Bodyguard

– Ничего, практически. Со мной все хорошо, – ее глаза снова намокли. Макс покачал головой. Она врала ему. Ее голос был хриплый. Дверь открылась, и в нее вошли мужчины.

Они что-то говорили, но Макс начал их разглядывать. Он сразу же узнал одного.

– Макс, – улыбнулся парень.

– Стив? – глаза Хезер округлились.

– Ага, пупсик, – он рассмеялся. Свет в комнате включился, и глаза защипало от яркости, но через несколько секунд привыкли.

– Зачем ты это делаешь? Отпусти нас, – просила Хезер. Стив был не похож на себя. На нем не было клетчатой рубашки или футболки с джинсами. На нем была рубашка и темные брюки с дорогой обувью. Она не видела его в костюме очень долго. Он все время говорил, что костюм это не для него. Что это слишком пафосно и неудобно.

– Ты такая дура, – он покачал головой. Макс молчал. Его шестеренки работали. Он смотрел и изучал. Было понятно, что они нужны им живые и что они чего-то ждут или кого-то.

– Зачем ты так? Мы же были вместе? Зачем ты делаешь мне больно? – она сжала кулаки, веревки слишком больно давили на ее запястья.

– О, Хез, да ладно тебе, – он закатил глаза. – Я просто трахал тебя и просто хотел быть твоим первым парнем. Что-то типа «пометил» тебя.

– Но, я же любила тебя.

– Плевать я хотел на тебя. Ты мне была нужна для того, чтобы втереться в доверие.

– Сволочь, – выплюнула она. – Мудак, с маленьким членом!

– Ох, – Стив прижал руку к груди. – Больно, однако, – Стив сделал «обиженный» вид.

– Что тебе перепадет от всего этого? – спросил Макс, чуть наклонив голову в бок. Стив посмотрел на него.

– О, Макс, как я мог забыть про тебя. Мальчик, который умер на войне. Не хорошо обманывать свою страну, – Стив покачал головой.

– Так, что? – пропустив его слова, повторил Макс.

– Много чего, – Стив пожал плечами.

– Например?

– Деньги, власть, свобода, – хмыкнул парень.

– Мэдисон, – чуть сощурив глаза, предложил Макс, и Стив улыбнулся.

– А ты не глупый, – хмыкнул Стив. – Да, это крошка будет моей, мы похожи. Ей нравится красоваться на всяких обложках, а мне не стыдно появиться с ней на людях.

– Если бы не я, то про тебя бы никто не узнал! А Мэд моя подруга, – крикнула Хез.

– Какая же ты все-таки глупая, – Стив снова повернулся к ней. – Твоя Мэд, отсасывала мне каждый раз, когда мы оставались одни. Даже на день рождение твоего отца, я трахал ее в твоей комнате, ты настолько слепа, что ничего не видела перед своим носом.

– Я не глупая, – ее голос стал тише. Стив хотел что-то сказать, но дверь позади открылась, и в комнату занесли Вернона и пристегнули его к батарее.

– Папа, – тихо всхлипнула Хез.

– Все нормально с ним будет, – сказал Стив, – и прекрати реветь, действуешь на нервы.

Стив подошел к двери, и еле заметно кивнув парням, вышел за дверь. Макс следил за их действиями, нужно было придумать, как выбраться самому и вытащить отсюда Хезер. Парни, что стояли у стены, подошли к Хезер и отвязали ее.

– Отпустите меня, – кричала она и начала бить и царапать парней ногтями.

– Заткнись, – прорычал парень, у которого теперь на щеке красовалась несколько царапин. – Ты поплатишься за это, – добавил он и ударил ее по лицу. Макс дернулся, но сделал только хуже.

Хезер вывели за пределы комнаты и громко хлопнули дверью. Макс сжал челюсть и попытался выдернуть руки из этих глупых веревок. Он успокоился и начал осматриваться. Он увидел Джорджа, который что-то делал.

– Что ты делаешь? – спросил Макс.

– Пытаюсь снять веревки.

– Мы должны их снять до того, как они вернут Хезер, – сказал Макс, Джордж согласился и продолжил дальше.

Макс терпеть не мог то, что он не мог двигаться. Он ненавидел то, что не мог контролировать, и он ненавидел то, что он стоит на коленях со связанными руками и несколькими синяками. Он ненавидел то, что эти люди, напомнили ему то, что забывал на протяжении нескольких лет.

Глава 26

Jonah Kue – Belong

Дыши, дыши Хезер, главное дыши, ты должна продержаться. Только не плачь, он не имеет права видеть твои слёзы.

– Чего ты хочешь, Стив?

– То, что мне принадлежит по праву.

***

Макс и Джордж просто ждали. Вернона вернули в комнату, и он только начал приходить в себя после полученных ударов. Макс прислушался, снаружи была тишина, но он был уверен, что слышал голос Хезер.

Макс чувствовал, как тело тяжелеет. Пронзительная боль постепенно сменялась тупой и ноющей, но отдавалась в каждой ране и синяке. Казалось, на его теле и живого места не осталось. Чужакам пришлось изрядно потрудиться, особенно старался Стив, чтобы вырубить Макса, но все же это им удалось и он, превозмогая боль, отключился.

***

– Ты знаешь, с чем связаны твои сны? – спросила женщина средних лет у пятнадцатилетней девушки.

– С… – она нахмурила брови… – с тем, что произошло с моей семьей?

– Что произошло с твоей семьей? – голос женщины был мягок.

– Мою маму и брата убили у нас в доме, – ее голос дрогнул.

– Ты помнишь то, что произошло тогда?

– Да… то есть, нет…то есть… я хочу забыть и у меня это получается, но из-за этих снов я снова все вспоминаю. Я помню, как те мужчины вломились в наш дом. Помню, что на их лицах были маски и помню, как они избили отца и мать, а после и нас с братом. Ещё я помню, как маме перерезали горло из-за того, что отец не сказал им ту информацию, за которой они приходили, но я уверена, он им не сказал только по причине того, что и сам не знал, по-видимому, они пришли не к тому человеку, поняли ли они это или нет, но,– девушка сглотнула, – но они не остановились, даже после того, как отец умолял их не трогать его семью, в ответ они только рассмеялись ему в лицо.

Они сильно избили моего брата. Ему было всего шесть, но они били его, а потом, – девушка зажмурила глаза, – они выстрелили ему прямо в лоб. – Хезер передернуло, и она поморщилась, как будто что-то раскалённое резко прислонили к телу. На её лице отразилась боль, а затем оно стало злым и растерянным от безысходности одновременно. Тяжело вздохнув, она продолжила. – Они смеялись так, будто эта самая смешная шутка на свете. Они видели, как я плакала, и смеялись еще сильнее. Отец просил их остановиться, но они смеялись все громче. Один из них бросил меня на диван. Мне было четыре, но ему было плевать. Мне было всего лишь четыре.