Ловец Чудес

– Нужно позвонить виконту Барлоу и предупредить его, что я опоздаю на встречу.

Экономка коротко кивнула и вышла, оставив меня наедине с головной болью и скверными предчувствиями. Грядущая встреча с единственным настоящим другом меня приободрила, но не настолько, чтобы тяжелые мысли совсем отступили. Тост я ел с мрачной решимостью, глядя прямо перед собой и рискуя распугать прислугу одним своим видом.

– Виконт Барлоу просит передать, что будет ждать вас у церкви Святого Якова, – сказала миссис Стюард, прерывая мою тоскливую трапезу.

– Спасибо. Можете быть свободны.

Покидая Лондон, я буду скучать только по Теодору Барлоу. Нас свел случай, а развести не смогли ни обстоятельства, ни моя работа, ни его знатное происхождение. Отец Тео, впрочем, никогда не пытался препятствовать нашему общению – виконт обладает добрым нравом и поистине безграничным терпением.

Стоя перед гардеробом, я вдруг понял, что вчерашний образ мисс Миллз крепко засел в памяти. В шкафу удалось найти и подходящую рубашку, и темные узкие брюки, и простого кроя пиджак к ним. Наряд получился, прямо скажем, неофициальный, но и собирался я не на смотрины к невесте, а на встречу с другом, который радовался каждой моей выходке словно ребенок.

Водитель кеба странно на меня косился, но ничего не сказал. За молчаливое смирение я заплатил ему немного больше, чем он запросил за поездку, пожелал на прощание хорошего дня и только потом выбрался из салона.

Теодор всегда назначал мне встречи в самых неожиданных местах. Иногда казалось, что таким образом он пытается показать мне все самые красивые уголки Лондона, чтобы я влюбился в этот город и не смог его покинуть. Жаль, что это было неизбежно.

Церковь Святого Якова снаружи выглядела скромно: стены из красного кирпича отделаны портлендским камнем, небольшую башню венчает шпиль с часами, которые как раз отбили час дня. Мой друг стоял у ворот, ветер трепал его рыжие волосы, а он будто не замечал этого – смотрел куда-то вверх, в небо, мечтательный и одухотворенный, как всегда. Я сам не заметил, как на лице моем расцвела широкая улыбка.

– Тео! – Я махнул ему рукой, привлекая внимание.

– Арчи! – улыбка озарила и его лицо, сделав еще более юным. – Как же я рад тебя видеть!

Теодор порывисто обнял меня, а я, счастливый дурак, ответил тем же. Спустя мгновение мы, смущенные, отстранились друг от друга.

– Как твоя поездка? – рука Теодора легла на мое плечо.

– Прекрасно, – ответил я. – А как твоя нога? Все еще болит?

– Доктор говорит, что хромота со мной надолго, – беспечно откликнулся он. – Ну, зато это освободит меня от игры в поло.

– Как же ты ненавидишь спорт, если даже несчастный случай кажется тебе благом?

– Очень, очень сильно. – Теодор придирчиво осмотрел меня. – Хорошо выглядишь. Очень смело.

– Не льсти мне, весь образ нагло украден у одной милой мисс, – честно признался я.

– Милой мисс? – Теодор хитро прищурился. – Расскажешь об этом приключении под сводом церкви или предпочтешь прогулку?

– Твоя нога…

– Брось, это всего лишь хромота, не нужно делать из меня инвалида. По лицу вижу, что в церковь идти тебе совсем не хочется, дружище. Я и забыл, что ты ярый атеист.

– Я не атеист, просто для того, чтобы я поверил во что-то, нужно немного больше фактов, чем старая книга, которая…

– Кстати, о книгах! – Мой друг с ловкостью факира вытащил из портфеля небольшой томик и торжественно протянул мне.

– Что это?

– Шелли, – ответил Теодор. – Я недавно закончил и остался под впечатлением. Думаю, твоей мрачной душонке эта история придется по вкусу.

– «Современный Прометей», – прочитал я. – О чем она?

– Разве букинист не должен радоваться, получая в подарок книгу? Слишком много вопросов, mon chеri[3 - Мой дорогой (фр.).].

– Продавать книги и любить книги – это не одно и то же. – Я все же принял подарок и, покрутив в руках, вздохнул. – Мистика?

– Почти, – уклончиво ответил Теодор. – А теперь подставь мне руку, друг, и пойдем прогуляемся по Пикадилли.

Он взял меня под локоть, и мы медленно пошли вперед, стараясь держаться ближе к зданиям, чтобы не мешать спешащим людям. Не многие в Лондоне могут позволить себе неспешную прогулку в разгар рабочего дня – только виконты и такие бездельники, как я. Хромал Теодор сильнее, чем я думал. Незадолго до моей отлучки в Марракеш он упал с лошади и повредил ногу. По телефону утверждал, что ничего серьезного не случилось, но теперь я видел, что мой друг сильно преуменьшал серьезность травмы.

– Как долго ты будешь молчать? – спросил Теодор. – Расскажи мне о своей поездке, а еще лучше – о девушке, которая имеет смелость так одеваться.

– Мисс Дебора Миллз, – коротко ответил я. – Слышал о ней?

– О ее родителях. – Теодор кивнул и притворно ужаснулся: – Когда ты успел с ней познакомиться? Неужели мой друг-затворник вышел в свет?

– Ты меня переоцениваешь. Если бы не Вильям, ноги бы моей не было в их доме.

– Вильям сам хочет жениться на наследнице с пустым кошельком или тебя подбивал на этот шаг? – уточнил Теодор.

– Хотел сам, но…

– Но ты увел девчонку у него из-под носа?

– Никого я не уводил.

– Бедный Вильям, неужели он не видит, кем мы кажемся на твоем фоне? – Теодор покачал головой.

– Ты преувеличиваешь.

– Я преуменьшаю! Взгляни на себя, глупец, и устыдись своего пренебрежения к собственной красоте. Будь я художником…

– О, прекрати! – Я попытался зажать его рот ладонью, но Тео извернулся и продолжил голосить:

– На твоем фоне отпрыски самых знатных домов выглядят как безродные псы! Я не удивлюсь, узнав, что твои родители были беглыми детьми какой-нибудь королевской семьи!

– Ты нарочно позоришь меня? – Я потащил его вперед.

– Как комплименты могут кого-то позорить? Меня иногда поражает твоя неспособность поверить в то, что ты невероятно хорош собой. Я бы даже сказал, мистически.

– Книгам плевать, как я выгляжу.

– Она об этом.

– Что? – не понял я.

– Книга, которую я тебе дал. Она о том, что внешность человека отвлекает нас от правды о нем.

По спине побежали мурашки, но я все же сумел выдавить из себя улыбку. Знал бы Теодор, как глубоко в меня вонзились его слова! Весь образ Арчи Аддамса создан для того, чтобы отвлекать людей от моего неприглядного содержания.