в мой подбородок, приподнимая его и заглядывая своим зверино-желтым взором едва ли не в самую душу.

– Ты ничего обо мне не знаешь. Роксана. Что же до моей души, то я не верю в богов, и тебе не советую. Вижу, что они сделали тебя безумной! Это не на пользу столь привлекательной девушке, которой уже давно пора нянчить детей и ублажать мужа. – процедил он, отпуская меня.

Ну-ну.

– Моя жизнь принадлежит богам. Мужчина никогда не познает ни моего сердца, ни моей плоти… Кстати, часы, что вам подарили сегодня, остановились. Думаю, это знак, что вам уже пора…эээ…отчаливать от тихой гавани, к которой вы пристали. Надвигается шторм.

При упоминании часов мужчина недоверчиво нахмурился. Затем схватился за карман темного плаща, вытаскивая оттуда небольшие часики на цепочке. Глянул на них, а на лице заходили желваки.

– Счастливо оставаться с вашими пророчествами! – процедил он, а я скромно шаркнула ножкой. – Тай? Ты идешь? Или у тебя задница к лавке пристала?

Я мысленно хохотнула. Похоже, кто-то очень сильно раскается в том, что умудрился при мне стянуть тогда штаны! Герой-любовник, тоже мне! Кстати, про прыщ я не знала. Сказала в сердцах, а Тайлор мнительный, похоже, оказался… Вот оно и проявилось!

Господа спешно засобирались. Я была так добра, что даже распахнула дверь.

– Блондинка! – крикнула я, когда оба мужчины переступили уже за порог на улицу.

Они обернулись.

– Что? – спросил черноволосый, Андерс, как его называл Тай.

– Я Тайлору. Боги открыли мне, что его судьба – это блондинка с родимым пятном на виске. – улыбнулась я.

Это была правда. Все же, на миг я раскаялась в устроенной на кухне сцене. Мало ли, какую душевную травму получил Тай.

Я думала, что они сейчас посмеются и уйдут, но ошиблась. Этот Андерс вдруг вернулся, застыв рядом со мной.

– Видишь будущее? Скажи и про мою судьбу. Про женщину, которая согреет мое ледяное сердце.

Посмотрела на него и пожала плечами. Я не была провидицей или ведьмой. Боги открывали мне не все. Решив, что продолжать диалог бессмысленно уставилась вдаль.

– Закат хмурится…. Платье в горошек надену…

Тайлор захохотал, хватая друга за руку.

– Она тебе ничего не скажет, Андерс! Пошли!

Когда гости ушли, я себя чувствовала, словно опустошенный кувшин. Из меня будто все силы выпили, настолько эмоциональной получилась встреча. Даже думать не хочу, чего там этот черноволосый мужчина с булыжником вместо сердца хотел – тошно.

– Чего опять гостей прогнала, а? Вот дура, девка! Пустоголовая!

– Теть Люб, не начинай… – отозвалась я устало. – Сама знаешь, мне сейчас не о мужиках думать нужно, а о больном отце. Как его выходить, да как богов не разгневать. Итак уже никто в храме светильники не меняет, а если меня какой-нибудь такой хлыщ замуж утащит, кто молиться будет?

– Много ты на себя взяла! – фыркнула тетушка, убирая со стола чашки и угощение. – Без тебя жрецов достаточно!

– В Лионории отец последний. – вздохнула я.

Любава покачала головой.

– Дуреха! Молодость-то пройдет, цвет увянет! Боги-то людей не шибко жалеют, чтобы им жизнь посвящать! А ты девка видная, да характер какой…

– Говоришь так, будто я лошадь на базаре. Все. Слушать ничего не хочу. – отрезала я. – Пойду к отцу, проведаю.

Я махнула тетушке рукой, быстро пройдя в неприметную комнатку. Раньше в ней все было иначе. Я помнила, как мы с отцом часто сидели здесь, читали вслух книги. Особенные книги. В них содержались слова и гимны, которые рассказывали о тех славных временах, когда в мире все было иначе. Когда боги были среди нас, и когда в мире не было зла..

– Дочка… Ксюшенька… – отец закашлялся, приподнимаясь на подушках.

Непривычно было его видеть таким. Слабым, измученным болезнью. Раньше он был словно живоносный ключ, из которого била жизнь. Сейчас – потухшим костром, в котором еле теплились догорающие угли.

– Привет! – я поцеловала руку отцу, присаживаясь рядом с ним на постели. – Как ты? Отец мягко улыбнулся.

– Боги скоро призовут меня. Ты же знаешь… В двадцатый день марта… Осталось не так долго.

– Отец, не нужно… – попросила я, сглатывая подступающие слезы. – Может… Может, все еще обойдется и…

Мужчина хрипло рассмеялся, закашлявшись.

– Ксюша… Не обойдется. Знаешь же… Мое время пришло. Я же хочу тебе кое-что передать… Только обещай, что сделаешь…

Я нахмурилась.

– Я готова сделать все, что ты попросишь. Скажи, что от меня нужно?

– Воля богов… Ты должна спасти мир.

Глава 2

Я слушала рассказ отца напряженно и внимательно. Он говорил страшные вещи. Такие, что волосы на голове начинали шевелиться.

– Знаю, что приходили к тебе сегодня два господина… – сказал отец. – Тот, что суровый, да темноволосый, он по делам в деревне нашей был. Искал следы убитого Черного Лекаря.

– Он забрал те самые часы. – прошептала я. – Боги открыли мне.

Отец кивнул.

– Часы остановили свой ход. Ты знаешь, что это значит. Согласно пророчеству, из мира очень скоро начнет утекать питающая его магия, жизнь. Люди будут искать причины, но им даже и в голову не придет, что на то была воля богов. Они сердиты. Мир погряз во зле. Никому не нужна любовь. Никому не нужно тепло.

– Боги слишком суровы, отец! Я уверена, что у людей еще есть шанс все исправить!

Тоска сдавила грудь. Неужели это все? Своей злобой, своими грехами люди, мы, окончательно убили наш мир? Уничтожили его.

– Шанс есть. Я знаю, что боги гневаются. И все же я надеюсь, что моя дочь сумеет отогреть их сердца.